Некоторые концерты Genesis произвели на меня весьма удручающее впечатление… Я уходил со сцены со слезами на глазах.
После месяцев молчания Питер Гэбриэл заговорил! В своем первом интервью после сенсационного ухода из группы Genesis Питер на этой неделе рассказал о своих планах - эксклюзивно для Melody Maker (далее - MM - прим.) и для Криса Уэлча.
Сейчас он пишет песни с новым партнером - поэтом Мартином Холлом, и уже в этом месяце планирует их записать. У него нет планов создать новую группу или сольный альбом, но он, возможно, запишет материал для других артистов и, возможно, что-то для себя.
«Я не хочу снова играть в группе. Это противоречит цели моего ухода. Всё, что я буду делать, будет строиться вокруг моего творчества» - говорит Питер, тайно покинувший Genesis в мае 1975 года и с тех пор живущий с семьей в загородном доме в Бате.
Время перемен
Гэбриэл хранит молчание с тех пор, как в августе MM вынес его уход на первую полосу. Теперь он готов говорить:
- о последних днях в Genesis: «Некоторые концерты Genesis произвели на меня весьма удручающее впечатление… Порой я сильно эмоционально реагировал на аудиторию. Уходил со сцены со слезами на глазах».
- о причинах ухода из группы: «Я хотел убедиться, что мое сердце в порядке. Настало время перемен для меня и для группы. Что-то шло не так. К тому же это привязывало меня к одной роли».
- о будущем: «Я не вернусь на гастроли, пока не буду делать что-то по настоящему сильное и абсолютно оригинальное. Хочу развивать видеозапись и свое исполнительское мастерство».
- о Genesis: «Я слышал их новый альбом - он звучит лучше, чем всё, что я слышал от них раньше».
- об экспериментах с экстрасенсорным восприятием и психологическими исследованиями: «Я пытался летать - но не взлетел. Уверен, в ближайшие 10 лет появится рок-звезда с мистической ориентацией».
- о себе как исполнителе: «Мой позвоночник был моим барометром: когда я выходил на сцену, по спине пробегал холодок. Иногда у меня начинает чесаться подошва - тогда я понимаю, что снова хочу выступать».
Эксклюзив Melody Maker: первое интервью Питера Гэбриела после распада Genesis
Уход Питера Гэбриэла из Genesis стал одним из самых громких потрясений 1975 года для тех, кто восхищался - нет, любил - уникальное сочетание талантов, которое представляла группа.
Ведь Genesis с Гэбриэлом были чем-то особенным, неповторимым в мировом роке. За 6 лет они постепенно завоевали аудиторию и уважение, и как раз в тот момент, когда они достигли вершин среди супергрупп, выступая на стадионах и в престижных залах, всё, казалось, разбилось вдребезги.
Но Genesis возродились. Ударник Фил Коллинз взял на себя вокальные партии - по крайней мере, пока они не найдут нового солиста. Стив Хакетт, их соло-гитарист, выпустил успешный сольный альбом.
А Питер оказался словно в изгнании в Бате.
Однако Гэбриэл не унывал и не терял времени даром. Напротив, он нашёл время, которого ему не хватало из-за напряженного гастрольного графика, и погрузился в самые разные исследования и занятия.
Он осваивал всё: от уроков игры на фортепиано до попыток левитации и телепатии. Несомненно, однако, что давление - пусть даже едва уловимое - которое привело к его уходу из группы, в которую он вложил всё душу, оставило след.
Когда мы встретились в субботу утром на завтрак в квартире неподалеку от лондонского Найтсбриджа, у него по-прежнему сохранялись его прежнее чувство юмора и увлеченность тайнами невидимого мира.
Но в его речи порой проскальзывали отголоски сдержваемых эмоций…
Я не мог понять, считает ли он, что наш уровень общения достаточен, или чувствует, что не смог полностью передать свои переживания. Казалось, он разрывается между желанием быть дипломатичным и стремлением выплеснуть всё наружу.
Он даже предложил провести интервью, в котором на каждый вопрос будет два ответа.
«Решать вам, как именно вы хотите всё оформить но я подумал, что мы могли бы представить два варианта ответа на каждый вопрос: искреннюю, позитивную реакцию - и негативную, выраженную настоящей неприязнью», - загадочно заметил мистер Г.
Он убежден, что во второй половине 1970-х на сцену выйдут принципиально новые силы. После беседы о Брюсе Спрингстине за тостами и кофе («Он великолепен - словно оживший эльф») Питере перешел в гостиную.
Неужели всё это время он просто прятался, выращивая капусту?
