8 декабря отмечает день рождения заслуженная артистка России Елена Валюшкина - одна из самых сегодня востребованных актрис. Она много снимается в кино и телесериалах, сорок лет играет в театре имени Моссовета, а еще участвует в театральных антрепризах. Каждый день у нее расписан с раннего утра до поздней ночи. А еще умудряется путешествовать по миру и находит время для общения со своими детьми. «Моей жизни кому-нибудь хватило бы на сто пятьдесят жизней. Рассказать все, что я пережила, – хватит на несколько сценариев. Другой бы на моем месте сломался, а я выстояла…» - признается актриса.
Если вы хотите поддержать канал "Пераново перо" финансово, это можно сделать нажав соответствующую кнопку в конце материала.
- Лена, почему ты называешь фильм «Формула любви», который и сделал тебя известной, проклятием для себя?
- Эту мысль высказал мой друг - медиум Данис Глинштейн, с которым мы познакомились, когда я вела передачу «Битва экстрасенсов». Он как-то сказал мне: «А, если посмотреть на этот фильм с точки зрения твоей жизни?! Это же ее отражение!» Помнишь, как Калиостро, например, останавливал сердце?! В моей жизни подобное случилось дважды, - помирала и воскрешалась. Конечно, когда я снималась в этом фильме, ни о чем подобном не думала, было интересно работать, тем более, рядом с такими людьми, как Марк Захаров, Татьяна Пельтцер, Леонид Броневой, Александр Абдулов, Семен Фарада... Я прошла через несколько стадий отношения к «Формуле любви», были и обожание, и абсолютное равнодушие. Сейчас понимаю, что это моя жизнь, от которой никуда не денусь, она всегда будет со мной, зачем от нее открещиваться?!
- Ошибочно думают, что это мой первый фильм, ведь до этого я снялась в картине «Не хочу быть взрослым» потрясающего режиссера, фронтовика Юрия Чулюкина. Кстати, почему-то сейчас незаслуженно забытый, а ведь он снимал такие культовые фильмы, как «Неподдающиеся» или «Девчата». Я потом у него снималась еще в картине «Как стать счастливым». К слову, Чулюкин трагически погиб в Африке на кинофестивале, - об этом мы с моим первым мужем услышали по радио «Голос Америки». Юрий Степанович защищал какую-то актрису от назойливых ухажеров и был сброшен в шахту лифта... Трагическая судьба. И мне обидно, что этого режиссера так редко упоминают.
- А на съемках «Формулы» никто ведь не знал, что из этого получится. Но когда драматург - Григорий Горин, а режиссер - Марк Захаров, когда снимается такая гениальная команда актеров, то, конечно, сознаешь, что это – событие. А для меня тем более. Естественно, попасть в такую картину было большим счастьем. Понимаю, сколько было зависти, ведь на роль Марии Ивановны пробовались и другие актрисы. На съемках Нодар Мгалоблишвили, игравший Калиостро, сломал ногу, и мне кажется, это тоже мистическая история. Срочно переписывали весь сценарий, ведь актер просто не мог ходить. Из-за этого двухсерийный фильм получился односерийным. В результате моя главная роль оказалась почти второстепенной, много сцен со мной было вычеркнуто.
Если говорить о проклятиях, то даже предположить не могла, что такое получу от своего первого супруга. Я вышла замуж за своего педагога по театральному училищу, который был старше меня на пятнадцать лет. После «Формулы любви» он практически отлучил меня от кино, ревновал, думал: уедет она сниматься, закрутит там роман с каким-нибудь актером и бросит меня! А он, как в истории Пигмалиона с Галатеей, считал, что изваял из меня актрису. И это, действительно, так, - после каждой премьеры в нашем театре к нему подходили и говорили: «Твоя лучше всех!» Поэтому, когда мне звонили с киностудий, он отвечал, что Валюшкина в кино снимается больше не хочет. Но об этом я узнала намного позже. Десять лет этого не замечала, потому что была ведущей артисткой театра, много играла. Даже рада была, что меня в кино, якобы, не зовут, потому что у меня в театре выходило по две премьеры в год, я играла по тридцать спектаклей в месяц. Утром я репетировала, потом спала в гримерке, вечером играла спектакль. Домой приезжала только на ночь. Мне о кино даже задумываться некогда было... И вот однажды во время спектакля «Как важно быть серьезным», когда я готовилась выйти на сцену, открылась дверь в гримерку, оттуда мой муж прошипел: «Я тебя проклинаю, буду умирать, а тебя не прощу!» И дверь захлопнул. А все потому, что незадолго до этого сказала ему, что ухожу от него. Понимаешь, я устала от ревности, от недоверия, это было невыносимо. Мне было запрещено общаться с друзьями, приводить их в гости, самой куда-либо ходить, это было очень тяжело... Когда я уходила от мужа, обнаружила, что все мои фотографии, студенческие, например, пропали. Леонид мне с усмешкой заявил, что просто сжег их. Сжег он и наши семейные фотографии, которые скопились за одиннадцать лет совместной жизни. Помимо этого, он забрал все золотые украшения, которые мне дарил и даже подаренный им крестик, с которым я приняла крещение. Вот тут я испугалась, пришла в церковь. И там батюшка мне сказал: «Он и будет всю жизнь нести этот крест»... Он отобрал у меня и квартиру.
