Очень важно, уважаемые читатели: мои статьи несут сугубо развлекательный характер. Всё, что я пишу — мои личные истории, личное мнение. Относитесь ко всему со смехом… либо никак. Ну, поехали развлекаться!
Живя долгое время за границей, иногда случайно попадаешь в русский магазин. Заходишь, оглядываешься… и диву даёшься. Ну КАК, скажите мне, нормальный человек мог это есть в детстве? И, внимание, ещё более страшное: как МЫ до сих пор это едим?!
И вот стою я у полки, гляжу на все эти «радости» к чаю — и у меня внутри кричит американский стоматолог. Видимо, тот самый, который уже рядом с моим будущим счётом за лечение зубов.
Ну давайте пройдёмся по этому прекрасному списочку русского сладкого безумия.
Козинак
О, это отдельная глава в книге под названием «Как угробить зубы за один присест».
Семечки, залитые жжёным сахаром… Кто вообще это придумал? Кто посмотрел на кастрюлю карамели, бросил туда сундук семечек и сказал: «ДА, ЭТО ШЕДЕВР!»?
Тогда, на фоне всероссийского голода 90-х, наверное, казалось — ну ладно, сладенькое, жить можно. Но сегодня? Когда есть выбор от миндального печенья до эко-фиников? Зачем ЕХАТЬ в русский магазин за козинаком?
Грызёшь его и думаешь:
«Господи… вы нормальные? Как здоровая страна и этот ад для эмали могут существовать одновременно?»
Я ощущаю, как мои зубы тихо подписывают заявление на увольнение.
Шербет
Ну а это — просто кошмарный сон любого стоматолога. Что такое шербет по-русски? Сахар, сахар, ещё сахар, и немножко сахара для мягкости.
Консистенция — как будто варили бетон из сгущёнки.
Вкус — как будто кто-то перепутал конфеты и строительную смесь. Откусываешь — и ощущаешь, как челюсть делает «хрумк», а зубы шепчут: «Марина… пожалуйста… перестань. Есть же нормальные продукты к чаююююю…» Американец бы умер на месте. Его организм просто не понимает, зачем существовать продукту с составом «100% нападение на поджелудочную».
Пряники
Ох… пряники. Эти сахарные булыжники, которые русские до сих пор покупают к чаю с такой любовью, будто они лечат от всех болезней.
Но правда одна:
Зубы точно скажут вам: “Фигня эти ваши пряники.” Сахар в глазури.
Сахар в тесте.
Сахар в начинке.
Сахар вокруг — будто их валяли в сахарной пыли, чтобы никто не выжил после употребления. Американцам такое покажи — они вызовут службу спасения детей.
Коровка
Ну что тут сказать.
В зубах — сахар.
В организме — сахар.
В крови — сахар.
В поджелудочной — истерика.
Советская классика, конечно, но если съесть две — можно сразу идти сдавать анализы. Особенно если они слегка подтаяли и прилипли к зубам так, что их можно использовать как клей для кафеля.
Конфеты «Ромашка» и «Ласточка»
Вот тут отдельная песня.
Ты открываешь обёртку, нюхаешь — и понимаешь:
это не конфеты… это ацетон в шоколаде.
Вкус странный, аромат химический, текстура — будто какао и растворитель заключили союз против человечества.
Но в России это считается нормой!
Люди едят, улыбаются, вспоминают детство… приятные воспоминания (но почему-то в новогоднем пакете эти конфеты едят в самую последнюю очередь).
Я же стою и думаю:
«Ничего себе, детство у нас было крепкое. Не зря выжили.»
И вот тут давайте сделаем паузу.
Детство-выживание.
Мы же реально росли в эпоху, когда сладости были либо дефицитом, либо чем-то настолько странным, что сейчас это бы посчитали несъедобным веществом. Но мы ели. Много. Без опасения. И самое невероятное — выжили! Выжили после этих «Коровок», «Ласточек», пастилы «Белевская», которая, на секундочку — просто сахар с воздухом, и вафель «Артек», которые крошились так, будто их создавали, чтобы тренировать терпение русского человека.
А пастила?
Это же по сути «сахар, который прошёл через сито депрессии». Ты её жуёшь — она липнет к зубам, к душе, ко всем воспоминаниям о далёких школьных переменах. Съедаешь кусок — чувствуешь, что жизнь стала тяжелее, но вроде бы вкуснее.
Зефир?
О, американцы думают, что маршмеллоу — сладость. Пусть попробуют наш классический русский бело-розовый кирпич. Там сахар такой концентрации, что можно строить фундамент. Откусываешь — и понимаешь: это не десерт, это экзамен на психологическую устойчивость.
Сухарики «к чаю» — это отдельная боль. Сухие, твёрдые, сладкие. И ты понимаешь, что если ими бросить — можно выбить окно. Но дети ели. И мы ели. И никто не умер! Ну почти.
Вафли «Артек».
Вот где настоящая русская трагедия. Ты открываешь упаковку — и у тебя в руках уже не вафля, а набор пыли. Рассыпается от одного взгляда. Но почему-то всем вкусно. И ты их ешь, и давишься, и кашляешь, а всё равно ешь. Потому что иначе — не по-нашему.
И вот что удивительно
Русские сладости — это смесь ностальгии, химии и чистой любви к самоуничтожению зубов и всего организма в целом. А мы-то, живя за границей, заходим в русский магазин, видим всё это и покупаем. Почему?
Потому что наша душа русская, а тело — уже американское. И вот в этом конфликте и рождается тот самый момент, когда стоишь у кассы с козинаком, пряниками, «Коровкой», и сам себе говоришь:
«Ну ладно, возьму. Для настроения».
А потом едешь домой и думаешь:
«Как мы это до сих пор едим?!»
Но всё равно открываешь, жуёшь, морщишься… и улыбаешься.
Потому что это — мы. Со всеми нашими странными «вкусами к чаю».
Уважаемые читатели, если хотите, можете поддержать наши смелые и отвязанные путешествия финансово:
На карту Тиньков: 5536913806002248
Советую так же посмотреть видео на Ютуб-канале из предыдущих наших путешествий, и обязательно подписывайтесь, там ждут вас все видео, с самого первого дня нашей интересной жизни в путешествии.