«На самом деле, я действительно выращивал капусту, когда писал свое письмо для прессы — признался он. — Это был симптом времени, когда у меня появилась возможность заняться тем, чего раньше не удавалось
Я хотел развить множество идей в рамках CCF - Cosmic Cadet Force (Космического кадетского корпуса).
Я исследовал более эзотерический подход к звуку. Разные гармонии оказывают различное биологическое воздействие на людей.
Кроме того, я встречался с представителями разных сообществ.
Как ни иронично, на днях я проходил прослушивание в одной из них - под названием Genesis. Сейчас у меня на примете есть вариант - присоединиться к коммуне.
Это не какие-то там оргии под наркотиками, а группа людей, работающих вместе в самых разных сферах. И по полному совпадению одна из таких коммун называется Genesis»
Должно быть, это шокировало Питера!
«Да, я никак не могу от них отделаться. Выпустите меня! Есть ещё одно место во Франции, куда я собираюсь съездить посмотреть. Думаю переехать туда с семьёй.
Я в восторге от того, что происходит сейчас. Точно так же, как конец 60-х породил множество интересных идей, конец 70-х сделает то же самое.
Многие люди, которые не превратились в «зомби» к концу 60-х, сохранили свой идеализм, но скрывали его. Теперь они начинают проявляться вновь - с гораздо более практичным применением идеалов той эпохи.
Множество вещей, которые меня интересуют, выходят на поверхность. Сами по себе они не столь важны - экстрасенсорное восприятие, телепатия, НЛО, астрология, таро, рост мистицизма, перспектива религиозных войн в 1990-х… Но всё это невероятно увлекательно.
Многие идеи, от которых раньше отмахивались, возвращаются в более убедительных и приземлённых формах. Во всём этом есть правдоподобные человеческие элементы - без отчуждающих фигур в белых одеяниях и мистические атрибутики.
Меня завораживают все эти исследования и базовые психические явления. Сейчас есть немало детей, способных делать то же, что Ури Геллер, и некоторые из них объединяются в группы».
Означают ли всё это наступление Эры Нового Знания?
«Нет, я не думаю, что в этом есть что-то принципиально новое… Но если в шестидесятых люди увлекались всевозможными идеями, то сейчас они находят им практическое применение.
Я верю, что у всех людей бывают переживания, которые им непросто объяснить: видения призраков или предчувствие аварии. Это обычные явления, и можно научиться понимать, что вызывает такие впечатления и как их использовать».
Проводил ли Питер какие-либо эксперименты?
«Я работал с разными техниками, которые дали поразительные результаты. Например, пытался уловить переживания, «записанные» в помещениях. Самое интересное, что это может сделать каждый.
Мы сильно ограничиваем возможности разума, и удивительно, на что можно быть способным, если попробовать».
Не может ли это сильно нарушить психику?
«Может. Но вам не даётся больше сил, чем вы способны выдержать. Я не имею в виду силу в смысле чёрной магии, а внутренние переживания, происходящие внутри вас.
Существует множество практик, где вы отключаете чувства - например, «Черный резервуар», где вы плаваете в воде, не слыша и не видя ничего, минимизируя все сенсорные входы.
Это даёт разуму свободу. Вот почему люди пишут по ночам - и я сам много пишу ночью. Ночь - самое продуктивное время».
Повлияли ли исследования и эксперименты Питера на его музыкальное творчество?
«Нет, я не ушёл с головой в космическую тематику. Часть материала - это фантазии, как и раньше, а часть - простые поп-песни, которые я пишу вместе с Мартином Холлом.
Я сочиняю музыку, а он - тексты. Есть еще несколько более атмосферных вещей, которыми я занялся недавно.
То, что мы сделали с Мартином, уже почти готово, а мои сольные наработки скоро будут завершены.
Мартин - поэт и автор текстов. Я слышал его песни давно, еще когда нас продюсировал Джон Энтони. Он познакомил нас, и мы давно хотели что-то сделать вместе, но возможности не было - пока я не покинул группу.
Теперь мы надеемся найти исполнителей для этих песен; возможно, некоторые из них я исполню сам. В идеале другие артисты будут петь, а мы - писать и продюсировать.
Что касается моих личных проектов… Некоторые из них - видеофантазии. Я надеюсь воплотить их для ТВ и здесь за рубежом. Это короткие работы, по 10-20 минут. Одна подходит для моего исполнения, остальные - о персонажах постарше.
В ближайшее время у меня нет планов возвращаться на гастроли».
Это разочарует многих поклонников.
«Во многом именно поэтому я ушел из группы. Если я снова погружусь в гастрольную жизнь, это будет саморазрушительно.
По сути, я воспринимаю это как период обучения. Уверен, что перемена и время на размышления пойдут на пользу тому, что я хочу делать.
