На запястье у Тейлора Уилсона тикают не обычные часы. Это изящный спортивный хронометр со встроенным счётчиком Гейгера — устройство, которое начинает пронзительно пищать при малейшем намёке на радиацию. Если мы переступим порог гаража его родителей в предгорьях Рино, Невада, раздастся именно этот, леденящий душу звук. Но хозяин лаборатории, 21-летний парень в замшевой куртке и кедах, лишь улыбнется. Он привык. Здесь, среди нагромождения проводов, приборов и таинственных металлических конструкций, радиационный фон — часть повседневной жизни.
С любовью и гордостью он проводит рукой по массивной стальной панели в углу. «Один из первых ускорителей частиц, — поясняет он. — Разгонял их до 2,5 миллионов вольт. Для ранней ядерной физики — просто сказка».
Именно в этом гараже семь лет назад, в возрасте 14 лет, Тейлор Уилсон, сын разливщика Coca-Cola и инструктора по йоге из Арканзаса, совершил невероятное: он построил действующий термоядерный реактор и добился в его плазменном ядре температуры в 580 миллионов градусов Цельсия. Это в 40 раз горячее, чем в сердце нашего Солнца. С этого момента худощавый, светловолосый парень перестал быть просто одарённым подростком. Он вошёл в элитный клуб учёных, сумевших зажечь рукотворную звезду на Земле. И это было только начало.
Детство, которое взрывалось: от кранов до ядерной физики
Тейлор Уилсон родился в мае 1994 года в Тексаркане, штат Арканзас — регионе, славящемся курятиной и хлопком, а не физиками-ядерщиками. Его родители, Кеннет и Тиффани, до сих пор недоумевают: «Никто из нас ни черта не смыслит в науке», — признаётся отец.
Искра загорелась от простого любопытства. В четыре года Тейлор забросил игрушечные машинки, потребовав у родителей настоящие дорожные конусы и оранжевый жилет. Он часами стоял перед домом, «регулируя движение». На пятый день рождения он заявил, что хочет в подарок... настоящий подъёмный кран. И получил его: друг семьи, владелец строительной компании, прислал шеститонную машину, и оператор позволил мальчику посидеть у себя на коленях за рычагами.
Этот кран задал тон. Родители, вопреки советам друзей о «баловстве», решили поощрять любые увлечения Тейлора и его младшего брата Джоуи. В девять лет Тейлор объявил, что станет астронавтом. Он засыпал NASA письмами, собирал автографы покорителей космоса и начал строить ракеты. Сначала — простые модели, потом — всё более сложные, с самодельными двигателями и топливом. Во дворе то и дело вздымались грибовидные облака от управляемых взрывов, а соседи либо приходили смотреть, либо в панике звонили в полицию.
Поворотной точкой стал подарок бабушки на десятый день рождения — книга «Радиоактивный бойскаут». Она рассказывала историю Дэвида Хана, подростка из Мичигана, который в 1990-е тайно пытался построить ядерный реактор в сарае матери. История закончилась экологической катастрофой, арестом и дезактивацией участка в защитных костюмах. Но Уилсон воспринял её не как предостережение, а как вызов. «Бабушка потом очень жалела о своём подарке», — смеётся он.
В отличие от Хана, работавшего втайне, Тейлор действовал открыто — и под присмотром. Увлёкшись тайнами атома, он купил на eBay счётчик Гейгера и начал коллекцию радиоактивных «сокровищ»: старинных часов с радиевой подсветкой, фигурок из уранового стекла, деталей от старой медицинской аппаратуры. Родительское доверие подвергалось суровым испытаниям. Биограф Тейлора, Том Клайнс, описывает случай, когда Тиффани заглянула в гараж и увидела сына в ярко-жёлтом защитном костюме, наблюдающим за лужей подозрительной жидкости на полу.
— Тэй, ужинать!
— Думаю, мне сначала нужно тут убраться.
— Это не та штука, которая убьёт нас, если вытечет?
— Не думаю. Не сразу.
Родители, сбитые с толку его объяснениями о «дозах», «законе обратных квадратов» и «периоде полураспада», обратились за консультацией к профессорам физики из местного университета. Учёные, поговорив с подростком, вынесли вердикт: он знает, что делает. Дверь в мир ядерных экспериментов была официально открыта.
Звёздный час: термоядерный синтез в 14 лет
Когда Тейлору было 14, семья переехала в Рино, штат Невада, чтобы он и его брат могли учиться в Академии Дэвидсона — уникальной школе для вундеркиндов. Именно здесь мечта о термоядере стала обретать форму. Под руководством университетских профессоров Рональда Фанёфа и Билла Бринсмида Уилсон получил доступ к настоящей лаборатории.
