Псков испокон веков находился на перекрёстке дорог — торговых, культурных, исторических. Неудивительно, что и в XIX веке он был одним из важных пунктов на карте любого просвещённого путешественника. Одни спешили через Псков на запад, к европейским столицам, другие — возвращались в центр России или в столицу, но все делали остановку. Важно подчеркнуть, что среди путешественников были и те, кто приезжал на Псковщину специально — познакомиться с древностями. Многие при этом оставляли записи, чтобы запечатлеть образ живого памятника — сурового стража на рубежах империи и одновременно тихого провинциального городка, хранящего дух древней, допетровской Руси.
В книге «Путевые заметки как источник познания российской провинции: Псковщина XIX в. глазами путешественников», изданной филологами ПсковГУ при финансовой поддержке Всероссийской общественной организации «Русское Географическое общество» и Фонда «История Отечества», собраны путевые очерки того времени о нашей земле. В числе авторов этих очерков - как общеизвестные в истории русской культуры личности (например, Фаддей Булгарин, Николай Костомаров, Михаил Погодин, Константин Случевский, Павел Якушкин), так и люди, имена которых либо незаслуженно забыты, либо малознакомы современным читателям.
Делимся словами путешественников о Пскове XIX века: благодаря тому, что составители издания разместили очерки в хронологическом порядке, вы можете проследить изменение облика города в разные годы этого столетия. Ну а с полным текстом монографии, выпущенной под редакцией доцента ПсковГУ Натальи Большаковой, можно познакомиться в библиотеках города.
Василий Михайлович Севергин (1803)
«Я пробыл в сем старинном российском городе с 23 по 30 июня. В нем находятся три высокие стены со многими башнями; одна наружная, имеющая 7 верст в окружности, которая идет вдоль Великой реки; другая вверх по левому берегу реки Псковы; а третья составляет кремль, при устье реки Псковы на левом ее берегу, где находится собор Троицкий. Все они складены из серого плитного известного камня, смешанного местами с булыжником и кирпичом...
Жителей в сем городе с предместиями и слободами, дворян, купцов, мещан, разного звания чиновников, отставных солдат, ямщиков, крестьян и пр. мужеского и женского пола, всего 5686 душ. Домов каменных и деревянных, включая в то число и заводы, до 1262. Также и гостиный здешний двор каменный, довольно пространный. В главном здешнем народном училище было 90 учеников».
Константин Иванович Арсеньев (1832)
«Из частных зданий во Пскове со вниманием смотрел я на дом купца Трубинского, примечательный своею особливою архитектурою и древностью, но более тем, что Петр Великий нередко счастливил его своим посещением по любви к владельцу, предку нынешнего: заздравные кубки, из которых монарх пил за здоровье хозяина и за благоденствие своего народа, хранятся и доселе, как святыня. Сидя на балконе, хитро и узорчато сделанном, Петр беседовал с торговцем о минувшей торговой славе Пскова и о возникающем богатстве юной его столицы. В саду есть деревья, насажденные рукою бессмертного зиждителя».
Фаддей Венедиктович Булгарин (1835)
«Благодаря нынешнему попечительному управлению, Псков имеет вид какой-то свежести. Порожние места застроены заборами, домы выкрашены и выбелены, ветхие крыши исправлены, улицы исправно вымощены и содержатся в чистоте, а для пешеходов устроены тротуары по Мак-Адамовой системе, т. е. насыпные булыжником и укатанные крепко. Лет за двадцать пред сим всего этого не было и город имел вид печальный и унылый. Удивительно, что здесь на 9000 жителей 37 каменных и одна деревянная церковь, между тем как в Дерпте, при 10 000 жителей, всего одна лютеранская и одна греко-российская церковь! Это делает честь благочестию псковитян».
Давид Иванович Мацкевич (1848)
«Внутренний вид Пскова во многом сходствует с видом других губернских городов: вокруг довольно большой площади, и в то же время рынка, присутственные места, лавки, извозчичья биржа. Отсель идут две, три главные улицы с балконами, вывесками и проч. Что касается собственно Пскова, то, кроме присутственных мест, здесь лучшие здания: почтовой конторы, семинарии, баталиона военных кантонистов и некоторые другие. Частные же дома почти все деревянные и принадлежат, с немногими исключениями, дамам. Смотришь, надпись гласит: дом Марьи Ивановны (если память меня не обманывает) Гусенковой, дом Феклы Ивановны Хлотрикиной и т. п. Откуда это царство женщин? Мне сказали, что у всех их есть мужья, все очень хорошие люди и большие хозяева. Что город, то норов! Другая здешняя особенность, обращающая на себя внимание приезжего, это остатки древних зданий; они попадаются везде: во дворах, в садах, в огородах — и состоят из более или менее высоких стен старинных домов, которых окна и двери всегда обращаемы были во двор. Во многих домах доныне сохранились построенные в старину из плиты погреба со сводами, вероятно, на случай пожаров или неприятельских нападений, которым Псков так часто подвергался».