Это позволяет мне реагировать на импульсы, которые возникают изо дня в день, - это хорошо для определенного этапа. Но сейчас я подошёл к моменту, когда хочу внести дисциплину и конструктивно организовать процесс.
Если я остаюсь наедине с собой, временами могу немного сойти с рельсов. Так что теперь я сосредоточусь на том, чтобы довести дела до конца и записать материал. Он должен появиться в начале следующего года».
Он ещё ничего не записал?
«Нет. Только демо. Окончательных записей пока нет, но я планирую начать в декабре.
Кроме того, я беру уроки фортепиано в Бате. Теперь я лучше понимаю музыку - в смысле чтения нот - и стараюсь развить исполнительское мастерство.
В группе были вещи, которые я написал, а остальные терпеливо помогали мне их проработать. Я делал всё на слух.
Если я буду работать с приглашёнными музыкантами, мне будет очень полезно уметь записывать партии.
Сейчас я настроен очень позитивно».
Чувствовал ли Питер, что с его плеч свалился груз после ухода из группы?
«Во многих смыслах я чувствовал, что это привязывало меня к одной конкретной роли и начало подавлять некоторые… э‑э… мои творческие инстинкты.
С музыкальной точки зрения я гордился своим участием в Genesis и тем, как мы представляли материал на сцене. Но когда всё достигает такого масштаба, это начинает выхолаживать человеческую составляющую».
Стало меньше удовольствия, чем в ранние дни?
«Да», — коротко и сдержанно ответил Питер.
Какой период в Genesis был самым счастливым?
«О, я многому научился. Э‑э… Я ни о чём не жалею! (смеётся).
Выступление на „Уэмбли“ мне не особенно понравилось. Лично я не хотел бы играть там снова. Мне не нравится такая обстановка.
Любопытно, что один большой зал в Германии — кажется, в Кёльне — создавал по‑настоящему интимную атмосферу. Там было 9 000 человек, но „Эмпайр‑пул“ совсем не был интимным.
Во многом масштаб аудитории позволял нам делать масштабные постановки, но это стало саморазрушительным. Для меня настало время перемен — и внутренних, и внешних, - да и для группы».
Как изменилось его творчество без „дыхания коллег за плечом“?
«Да я бы прямо так не говорил. Половина нашего материала писалась в группе, а половина — индивидуально.
То, что сейчас выходит из меня, изменилось. Я всегда писал поп‑песни, некоторые из которых проходили через группу.
Теперь я могу экспериментировать с более „попсовыми“ вещами, которые не могли появиться в рамках Genesis».
Чувствует ли Питер ответственность перед фанатами, которые поддерживали его пять‑шесть лет? Разве они не ждут от него новых работ?
«Думаю, им будет интересно то, что я выпущу. Да, есть люди, которым нравилось то, что я вкладывал в Genesis. Семь лет я отдавал группе почти всего себя — это была стопроцентная вовлечённость.
И теперь я надеюсь, что некоторые песни, идущие изнутри меня, смогут пробиться так же. Я хочу создавать альбомы, важные для меня и для тех, кто их покупает, — независимо от их числа, — и получать удовольствие от синглов.
Я сделал одну вещь с Чарли Дрейком — развлекательную песню. Ничего особенно „художественного“. Просто было весело».
Питер пишет для Чарли Дрейка!
«Ну, мы с Мартином написали песню, которая подошла бы для анимации. Мы хотели персонажа‑мультяшку, но потом решили взять актёра‑характерника, и Чарли показался идеальным.
Мы сыграли ему песню, и он её записал. Она вышла на прошлых выходных. Я не особо хочу афишировать свой вклад…»
Скучает ли Питер по выступлениям и сцене?
«О, когда я хожу на концерты других артистов, мне снова хочется оказаться на сцене. Но изо дня в день я по этому не скучаю. Меня очень вдохновляют перспективы работы с видео — я бы с удовольствием выступал в контролируемых условиях такого формата».
Поддерживал ли он связь с Genesis после ухода?
«Я слушал некоторые их новые альбомы в студии Trident — звучат намного лучше, чем раньше: чище».
Должно быть, работать с Genesis было непросто…
«Некоторые концерты казались мне очень удручающими. Мне не разрешали ничего говорить, пока не найдут замену. Порой я сильно эмоционально реагировал на аудиторию — уходил со сцены со слезами на глазах.
В последнем туре я чувствовал: важный этап моей жизни подходит к концу. Это было очень эмоционально насыщенное время».
В ближайшие месяцы и для Genesis, и для Питера настанут непростые времена.
