Глава 13
Год, когда Динка заканчивала школу, а потом поступала в институт, был самым сложным. Чтобы быть уверенной в знаниях по математике, Нинель оплатила репетитора. Это была женщина лет шестидесяти, с виду строгая и неприступная, но стоило ей войти в класс или аудиторию, как всё менялось. Почти сорок лет она посвятила преподаванию математики — сначала в школе, где её прозвали «математической феей», а затем в институте, где студенты благоговейно называли её «маэстро».
Объяснять математику она умела так, что даже самые сложные теоремы становились понятными. Каждое её слово было взвешенным, каждое движение мелом по доске — точным и выверенным. Она не просто рассказывала о числах и уравнениях — она пела им песню, в которой каждая цифра имела свой голос, а каждая формула — свою мелодию. Её уроки были похожи на театральные представления, где главным актёром была сама наука. Она могла часами разбирать одну задачу, превращая её решение в увлекательное путешествие по лабиринтам логики и разума.
– Если бы математику преподавали у нас вы – говорила Динка – она была бы любимым предметом. Вы волшебница.
Математику Динка сдала на отлично и поступила в институт. Теперь с девочками они виделись редко, все были заняты, поэтому новости узнавали только по телефону. На втором курсе Виктор взял ее к себе в бухгалтерию
- Посиди, посмотри, как работают профи, учись, я тебе за это буду платить стипендию.
Динка нравилось работать, и она вникала во все тонкости, чтобы позже стать таким же профи. А на третьем курсе Нинель ее увидела с мужчиной. Именно с мужчиной, а не с парнем.
– Дочь, у тебя появился друг?
– Да, мама, мы уже знакомы два месяца
– Он же взрослый, мне так показалось.
– Да, он старше меня на десять лет.
– Многовато, дочь. А кто он?
– У него своя маленькая фирма по починке оргтехники. Живет он с мамой, пока жив был отец, снимал квартиру, теперь мама одна и ей нужна помощь. Да, забыла сказать, зовут его Филипп Белозеров.
Мать смотрела на нее и медлила со следующим вопросом – Не смотри ты так на меня, я с ним не сплю.
– Это хорошо, ты же помнишь свой негативный опыт
– Помню, мама, я все помню. Только мне теперь не пятнадцать, а почти двадцать два.
– Это так, но опыта общения с мужчинами у тебя по-прежнему мало, поэтому будь осторожна.
– Хорошо.
Конечно, вести себя осторожно со взрослым тридцатилетним мужчиной было непросто, и Динка понимала беспокойство мамы. Филипп был зрелым мужчиной, с жизненным опытом, и уверенность в себе создавали некоторый барьер, через который Динке приходилось пробираться иногда с опаской и с некоторой деликатностью. Особенно это было видно в первый месяц знакомства. Каждая фраза, каждый жест требовали тщательного обдумывания, словно она шла по тонкому льду. Не хотелось ей перед ним потерять лицо, в его присутствии она невольно выпрямляла спину, старалась говорить, не торопясь, не выдавая своего волнения. Разница в возрасте словно превращала ее в школьницу на экзамене, хотя умом она понимала, что это всего лишь иллюзия.
Его спокойный взгляд и неторопливые движения действовали на Динку как гипноз, заставляя постоянно сомневаться в правильности своих действий. Ей сложно было найти баланс между показной независимостью и искренним интересом. Она не хотела казаться ни слишком доступной, ни чрезмерно неприступной, тот опыт она всегда помнила и понимала, что доступность не сделает ее любимой и, конечно, счастливой. Поэтому каждая встреча становилась своеобразным испытанием на прочность, проверкой ее эмоциональной зрелости.
При этом его мудрость и жизненный опыт притягивали как магнит, ей было с ним интересно. В его компании она чувствовала себя одновременно и ученицей, и равной собеседницей, что создавало особую, почти волшебную атмосферу общения. Так чувствовала Дина. И пусть осторожность сковывала ее движения, любопытство и интерес развязывали язык, заставляя задавать вопросы и делиться мыслями. В этом сложном танце взаимного притяжения и осторожности рождалось что-то новое, хрупкое и важное, чему ещё предстояло пройти проверку временем и обстоятельствами.
Иногда ей становилось страшно – тот самый, знакомый до боли страх, который она испытала, боясь потерять Влада. Но каждый раз, когда паника накатывала волной, Дина заставляла себя остановиться. Глубокий вдох, медленный выдох — и мысленный разговор с собой.
– Это не гарантия, — твердила она, — ни клятвы, ни обещания, ни даже самые искренние чувства не могут защитить от случайностей жизни, а тем более страх. Время шло, и постепенно Динка училась доверять, училась снова открываться. Постепенно напряжение отпускало, и она могла дышать полной грудью. Плечи расправлялись, улыбка становилась искренней, а взгляд — тёплым и открытым. Дина училась жить заново — осторожно, но уверенно, шаг за шагом, не позволяя прошлому диктовать условия настоящему. Ей казалось, что она счастлива.
Закончив третий курс, Дина услышала от Филиппа предложение жить вместе. Ей стало обидно, они встречались уже почти год и вдруг такое предложение
– Переезжай ко мне, у меня большая квартира, всем хватит места.
– Ты предлагаешь мне сожительство? Это все, что я заслужила? Ты это сказал потому, что так живут многие или потому, что на данный момент у тебя нет других вариантов?
Филипп растерялся, он подумал, что девушка примет его предложение сразу, без всяких оговорок.
– Давай не будем усложнять. Просто переезжай, и всё.
— Нет. Прости, но я заслуживаю большего, чем просто место в твоей квартире. Я заслуживаю уверенности в завтрашнем дне, уважения и, главное, искренности.
Она ушла, оставив его наедине с его предложением, которое оказалось слишком мелким для повзрослевшей Динки..