Дело в том, что, когда я пришла в его двухкомнатную квартиру, он жил с мамой. У меня же было свое жилье в Томилино Московской области, которое досталось мне от бабушки. Но я от него отказалась в пользу государства, чтобы прописаться у мужа, чтобы его с мамой жилищные условия улучшились. Тогда маме выделили отдельную жилплощадь. Самое любопытное, что через месяц после этого объявили приватизацию, не успела я свою однушку приватизировать. И, когда мы разводились, они мне квартиру не отдали, а я судиться не стала... У меня сейчас на троих с двумя детьми есть только одна квартира, которую в свое время хотел отобрать мой второй муж. Эту квартиру мы с дочерью решили отдать сыну Васе, а мы с Машей много лет снимаем дом в Подмосковье.
- Параллельно с разводом начались проблемы со здоровьем.
У меня обнаружили гайморит. Сделали снимок и сказали, что в пазухах скопился гной, надо чистить. На кафедре хирургии под местным наркозом мне сделали операцию. Я слышала, как профессор свои студентам на мне показывал, как устроены кости, хрящики, объяснял. А я еще с открытым ртом умудрялась шутить, спрашивала все ли они правильно сделали. А потом этот профессор сказал: «Зашивайте, я пошел». Открыла глаза и увидела вокруг себя студентов из Эфиопии. И вот три года спустя началось обострение, опять пазухи надуваются, внутри какое-то чувство, как будто распирает. Делаю снимок, и снова обнаруживается гной. И так через каждые три года на протяжении лет пятнадцати! Помню, как шла по улице и услышала колокольный звон, обернулась к церкви и спросила: «Господи, за что же ты хочешь меня убить?» И как будто услышала ответ: «Если бы я хотел тебя убить, убил бы уже. А я тебя так спасаю!» Значение этой фразы я поняла через много лет... Тогда мне стало так плохо, что я согласилась на сложную операцию, во время которой из моих пазухов вытащили операционную турунду, которую оставили во мне те студенты, делавшие в первый раз чистку. Хирург, помню, удивился, как я еще живу, когда столько лет во мне такое?! Мне эту турунду подарили, она у меня хранилась какое-то время, а потом я ее закопала в землю в Германии. И вот Бог меня спасал тем, что после каждой операции мне кололи антибиотики, которые забивали на какое-то время обострение в моих пазухах. Иначе я бы умерла.
Но эти обострения продолжаются до сих пор, перенесла уже шестую операцию и снова неудачную... Из-за ошибки каких-то студентов у меня теперь пожизненная свистопляска с этим, там уже кровавая рана... Тяжелая история. И снимки ничего не показывают, и никто ничего не видит, не понимает. Такой случай, с которым никто никогда не сталкивался.
- Как-то это отражается на работе?
- Я стараюсь, не показываю вида. Знаешь, есть моя открытая жизнь: репетиции, спектакли, съемки, а есть закрытая: это пребывания в больницах, походы по прочим медицинским заведениям, операции. Трачу огромные деньги на врачей... Бывало, мне говорят: «Вам неделю надо в больнице полежать». Нет у меня свободной недели, максимум два дня. К удивлению докторов, встаю и иду дальше работать.
- Я читал, что в свое время в твоей жизни случился еще один медицинский удар: тебе поставили диагноз бесплодие...
- Да-да, причем стопроцентное. А мы с моим вторым супругом (актер Александр Яцко - прим. О.П.) очень хотели детей. Я перенесла несколько операций, во время одной случилась моя первая клиническая смерть. Помню, очнулась после наркоза, а врач мне говорит, что нужно переливание крови. «Зачем? Не хочу!» - заныла я. А он мне: «Детка, ты же была на том свете уже. Случилось второе твое рождение!»
А потом мы с мужем решились на ЭКО. Подсадку мне делали четыре раза, но после каждой процедуры я ехала играть в театр, потому что подводить никого не могла. Помню после четвертой подсадки что-то мне не так прокололи, и начался сепсис. А у меня премьера спектакля. Подписала в больнице отказную бумагу и уехала играть... И все-таки я родила двоих прекрасных детей: Васю и Машу, как это не смешно, естественным способом. После ЭКО я так устала, что решила: нет, значит, нет, больше никакие подсадки делать не буду. И вскоре забеременела. Но в обоих случаях роды были сложными, мне делали кесарево сечение. С дочкой у меня вообще была тяжелая история, потому что случилась отслойка плаценты, я семь месяцев лежала в больнице, только на выходные уезжала домой... При рождении Маши мы с ней обе умерли. Она задышала, когда ее поместили в специальный бокс. А я на операционном столе находилась в состоянии клинической смерти от большой потери крови. Но откачали. Потом дочь перевезли в больницу, куда я ездила целый месяц каждый день. Вставала в 4 утра и везла сцеженное молоко.
