Андрей намеренно не спешил домой. Там Оксана. А ему одному хотелось побыть. Из головы та девушка не выходила. В доме Вебера, его дочь.
Глаза эти её, ярко-голубые, улыбка ... Будто магнитом к ней манило, и не мог Андрей из своих мыслей её выбросить.
И почему он её чуть раньше не встретил? До того как с Оксаной встречаться стал?
А теперь он как привязанный. Ну не мог он так подло поступить к той, которая любит его.
Причём она не говорит об этом, нет. Но все её чувства на лице написаны, во взгляде, в каждом прикосновении.
Да и к чему он размечтался? Та девушка разве запомнила его? У неё же теперь от поклонников отбоя нет, и наверняка жених имеется.
Докурив сигарету возле своего подъезда, Андрей носком ботинка как-то ожесточённо вдавил окурок в асфальт и рванул домой.
***
Юля чуть отстала от всей группы. Рано утром они всей делегацией отправились в военную часть. Нет, она, конечно, представляла себе, что такое разруха. Но чтобы до такой степени ...
В городок они проехали свободно. Больше не существовало КПП, никто не требовал пропуск и шлагбаум не преграждал дальнейший путь.
Всё пришло в упадок, а остатки былой советской роскоши растащены местными мародёрами. Ведь тащили всё, что плохо лежало.
Асфальт, по которому порой делали объезд по всему городу тяжеленные танки и проносились грузовики с провизией в часть, стал выщербленным, яма на яме.
— Не теряйте меня. Пройдусь до кладбища и обратно. Родителей навещу — шепнула Юля своей помощнице.
Кладбище оказалось так же заброшенным и заросшим бурьяном. Юля еле смогла отыскать могилки своих родителей, помня только о том, что похоронены они оба были под высокой раскидистой елью. Нашла. На корточки присела. Ни оградки, ни лавочки. Только холмики, заросшие сорной травой, да покосившиеся крестики.
Фотографии выцвели от времени, и Юля, стыдясь поднять глаза на лица мамы и папы, принялась яростно голыми руками рвать и с силой драть сорняки с корнями, выдёргивая их из земли.
-Простите меня, родные, что одни вы тут лежите. Неухоженные , необлагороженные. Но скоро всё изменится. Я тут оздоровительный комплекс отстрою и вам всё как надо здесь прикажу сделать. И памятники, и ограждение - всё у вас тут будет.
Слёзы всё скатывались и скатывались по разгорячённому лицу, а Юля всё выдирала и выдирала разросшуюся траву, бросая в кучу.
Совсем скоро она выбилась из сил и, вытирая пот со лба, наконец-то смогла поднять глаза на фотографии своих родителей.
Смотрела она на их изображения прямым и ясным взглядом. Полжизни прожито. Гордились бы они ей?
Встряхнув головой, Юля сгребла в охапку кучку сорняков и стала относить за ворота кладбища. Хотя бы немного прибралась.
Оставалось ещё одно дело. Уставшая и опустошённая Юля пробиралась по знакомой дорожке. Здесь так же всё заросло.
Воспоминания нахлынули одно за другим. Димка! Димка! Где же ты? Любимый, родной, дорогой сердцу человек!
Юля не плакала. Нет. Там, у родителей, казалось выплакала всё.
— Вот я и здесь — шёпотом произнесла Юля, встав подальше от обрыва. Высоты она боялась до жути, представляя каждый раз срывающегося с обрыва отца.
Почему его жизнь так резко оборвалась? Случайность ли или чья-то злая воля? Тогда она совсем юной была, школьницей. Многого не понимала. Сейчас же всё казалось иным. Странным и подозрительным.
— Ну, здравствуй, берёзка. Приветствую тебя клён ... — прижав ладони к шершавому стволу дерева, Юля шумно задышала от охватившего её волнения. Вдруг показалось ей, что Дима сейчас откуда-нибудь выйдет из-за густых зарослей и, улыбнувшись только ей одной своей широкой белозубой улыбкой, обнимет крепко-крепко, и уже никогда они больше не расстанутся.
Разве можно так сильно и долго любить человека? Юля и сама не понимала. Но ведь любит же. Всю жизнь, каждую секунду, каждым миллиметром своей души.