«Сейчас я не склонен к соперничеству… но в каком‑то смысле хочу выпустить что‑то как можно скорее — пока эти несчастные…»
Мы оба рассмеялись от неожиданности, поражённые этой внезапной вспышкой. Очевидно, это была часть задуманного нами ранее «позитивного/негативного» интервью.
Решив не развивать тему «несчастных», я продолжил: планирует ли Питер сольный альбом?
«На этой неделе — да. Я хочу сделать акцент на сочинительстве, но да, я намерен записать что‑то — не поверхностное, а идущее из глубины.
Я действительно хочу сольной карьеры Питера Гэбриела. Хочу развивать сочинение и работу с видео.
Я намерен совершенствовать игру на инструментах — возможно, вернусь на сцену, если обстоятельства будут подходящими.
Но я не вернусь, пока не буду делать что‑то: (а) очень сильное и (б) абсолютно оригинальное — отличное от того, что я делал раньше, и от того, чем занимаются другие».
Не сложно ли Питеру, создавшему столь яркий образ в глазах поклонников?
«Часть аудитории не примет то, что я делаю сейчас. Но, возможно, найдутся те, кому это понравится — те, кому не нравился путь Genesis. Не знаю. Я понимаю, что внутри меня ещё есть вещи, которые я пытался выразить раньше.
Я не собираюсь критиковать группу, но в некоторых аспектах не было гибкости. Для меня часть огня угасла.
На самом деле мой уход дал им новую энергию. Идея демократии на деле не работала. Были политические игры: кто‑то притворялся, что идея принадлежит другому, чтобы её приняли. Всё это становилось немного нелепым».
Очень разочаровывающе.
«Да. В той или иной степени политика есть в любой группе. Что касается сочинения, гонорары делились на пятерых, хотя тексты обычно писали трое. Похоже, после моего ухода это изменилось».
Не начинали ли участники группы воспринимать друг друга как должное за столь долгое время вместе?
«Ты начинаешь выстраивать роли и модели поведения, чтобы избегать определённых конфликтов. Да…» (молчание).
«В быту это особенно ощутимо: ты ведь застревал с ними, в том числе и в отеле! В основном мы были счастливой группой, учились жить с неудовлетворённостью и подавлять её.
Все группы — это в определённой степени компромисс. Раньше у нас бывали споры, но потом их стало меньше.
Теперь им нужно доказать, что они цельная, сильная группа без меня — и, судя по альбому, у них получилось.
Я испытывал к этому странные чувства, но не грусть. Думаю, альбом будет успешным, и это придаст им уверенности».
Стив выпустил сольный альбом, Фил создал свою группу. Не мог ли Питер снять внутреннее напряжение, выпустив сольный альбом и оставаясь в Genesis?
«О, понимаю. Но нет. Многие сольные альбомы — это отвлечение от основного направления. Можно распылиться. Я не думаю, что смог бы полностью отдаться и Genesis, и сольному альбому».
Каков был первый шаг Питера после ухода?
«Сначала я выждал… потом написал около 20 песен с Мартином, а также работал над видеопроектами. Следующий пункт в планах — запись».
Он упомянул два проекта: «The Box» и «People in Glass Houses». Когда я спросил название третьего, Питер снова рассмеялся и выглядел слегка растерянным — он не мог вспомнить.
Думает ли Питер, что наступит время, когда рок‑музыканты будут использовать психические силы, ждущие своего раскрытия, в выступлениях?
«Ах, да, — оживился он. — Вы имеете в виду космических героев? Уверен, в следующие десять лет появится рок‑звезда с мистической ориентацией.
Я уверен, это будет нечто особенное, потому что не уверен, что рок‑музыка раскрывает в людях лучшее. Но это было бы интересно».
Использовал ли Питер свои психические способности на сцене?
«Были моменты, которые я ощущал во время выступлений. Тот самый холодок по спине, когда всё действительно получается.
Возможно, это просто реакция на аудиторию, но иногда кажется, что это управляемые энергетические потоки. Порой внутри меня будто что‑то происходило».
Интересуется ли Питер политикой и событиями внешнего мира?
«Да. Я часто слушаю Radio 4, когда принимаю ванну в Бате. Я всегда хочу оставаться достаточно заземлённым, чтобы находить общий язык с любым человеком.
В каком‑то смысле я был самоцентрированным, амбициозным человеком. Сейчас я стараюсь быть более чутким к чувствам других — насколько успешно, не знаю.
Сейчас я чувствую себя более реальным, хотя во многом остаюсь мечтателем».
Наконец, что он собирается делать со всеми старыми костюмами, головными уборами и масками?
«Схожу в деревню и напугаю всех детей, — усмехнулся он. — Или буду выступать перед очередями у следующего концерта Genesis!»