- Может, так получилось с дочерью из-за этих ЭКО?
- Повторюсь: Васю и Машу я родила сама, без всяких подсадок. Просто мне посоветовал один врач пропить противозачаточное средство, а потом резко перестать его принимать. Попробовала и забеременела. Кстати, когда впервые рассказала об этом методе, многие женщины писали, что у них были те же проблемы, они так попробовали и получилось.
Удивительно, как наш сын Вася очень хотел именно сестру. Ходил за нами, канючил: «Ну, пожалуйста, выродите мне сестричку!» Помню, как с нашими друзьями, у которых по двое-трое детей мы летели куда-то на море. Впереди сидела девочка, дочка нашего друга, и у нее были такие завитушки на голове. И Вася сказал: «Мама, когда вы мне выродите такую же девочку, с такими же волосенками?!» Как же потом маленький Вася переживал за маленькую Машу! Я уезжала в театр или на съемки, а он мне выговаривал: «Как ты можешь ее оставлять?! Какая няня? Она не сможет должным образом за ней уследить! А, если соска вылетит изо рта, Маша ляжет и проткнет этой соской себе горло!» Маша родилась лысенькой и тогда Вася в знак солидарности заявил: «Мама, я хочу постричься как сестричка, наголо». Уже взрослыми они сделали татуировки у себя на плечах - перенесли фотографию, где они вдвоем маленькие, лысые. Вот такие у них нежные чувства друг к другу.
- Лена, а что ты ощущала, что видела во время тех клинических смертей?
- Наверное, тут надо рассказывать о свете в конце тоннеля?! Нет, во время клинических смертей, ничего такого не было, заснула под наркозом и проснулась. Но помню свои ощущения во время операции, когда лечилась от бесплодия. Анестезиолог в шутку меня спрашивает: «Что вы хотите увидеть: пальмы, море?» Отвечаю: «Ничего! Хочу закрыть глаза и открыть их, когда все закончится». И вот, когда я выходила из наркоза... Такое ощущение, что ты носишься по длинному серому коридору с молниеносной скоростью. Только понимаешь, что у тебя нет выхода, что ты никогда из этого коридора не выйдешь. И становится страшно. Это чувство страха я не забуду никогда. В какой-то момент ты ощущаешь себя листком от дерева, который будет вечно носиться по этим коридорам. «Я - листок, я - листок... Нет, я все-таки Лена, я - Лена!»... А потом вдруг звучит: «Лена...Лена...просыпайся!» Открываю глаза, а меня два здоровых врача по щекам бьют.
- Если мы говорим о твоих испытаниях в жизни... Что за история приключилась с тобой в Перу, которая могла закончится трагедией?
- Это на тему «таких не берут в альпинисты». Но только недавно я узнала, что мне, которая переболела четыре раза COVID (заражалась каждый раз на съемочной площадке), категорически нельзя было лезть в горы. Я ведь выше гор в Красной поляне никуда не забиралась и никогда не хотела кататься на этих горных лыжах. Потому что, когда училась в школе, имея разряд по беговым лыжам, с дуру в Красноярском крае полезла на горную трассу. Потом так летела! Чудом не долетела до реки, а то утонула бы с этими лыжами. А побывать в Перу, Мачу-Пикчу, - это была моя многолетняя мечта. И вот я оказалась на высокогорье Куско на высоте три с половиной тысячи метров над уровнем моря, где у альпинистов находится базовый лагерь, откуда у них начинаются восхождения. Там я стала задыхаться, ощущение было такое, словно на груди у тебя лежит каменная плита и легкие закрыты. Это так страшно! У кого-то из нашей компании это чувство тоже возникало, но быстро прошло. А я всю ночь плакала, молилась, как же я оставлю детей одних?! С утра приехала «скорая» и меня забрали в больницу, подключили к кислороду, делали капельницы... Так что я совсем не альпинист. Хотя во мне живут эти желания залезать везде, куда только можно... Когда прилетела домой, мне позвонил мой медиум Данис и сказал, что ему приснилась моя бывшая свекровь, которая к тому времени уже умерла, и передала мне: «Спасибо, что ты выжила!» Знаешь, я часто, когда, например, лечу в самолете, смотрю в иллюминатор, на облака и туда - выше, раздумываю: «Как мы здесь, на планете, все оказались? Чем все это закончится? Куда мы все деваемся потом? У Вселенной же нет, наверное, конца?! Так же у человека: ну не может быть так, чтобы жил человек и совсем исчез». Мне кажется, все уходят в космос, потому что он бесконечен. И мы от этих ушедших людей часто получаем знаки.