Павел Иванович Якушкин (1859)
«Псков невелик, но как-то правильно и красиво стоит на холмах. Благодаря тому, что этот город в стороне, он и не тронут: улицы небольшие и идут как-то причудливо: то повернут вправо, потом влево, то разделится иная на две. Церкви большею частию очень маленькие и довольно старинные. Я входил в некоторые, однако ж не видал, может быть, и случайно, старых икон; те же, на которые мне указывали как на старинные, сильно подновлены и, к сожалению, довольно неискусно; но я уверен, что Подключникову была бы здесь работа».
Николай Карлович Отто (1861)
«Вспомнив, что в каждом губернском городе есть так называемый летний сад, я отправился его отыскивать, но оказалось, что во Пскове нет большого общественного сада, а есть два частные. Один из них, в который я пошел, невелик, но тени довольно. В середине какой-то павильон и беседка. Слышны веселые голоса и грохот от падающих кегель. Редко в наших городах увидите вы эту игру, а где она в ходу, там верно между жителями есть немцы, которые очень любят кегли. А присутствие немцев во Пскове неудивительно, по соседству остзейских провинций. Влияние немецкого элемента отразилось здесь даже на архитектуре многих домов города. Кто бывал в остзейском краю, тот верно помнит черепичные крыши с треугольными откосами по концам и прочие особенности. Вы встретите то же и во Пскове».
Николай Иванович Костомаров (1862)
«Отличительная характеристика псковских старых зданий — то, что они строились в три этажа, которые сообщались друг с другом посредством витых лестниц, сделанных в толстых стенах, — наподобие тех, какие делаются в колокольнях; покоев немного, но они обширны и светлы. Кроме этих домов, сохранившихся вполне с каменными внизу подвалами, внимание путешественников привлекают развалины старого дома, который, по преданию, был временным жилищем псковского самозванца. Не знающие истории обыватели Пскова говорят, что вместе с ним жила здесь и Марина; но это несправедливо: если действительно показываемые развалины дома служили жилищем самозванца, то разве третьего — вора Сидорки, с которым, однако, никогда не жила Марина, бывшая во время его появления в лагере под Москвою вместе с Заруцким».
Михаил Петрович Погодин (1866)
«Удовольствие другого рода ожидало меня в так называемых палатах Поганкиных. Со времен Петра I помещался в них казенный хлебный магазин. Это дом древнего псковского богатого купца, к счастию, совершенно сохранившийся, даже древние дубовые полы, что ныне называются штучными. Дом в два этажа, оба со сводами, выстроен глаголем. Стены толщины необъятной. Лестницы, окна, двери — все цело. В сводах, в каждой комнате, по углам или около углов, вколочены кольца; что они значат? Нижний этаж предназначался, вероятно, для товаров. Я был вне себя от удивления, ходя по этим горницам, и благословлял случай, сохранивший нам эту драгоценность».
Рейнис и Матис Каудзите (1879)
«Псковская станция — очень примечательное здание, оборудованное чудесным ночным освещением. Псков — красивый город с многими хорошими домами. Посреди города есть парк, где ясными вечерами за малую входную плату можно послушать довольно хорошую музыку. Для горожан есть красивые места для прогулок на валах, с которых можно обозревать город. В Пскове часто слышали немецкую и латышскую речь, о чем мы не могли и предположить».
Константин Константинович Случевский (1886)
«Известняки, из которых сложена ветхая стена, до такой степени выветрились, что достаточно весьма небольшого усилия, чтобы отковырнуть значительную часть камня, но стена так толста и настолько уже осыпалась, что стала как бы произведением природы; молодая поросль ботанического сада жмется к каменному делу рук Довмонтовых, и разнообразные деревца, цветы и кустики чудесно оттеняются белизною выветривающихся известняков.
Вера Петровна Желиховская (1893)
«С того берега и с разных мест реки то и дело доносились отголоски русских песен. Поднимавшаяся из-под обрыва по крутой деревянной лесенке молодая девица, с полными ведрами на коромысле, остановилась в веселой беседе с парнем в кумачевой рубахе, щелкавшим семечки, и бойкий, здоровый смех их разносился звонко вовсю. На том берегу забастовавшие пильщики расположились издали очень живописными группами варить ужин в котелках. Их костры бесстрашно горели и дымились под самыми дровами, сложенными в сажени... Впереди их, на окраинах плотов, сбитых из леса, сплавляемого в Нарву и далее, словно окаменелые, сидели и стояли рыболовы-любители, закинув удочки, выжидая...».