Его целью был инерционный электростатический реактор — устройство, в котором ионы разгоняются в электрическом поле до чудовищных скоростей и сталкиваются, выделяя энергию. Для этого требовались десятки тысяч вольт, вакуумные камеры, мощные магниты и умение управлять смертоносным рентгеновским излучением. Задача была невероятно сложной даже для аспирантов. Но Уилсон, с его настойчивостью и даром убеждения, выпрашивал, одалживал и находил нужные детали где только мог: в больницах, на закрывающихся заводах, у бывших астронавтов (однажды он просто написал письмо — и получил в подарок масс-спектрометр).
В марте 2008 года случилось чудо. В университетской лаборатории приборы зафиксировали мощный выброс нейтронов — 1,2 миллиона частиц в секунду. Атомы дейтерия сталкивались и сливались, выделяя энергию. Термоядерная реакция, мечта энергетиков всего мира, была запущена руками подростка в гараже. Позже, выступая на TED, он скромно назвал своё выступление: «Да, я построил термоядерный реактор».
Это достижение принесло ему не только мировую славу, но и 50 000 долларов на крупнейшей научной ярмарке Intel ISEF — за проект компактного детектора, способного находить ядерные материалы в грузовых контейнерах. С этим изобретением он даже побывал в Белом доме, смутив своим рассказом самого Барака Обаму. Два его выступления на TED набрали миллионы просмотров, а Голливуд уже загорелся идеей снять фильм о его жизни.
Лаборатория Алладина: что скрывает гараж?
Экскурсия по гаражу-лаборатории Уилсона напоминает путешествие по лавке атомного курьера. Счётчик Гейгера пищит почти непрерывно. Он показывает коллекцию «самородков»:
- «Жёлтый кек» (закись-окись урана): бледно-жёлтый порошок во флаконе. «Знаменитая штука, которую Саддам Хусейн якобы покупал у Нигера, — невозмутимо поясняет Тейлор. — Отправная точка любой ядерной программы, мирной или военной».
- Алланит: тёмный бугристый камень с серебристыми прожилками. «В нём есть торий — отличное потенциальное топливо».
- Старинные радиевые приборы, куски урановой руды, образцы облученных материалов.
Центральное место занимает тот самый реактор — устройство, напоминающее гибрид промышленного пылесоса и фрагмента космического корабля. Он похлопывает по стальному корпусу: «Это безопаснее, чем многое другое. Например, верховая езда. Люди боятся радиации, потому что она невидима и загадочна. К ней нужно относиться с уважением, но не быть парализованным страхом».
Он говорит о «гигиене излучения» с практичностью повара, объясняющего, как обращаться с острым ножом. Всё дело в расстоянии, времени и защите. Его уверенность обезоруживает.
Меж двух огней: гений, слава и бремя исключительности
Слава обрушилась на Тейлора рано и стремительно. Его лицо мелькало на CNN, в популярных научных журналах. Он получил «Стипендию Тиля» в 100 000 долларов (грант для юных гениев, призывающий бросить колледж и сосредоточиться на проектах) и отказался от университетского образования. «У меня больше идей, чем времени на их реализацию», — говорит он.
Но жизнь вундеркинда имеет свою цену. Его биограф, Том Клайнс, отмечает сложности взросления под прицелом камер: «Все подростки могут быть нарциссами, а когда тебе каждый день говорят, что ты Эйнштейн, твоя личность может скатиться в образ вундеркинда. Тейлор пережил очень тяжёлые времена». В книге Клайнса приводятся критические замечания некоторых наставников и родственников, отмечавших его тягу к вниманию и сложный характер. Даже сам Клайнс признавался: «Боялся, что помог создать монстра».
Сегодня 21-летний Уилсон говорит об этом с грубоватой искренностью. «Я осознаю это. Это часть взросления. Разница в опыте между 16 и 21 годом — невероятна». Чтение собственной биографии, где он предстал не только гением, но и сложным подростком, стало для него ударом. «Он впервые увидел: вот здесь я был придурком. Но он принял это. У многих ли хватит зрелости прочитать о себе такое и согласиться?» — рассуждает Клайнс.
Его спасает самоирония и осознание своих «обычных» слабостей. «Я не силён в языках или спорте. А что меня по-настоящему нервирует? Когда нужно попросить номер телефона у девушки». Он признаётся, что старается не говорить о науке при первом знакомстве, чтобы не пугать людей. «Часто я просто стараюсь быть обычным парнем. У меня есть обычные друзья, и я хожу на обычные вечеринки. Я очень застенчив».