- Кстати, ты как-то обмолвилась, что получаешь какие-то знаки от Фаины Раневской, которая до твоего прихода в театр имени Моссовета там играла...
- Я пришла в театр осенью 1984 года, а тремя месяцами раньше Раневская умерла. Но видела ее чуть раньше в постановке Сергея Юрского «Правда – хорошо, а счастье лучше», где Фаина Георгиевна играла свою последнюю роль Фелицаты. Помню, как только пришла в труппу, некоторые мои партнеры говорили: «А знаешь, Раневская тебя бы любила! За талант!»
Так однажды Фаина Георгиевна и вернула меня снова в наш театр. Помню, как-то Данис пришел ко мне на спектакль. Перед началом он зашел за кулисы, чтобы сфотографироваться на фоне памятных табличек, которые повешены на гримерках, типа, «здесь гримировалась Любовь Орлова, здесь Ростислав Плятт и так далее...». Я его сфотографировала и пошла провожать через сцену в зал. Вдруг на сцене Данис остановился: «Кто-то из ушедших сейчас здесь ходит». Я говорю: «Это могут быть кто-то из троих хозяек нашего театра - Раневская, Марецкая или Орлова». Он сказал, что видит Раневскую, которая ходит в длинной рубашке и поет... Знаешь, ведь не дураки придумали в свое время «Призрак оперы». В таких местах обязательно должен быть такой дух, который охраняет помещение. К слову, когда у нас в театре начался ремонт, Данису приснилась Раневская, которая в гневе с матом кричала, что сожжет этот театр. И, представляешь, вскоре во дворе театра загорелась машина и пламя перекинулось на здание. Пожар быстро потушили.
- Был момент, когда целых три года я в театре вообще не появлялась: новые роли мне не давали, а старые роли закончились. Я очень переживала: то есть, официально числюсь в труппе, но в работе меня нет!
И вот, помню, нахожусь на съемках в Санкт-Петербурге, лежу вечером в отеле. Звонят из театра: «Лена, мы начинаем работу над спектаклем «Не все коту масленица» по Островскому. Женя Стеблов будет играть, ставить Виктор Шамиров. Зовут тебя». Спрашиваю, почему вдруг про меня-то вспомнили? Ответили, что вообще-то начинала репетировать другая актриса, но что-то у нее не сложилось с режиссером, и она из постановки ушла. Теперь некого ставить. То есть, изначально про меня не думали. Признаться, я тогда оскорбилась и отказалась.
И утром мне приходит от моего медиума сообщение: ему приснилась Раневская и сказала: «Скажи малявке, чтобы она в театр возвращалась. Я ее буду там оберегать. Но пусть возвращается на своих условиях». Кстати, ни Данис, ни, естественно, Раневская не знали, что, когда я пришла в театр, некоторые старшие актеры называли меня малявкой. И я согласилась участвовать в спектакле с условием, что перейду на договор и буду репетировать, а потом играть, только в удобное для меня время. Когда я репетировала, Раневская часто во сне (через моего медиума) подсказывала мне, как нужно играть. Потому что бывали моменты, когда у меня все рушилось, мне казалось, ничего не получается. А перед премьерой Фаина Георгиевна сказала, что обязательно будет присутствовать в зале: «Приду, возьму водки, огурца соленого, сяду и буду смотреть. Не волнуйся, малявка, все будет хорошо! Хотела взять с собой Любку с Веркой (Орлова и Марецкая), но они не пошли, - у них то голова, то жопа». Этот спектакль с успехом идет и сейчас, получил много разных театральных наград, его сняли на телевидении. Помню, после премьеры ко мне подбежал восторженный Сергей Юрский: «Это гениально!» - кричал он. А потом дал мне главную женскую роль в своем последнем спектакле «Reception». Кстати, тот же Данис сказал мне, сколько проживет Юрский - 15 спектаклей. Действительно, Сергей Юрьевич ушел из жизни после нашего 15-ого спектакля.
- Я так понял, что ты часто обращаешься к медиумам, астрологам, предсказателям?
- Скажу так: я их свою жизнь не зову специально, они приходят сами в какие-то сложные для меня моменты. Ну вот тебе еще один пример. Это случилось в период, когда я снималась в сериале «Универ. Новая общага». Мне сделали операцию (по женской линии) и занесли инфекцию. Более того, во время операции мне аппаратом сильно обожгли бедро. Из-за этого целый месяц я не могла нормально сидеть и ездить за рулем, меня возила подруга. Я потом судилась с этими врачами. Денег за ту операцию мне не вернули, пообещав какую-то компенсацию. Но потом стали угрожать, вплоть до того, что говорили: в конце концов, с вами может случиться автомобильная авария...
В эти дни как-то я ехала с кинопроб по Кутузовскому проспекту. Бедро еще болит, идет сильный дождь, я еду и плачу от бессилия. Вдруг на светофоре рядом останавливается машина и мужчина оттуда предлагает мне посидеть сейчас в кафе. Нет, он меня не узнал, просто, увидев мои слезы, предложил. Мне было так плохо, что я неожиданно согласилась.
Я, вообще, в этом плане коммуникабельна и могу смело и нормально общаться с незнакомыми людьми. Помню, как-то выхожу после какой-то премьеры из Дома кино, нереально красивая, с букетом цветов, вызываю такси. Через дорогу от меня стоит симпатичный парень, кричит мне: «Девушка, возьмите меня с собой!» Отвечаю ему: «Да поехали! Сейчас такси подъедет!» Он подбегает ко мне и вдруг: «Твою мать, Зоя Михайловна!» И уходит. Вот так, вспомнив мою героиню - коменданта общежития из сериала «Универ. Новая общага», он помешал своей личной жизни...
Но вернусь к тому мужчину с Кутузовского проспекта...
Мы припарковались, зашли в кафе, проболтали с ним часа полтора и разъехались. Через несколько дней мне стало еще хуже, стала гноится та рана на бедре. И я отправила всем своим друзьям сообщение, мол, у кого есть знакомые в гнойной хирургии, помогите. Среди прочих откликнулся и мой новый знакомый, назовем его Петром, он договорился с госпиталем имени Вишневского и меня там приняли. Четыре раза мне вскрывали рану на бедре! Подлечили. Вот такая случайная судьбоносная встреча произошла...
Позже моя подруга художник по костюмам Вита Серебрякова пристроила меня на обследование в американский госпиталь в Париже к самому лучшему французскому хирургу. Кстати, почему его называют американским, потому что во время Второй мировой войны этот госпиталь Парижу подарили американцы. Очень крутое, современное и дорогое учреждение. И вот этот доктор обнаружил у меня гнойную капсулу, требовалась еще одна срочная операция. Но у меня же обратные билеты уже взяты, и да и таких денег не было, а в России работа ждет. Подумала: заработаю и вернусь. А врач мне: «У вас есть не больше двух недель, потом эта капсула разорвется и наступит смерть». Я улетела в Россию. Как только приземлилась в Москве, включила телефон, прочитала сообщение от Даниса: «Принцесса у тебя есть всего неделя». Откуда он мог знать, я ведь ему ни о чем таком не говорила! Через несколько дней, отыграв здесь спектакли, отснявшись в запланированных съемках, я снова отправилась в Париж. Помню, прилетела в пять утра и до трех дня гуляла по городу в ожидании назначенного мне часа. Когда меня везли на каталке в операционную, я плакала, так было страшно. Медбрат, такой красивый, высокий афроамериканец, вытирал мне слезы, гладил по голове, успокаивал: «Дорогая, все будет хорошо! Не плачь!» В результате, операция прошла удачно, все у меня зажило.
- Незадолго до этого я попала ведущей 13-ого сезона телешоу «Битва экстрасенсов». Самое интересное, что однажды мы с моей дочерью Машей смотрели очередной выпуск этой передачи, и я вдруг в шутку сказала: «И почему я не веду эту программу?» - «Действительно, мама, почему?» - в свою очередь, смеясь, возмутилась моя дочь. Через день мне позвонили с канала ТНТ и предложили поучаствовать в одном пилотном выпуске другого реалити-шоу. Там собирали пять главных героинь, среди которых и я, которая должна ходить и сама себя снимать на камеру: как провожу время с детьми, как отдыхаю и так далее. Мне показалось это странным. Моя собеседница вздохнула: «Понимаю, я лично вижу вас в роли ведущей передачи, например, «Битва экстрасенсов». Тогда я сказала: «Попробуйте предложить туда мою кандидатуру, а я вам сниму пилотную серию, о которой вы просите». И вскоре я уже снималась в первом выпуске нового сезона «Битвы». Помню, когда там оказалась, подумала: «Боже, а зачем я сюда пришла?!» Но, видимо, за тем, чтобы познакомиться с тем самым Данисом, который входил в четверку сильнейших участников. Его там обижали, всячески подставляли... И вот потом мы подружились. Кстати, он мне тогда сказал, что у тебя идет какой-то судебный процесс с бумагами, но ты никогда не выиграешь его, потому что там уже подтасовали разные бумаги. Хотя, опять же, он ничего не знал о том, что я сужусь с врачами. Помню, тогда он вдруг начал показывать: вот уронили иголку, а потом стали зашивать. Я-то поняла о чем речь: уронили во время операции иглу, подняли с пола и занесли мне инфекцию. Меня часто спрашивают: почему я оставила борьбу с этой клиникой. Просто поняла, что это бесполезно и потом, точно знаю, за каждое зло, неминуемо придет наказание...