Не только реактор: миссия по спасению мира
Уилсон — не просто шоумен от науки. Его амбиции носят глобальный и практический характер. Он видит в ядерных технологиях не угрозу, а инструмент для решения ключевых проблем человечества.
- Энергия для всех: Его самый амбициозный проект — создание малых модульных реакторов деления (SMR), которые можно было бы закапывать под землю. Уникальность в том, что в качестве топлива он предлагает использовать плутоний и уран из списанных ядерных боеголовок. «Одна боеголовка может освещать 100 000 домов в течение 30 лет, — говорит он. — Это идеальное решение: и утилизация оружия, и чистая энергия».
- Борьба с раком: Личная трагедия — смерть бабушки от рака — вдохновила его на проект по удешевлению производства медицинских изотопов. Эти вещества жизненно важны для диагностики онкологических заболеваний, но их производство сосредоточено на нескольких дорогих реакторах в мире. Уилсон разрабатывает компактный и дешёвый ускоритель, который сможет производить изотопы прямо в больницах, сделав диагностику доступной даже для бедных стран.
- Защита от терроризма: Его детектор ядерных материалов, за который он получил первую премию, продолжает совершенствоваться. Устройство способно «видеть» сквозь сталь контейнеровоза и находить скрытые «грязные бомбы» или материалы для них.
«Ядерную энергию можно использовать как во благо, так и во зло, — философски замечает он. — Джина уже вырвалась из бутылки. Моя цель — помочь предотвратить зло и усилить добро».
Взгляд извне: что говорят эксперты?
Мнение научного сообщества об Уилсоне смешанное, но в целом уважительное. Стив Коули, глава Агентства по атомной энергии Великобритании и профессор Имперского колледжа Лондона, даёт взвешенную оценку: «Его достижения сами по себе не являются новаторскими с точки зрения фундаментальной науки — подобные реакторы строились и раньше. Но его целеустремлённость, изобретательность и умение доводить дело до конца в таком юном возрасте поразительны. Его, несомненно, ждёт блестящее будущее».
Критики указывают, что от ярких демонстраций в гараже до коммерческих энергетических реакторов — дистанция огромного размера, полная инженерных, регуляторных и экономических препятствий. Но даже они признают: Уилсон обладает редким даром — умением ставить дерзкие цели и заражать своей верой других.
Будущее: одиночка или командный игрок?
За чашкой кофе (который он, кстати, не пьёт — «избегаю кофеина») разговор заходит об Илоне Маске, чей гигантский завод по производству батарей строится неподалёку. Уилсон встречался с ним. Хотел бы работать на такого титана? Он качает головой, тщательно подбирая слова: «Я равняюсь на Илона. Но, возможно, мы оба просто сильные личности. У меня похожие амбиции — создавать свои собственные компании, делать всё по-своему».
Он не хочет быть просто гениальным сотрудником. Он хочет быть архитектором собственной судьбы. Его модель — не учёный в башне из слоновой кости, а учёный-предприниматель, который сам превращает идеи в реальные продукты, патенты и компании.
Родители вернулись в Арканзас, чтобы поддержать младшего брата Джоуи, одарённого математика, который долго жил в тени славы Тейлора. Сам Тейлор остался один в доме в Рино, балансируя между гаражом-лабораторией, путешествиями, выступлениями и робкими попытками устроить личную жизнь.
«Знать, что тебе придётся постоянно пытаться превзойти самого себя, одновременно волнительно и пугающе, — делится он. — У людей может быть своё мнение, но самое большое давление — внутреннее. Я ненавижу почивать на лаврах. Если я выгорю, то выгорю, но я не думаю, что это произойдёт».
Заключение: мальчик и его атом
Тейлор Уилсон — феномен на стыке эпох. Он дитя интернета, где можно найти чертежи ускорителя частиц и заказать радиоактивный образец; дитя новой культуры, где юные изобретатели становятся медийными персонажами; и дитя старой, как мир, веры в то, что один одержимый человек может изменить всё.
Он стоит в гараже, среди пищащих приборов и ядерных «игрушек», и гладит свой реактор — символ невероятного пути. Он уже не мальчик-гений, но ещё не общепризнанный титан. Он в процессе. Его история — это напоминание о том, что величайшие ресурсы — это любопытство, поддержка близких и смелость мечтать по-крупному, даже если все вокруг говорят, что это невозможно.
«Я хочу играть в высшей лиге, — говорит он просто. — Я хочу изменить мир к лучшему». И в его устах, подкреплённое свистом термоядерного реактора, собранного на деньги с летней подработки, это звучит не как высокомерие, а как очередной факт, который ещё предстоит доказать. И почему-то верится, что у него получится.