У меня много случаев, когда во сне предсказывают какое-то событие. Ну, например, когда я на юге снималась в фильме «Горько!», мне позвонила моя подруга Ольга и вдруг сказала: «Береги себя, мне приснился про тебя страшный сон». А какой, тогда не рассказала. И вот дня через три после того звонка мы работали над эпизодом, где наши герои барахтаются под водой. Снимали в бассейне Дивноморска. И в самый разгар работы кто-то ударил меня ногой по голове, там же такая давка была, не поймешь кто где есть. У меня произошел гипертонический криз, так больно пронзило, как будто в шею вонзили шампур. Я захлебнулась водой... Вытащили, забрали на «скорой». Потом спросила подругу, что же за сон ей приснился. Она рассказывает: в ее квартире раздается звонок в дверь, открывает и видит меня. А из-за моей спины выглядывает ее умершая мама, говорит: «Лена, я тебя жду, а ты не идешь». А я подруге возмущенно говорю: «Слушайте, а чего мне такой большой пиджак подарили, он же мне не по размеру, - плечи широкие и рукава длинные». Ее мама тянет меня в квартиру: «Заходи я тебе сейчас пиджак ушью». Ольга начинает меня из квартиры выгонять, а ее мама тянуть внутрь. «Тебя удалось выгнать и захлопнуть дверь», - подытожила моя подруга.
- А платишь своему медиуму за такие вот подсказки?
- Конечно, за любой труд надо платить. А это очень тяжелый труд. Такие люди несут на себе это страшное бремя. Он же видит этих духов, слышит. Помню, пошли с ним на спектакль в театр Ленком. И вот мы идем за кулисами, и вдруг Данис говорит: «Отстань от меня, я не знаю, где твоя записная книжка». Оказывается, он увидел Евгения Леонова. А, когда смотрели спектакль, на сцене увидел Татьяну Пельтцер, которая стояла у кулисы и плакала. Кстати, однажды Раневская передала мне, чтобы в этот день я выпила вишневой настойки и закусила жаренной картошкой с грибами. В магазине вишневой настойки не было, купила водку, намяла туда вишни, приготовила картошку с грибами, зажгла свечу. А потом заглянула в календарь, - по старому стилю это был день рождения Пельтцер, подруги Раневской...
Поверь, я не сумасшедшая, специально ни о чем таком ни астролога, ни медиума не спрашиваю, потому что на это можно здорово подсесть. Но к некоторым подсказкам с их стороны прислушиваюсь.
- Недавно ты публично рассказала, что твой дедушка - народный артист СССР Алексей Дикий. Как это выяснилось?
- Я выложила в социальные сети фотографии прадедушки и прабабушки и стала искать своих дальних родственников. И на меня вышла внучка моей тети Тоси Чупаковой, кстати, она была одна из первых женщин - помощниц машиниста грузовых поездов. Ей даже сам Сталин вешал на грудь орден, и ходил поезд, названный ее именем - Антонина Чупакова И вот она рассказала мне об этом факте. Дело в том, что моя бабушка отбывала срок в лагере Усольлаг, где в это же время находился и худрук Большого драматического театра Алексей Дикий. За что? А за что тогда почти всех сажали?! За контрреволюционную деятельность. Дикий в лагере создал театральную студию, где играла моя бабушка. У них начался роман. Алексея Дикого потом освободили, он уехал, а бабушка родила мою будущую маму. Алексей Денисович так об этом и не узнал. Бабушка потом осталась в этих краях на поселении, потому что ей нельзя было проживать в Москве. Выяснилось, что бабушка подписывала бумагу о неразглашении про свою связь с самим Диким. Известно, что он был еще тем гулякой, хотя и женатым мужчиной. Думаю, у него таких детей по миру много. Тетя Тося, благодаря своим связям, вывезла мою бабушку с ребенком оттуда, поменяли документы, поменяли фамилию. Недавно я познакомилась с родными Алексея Дикого по линии его дяди. Решили сдать тест ДНК на родство. Очень интересно. Я вообще, в последнее время постепенно раскручиваю свои корни. Для меня это очень важно. Например, недавно на Введенском немецком кладбище нашла могилу своего прадеда. А еще узнала, что моя прабабушка была похоронена на военном Семеновском кладбище, которое было образовано в 1812 году. Потом это кладбище снесли, и сейчас на этом месте находятся завод и сквер, где иногда попадаются каменные надгробные плиты. Я хочу знать все о людях, которые связаны со мной кровно. Потом я хочу всю историю нашей семьи описать в книге для своих детей и внуков.
- Ощущаешь в себе зов крови Алексея Дикого?
- Ну то, что я тоже стала актрисой - уже факт.
Бывает, на съемочной площадке меня окликаю: «О Лена Дикая пошла!» А режиссер Тимур Кабулов, например, после каждого дубля подходил и говорил: «Дедушка доволен!».
А потом, знаю, какие спектакли ставил Дикий, он же искал такие необычные ходы в своих постановках, что-то не тривиальное. И я, работая над ролью, много фантазирую, придумываю, ищу неожиданные повороты. А еще: если посмотреть на фотографии Дикого в ролях (а он играл и Нахимова, и Сталина, и Кутузова и других персонажей), он везде разный. И в этом тоже моя история: я стараюсь не повторяться в каждой своей роли и внутренне, и внешне. Например, я не понимаю актрис, которые переходят из одной роли в другую с одной и той же прической.
И еще, чувствую, что могла бы быть режиссером, но пока не хочу, я - актриса, которая может свою роль срежиссировать сама.
- А почему ты не преподаешь? Сейчас даже малоопытные артисты идут в педагоги, какие-то курсы свои организовывают...
- Меня зовут, но пока не могу себе этого позволить, потому что у меня на это нет времени. Но вот в нашем театре многие молодые актеры, актрисы, с большим уважением относятся к моему мнению и часто обращаются ко мне с просьбой что-то подсказать. И я с удовольствием стараюсь им помочь. Очень приятно, что они ко мне прислушиваются.
- Александр Ширвиндт как-то назвал театр «террариумом единомышленников». Тебя какие-то закулисные склоки, интриги, зависть касались?
- Эти интриги и склоки, как ты называешь, рождаются у тех, кто ничего не делает. Я всю жизнь работаю, вкалываю, и нет времени даже замечать это... Когда я, окончила театральное училище имени Щепкина, меня приглашали во многие театры Москвы. Мой педагог Виктор Иванович Коршунов приглашал в Малый театр. Когда я отказалась, он так сильно обиделся, что мы много лет не общались. Но первым после учебы меня позвал художественный руководитель Театра сатиры Валентин Плучек. Он даже с Андреем Мироновым меня познакомил, который тогда начинал ставить пьесу «Прощай, конферансье!» Один раз я присутствовала на читке пьесы – Андрей Александрович проводил предварительную репетицию. Валентин Николаевич также хотел, чтобы я играла в «Женитьбе Фигаро» – заменила Сюзанну, но я отказалась. Плучек очень расстроился. Когда я потом встречала его с супругой на Тверской улице, он здоровался, но каждый раз говорил с обидой: «Предательница»... Я выбрала театр имени Моссовета. Ты же знаешь, у нас в театре так устроено: пятый этаж - гримерки мужские, на четвертом - женские, а вот на третьем этаже - известные, народные артисты. Это сейчас я в гримерке Ростислава Плятта и Веры Марецкой. А начинающей мне не предоставили место в гримерках на четвертом этаже. Сначала меня пригласил гримироваться в свою гримерку на престижном третьем этаже артист Александр Леньков, с кем мы играли в «Пчелке». А потом известные актрисы Наталия Ткачева и Ирина Соколова, с кем я много играла в спектаклях, приютили меня в своей гримерке. И так получилось, что среди «народных», я с самого начала.
- Я видел спектакль «БЕСприданница», где ты играешь Хариту Огудалову по известному произведению Островского. Твоя героиня получилась абсолютно не похожей на ту, которую видел в других постановках по этой пьесе или в известном фильме Рязанова «Жестокий романс». В конце спектакля мне было непривычно видеть тебя - комедийную, этакой трагической что ли...
- Понимаешь, эта роль придумана мною целиком и полностью. Я считаю, что актрисы, которые играют Огудалову-старшую, делают ее больше этакой корыстной дамой. Но упускают одну очень важную деталь: ведь у Хариты три дочери и две из них уже погибли. Очень важная и серьезная история, которую никто не играл. Вот это я хотела пронести через всю роль. Отсюда у моей героини и есть внутренняя драма.
- Обижает, что чаще всего режиссеры видят тебя как комедийную актрису?
- Ни в коем случае! Взять, к примеру, Юрия Никулина: на арене он смешил, а потом шел и снимался в драматических ролях у Алексея Германа или у Андрея Тарковского... Это высший пилотаж! И я считаю себя клоуном! Но у меня же есть в кино не только комедийные роли. Например, картины: «Я худею», «Молоко», «Последний богатырь», «Человек безвозвратный», «Враги»... И потом, комедию играть в разы сложнее, чем драму. Поверь, заставить заплакать зрителя легче, чем рассмешить.
А вообще я – бесхозная актриса, за мной никто не стоит. Меня просто несет по течению, прибивает к берегу, а потом дальше несет. Все, что делаю, я делаю сама. За мной нет «серых кардиналов», поэтому у меня сложный путь. И сплю я с чистой совестью, как младенец. Смотрю цветные сны, и даже вещие.
Сейчас у меня возрождение – я в полете. Скажу твердо: сегодня могу все! Нахожусь в потрясающем актерском состоянии. Да и в бытовом плане многое умею, не дружу только с электричеством. Несколько раз меня очень серьезно било током, поэтому электричества боюсь.
- Когда пишут критику в твой адрес, как ты это воспринимаешь?
- Если эти умные критические замечания, то с интересом. Но ведь иногда пишут такие глупости. О той же «БЕСприданница» одна женщина написала, что актриса Валюшкина бездарно произносила монологи. Вот ты видел спектакль, скажи: у меня там хоть один монолог есть?! Нет. О чем она?! Потом оказалось, что женщина не про меня писала, но с какого-то перепугу она решила все это вылить на меня. И разве это критика?! Я давно научилась держать удар.
- Есть та роль, которая пока прошла мимо тебя?
- Да, это Екатерина II. Столько актрис уже ее сыграли, а до меня очередь пока не дошла. Хотя я столько уже всего придумала. Она - такая личность, реформатор, при этом сильная женщина.
- То есть, по характеру вы похожи?
- Если ты про сильный характер, то да. Если бы я не была сильной женщиной, то давно повесилась бы или утопилась. Столько в жизни было ситуаций, когда, казалось бы, выхода нет. Но шла вперед!
- В твоих соцсетях увидел фотографию, где с сыном Василем ты на каком-то светском мероприятии. Подписала, мол, редкий кадр, когда сына можно вытащить на публику. Знаю, и твоя дочь Маша, прекрасный художник, тоже не особенно любит публичность. Почему такие стеснительные?
- Понимаешь, просто не все люди публичны и не все хотят быть в телевизоре. Они мне говорят: «Мама - это твоя профессия и нас туда не втягивай». Что я могу поделать! Вася - архитектор, проектирует дома. Маша - художник, постоянно что-то экспериментирует. Например, сейчас увлеклась изделиями из металла. При этом пишет прекрасные картины. Им не до светской жизни.
Вообще, мы с дочкой больше похожи по характеру, она ведь тоже Стрелец по гороскопу. Мы обе легкие на подъем и готовы в любую минуту сорваться с места. А Вася не такой, он степенный, взвешенный.
Меня часто спрашивают: «Как же так, все актерские дети хотят пойти в артисты. А ваши - нет». Думаю, так произошло потому, что у них всегда было свое занятие, я не таскала их с собой постоянно в театр или на съемки. Они с восьми лет учили английский язык, Маша рисовала, занималась художественной гимнастикой и верховой ездой на лошадях. Вася увлекался фехтованием, окончил МАРХИ.
Хотя маленьким он пробовался с папой в фильм Звягинцева, но только потому, что мы пообещали ему за это деньги. Потом мы узнали, что утвердили в картину другого мальчика и нам даже не сообщили об этом. Сын очень обиделся и сказал, чтобы больше к нему не обращались ни с какими пробами и съемками. Но жизнь такая непредсказуемая штука: если вдруг кто-то из них начнет сниматься в кино, я не удивлюсь. Потому что они оба абсолютно фотогеничны, талантливы и обладают актерскими данными. Еще вспомнила, как трехлетний Вася впервые пришел в наш театр на спектакль «Шиворот-навыворот», где играл его папа. Мы зашли в зал, у Васи пирожное в руке. Зал был полон. Оставалось минуты две до начала спектакль, занавес еще закрыт. Вася увидел зал, положил пирожное на ковер, побежал, поднялся по ступенькам на сцену и начал кланяться зрителям.
- Лена, а ты задумывалась, зачем человек проходит такие испытания, которые, например, выпали тебе в жизни? Это чему-то учит, закаляет?
- Они не закаляют и ничему не учат. И непонятно для чего они... Это история необъяснимая. Но думать об этом, сидеть и плакать я не могу. Разгребаю то, что происходит в моей жизни, то есть живу сегодняшним днем, здесь и сейчас. А насчет завтра я подумаю об этом завтра. Вообще, если пересказать подробно всю свою жизнь, то это как коробка шоколадных конфет: никогда не знаешь, что там внутри, но это всегда с захватывающим сюжетом.
– Слушая тебя, удивляюсь: откуда в тебе столько самоиронии и рассудительности?
– Я это сама в себе воспитала, сама себя сделала. Знаешь, моей жизни кому-нибудь хватило бы на сто пятьдесят жизней. Рассказать все, что я пережила, – хватит на несколько сценариев. Другой бы на моем месте сломался, а я выстояла. Предательства мужчин, измены, разводы, болезни… Все вспоминать не хочется. Другой бы отравился, выбросился из окна, спился, но я выбрала иной путь. Конечно, помогает и его величество случай. В трудной ситуации необыкновенным, волшебным образом появляются нужные люди, возникают какие-то отношения, приходит работа, словно бы мне бросают спасательный круг. Наверное, это потому, что я не желаю оставаться в трудной ситуации. Я могу иногда поплакать, пожалеть себя, но запретила себе быть несчастной. Знаешь, чего чаще всего хотят зрители, когда подходят ко мне? Ну, кроме автографа и вместе сфотографироваться... Они подходят и говорят: «Лена, можно вас обнять!» И это дорогого стоит.
Если вы хотите поддержать канал "Пераново перо" финансово, это можно сделать нажав соответствующую кнопку "поддержать". Подписывайтесь на канал "Пераново перо", ставьте лайки и оставляйте комментарии, потому что любое мнение интересно для нас.
Олег Перанов