— Здравствуй, Юля — внезапно раздалось за спиной. От учащённого сердцебиения потемнело в глазах.
Юля резко обернулась.
— Ты ... — выдохнула она.
***
Саша проспала весь день. Бывает такое состояние, когда совсем ничего не хочется. А у неё ещё и причина есть.
О болезни думать не хотелось. Тошно становилось. Папы дома нет, и не кому, в жилетку поплакаться.
Он мудрый, добрый. Голоса никогда на неё не повышал. Он не мог в полной мере заменить маму, но он очень старался, чтобы Саша росла полноценным ребёнком.
— Что-то я совсем духом упала. Папа, возвращайся скорее — бормотала девушка, переодеваясь из домашней одежды в повседневную.
Без отца и дом казался чужим.
— Вы уже уходите, Александра? — как всегда с чопорным выражением на лице спросила помощница по дому.
— Да. Скоро вернусь.
Саша решила не ехать на своей машине. Её стал преследовать страх, что в дороге ей снова станет плохо и она не справится с управлением.
Подружке тоже звонить не стала. У Светы жизнь ключом бурлит, а у неё неизвестность впереди и настроение каждые пять минут меняется от хорошего к плохому. Зачем грузить своим унылым видом?
На звонки Кирилла не отвечала. Зря она ему согласием ответила. Раздражает уже. Прицепился к ней, как банный лист. Такая настойчивость порой утомляет.
Дождавшись маршрутного такси, девушка попросила отвезти её на озеро. Её потянуло именно туда. Она не боялась, что Кирилл будет её там разыскивать. Вряд ли догадается.
— Спасибо! — Саша вылезла из салона и осмотрелась. Всё как по заказу. Тишь да гладь. И озеро, окружённое высоким камышом сверкало на солнце.
Пройдя пару метров от остановки и спустившись с пригорка вниз, Саша достала из сумочки телефон, собираясь сделать фото. Отец тоже любил красивые места и подолгу мог созерцать красоту природы.
— Привет!
Вздрогнув, Саша выронила телефон из рук. Откуда он здесь? Перед ней материализовался Андрей Петренко.
— Привет. Не думала, что это место так популярно — девушка наклонилась за телефоном одновременно с Андреем, и когда их руки соприкоснулись, она будто обожглась, тут же отпрянув.
— А мне поручили скататься в филиал в соседнем городе. Машину служебную выделили. Вот я, проезжая мимо на обратном пути, просто не смог не остановиться. Место само по себе притягивает взгляд.
Андрей осмотрелся. Не место, а Саша притянула его взгляд. Он её заметил бы везде и всюду. И пора уже признаться себе, что влюбился он в неё. С первого взгляда.
С Оксаной он вчера так и не решился поговорить. Да она и сама отчего-то избегать его стала. Чему Андрей только рад был.
— А мне одной захотелось побыть — резко произнесла Саша, испугавшись тех чувств, которые вызывал в ней Андрей. Разве может такое быть, в который раз спрашивала она у самой себя. Чтобы вот так вот взять и влюбиться с первого же взгляда? И зачем ей это теперь, когда она ...
Пелена слёз застлала глаза, и, направившись к берегу озера, Саша пыталась не думать о своём диагнозе, но не могла.
-А хочешь историю тебе одну расскажу? - в каком-то отчаянии крикнул ей в спину Андрей.
Саша даже не обернулась. Лишь приглушённо ответила:
-Хочу.
Парень мгновенно оказался рядом, присев рядом с ней на поваленное бревно.
-Я эту историю нашёл в записях своего отца. Почерк еле разобрал. Наверное, впопыхах писал, чтобы не забыть. Но я запомнил, веришь? Наизусть. Видимо, живёт в моей душе неисправимый романтик.
-Твой отец сам её сочинил или услышал от кого? - эхом отозвалась Саша.
-Не знаю. Теперь уже не у кого спросить. Мама погибла, когда мне было два или три года, отец в Афгане погиб, меня воспитывала бабушка. Но и она умерла. Один я.
Опустив голову и рисуя на песке непонятные фигуры, Андрей взгляда Саши не замечал. Глаза её, полные слёз, неотрывно изучали его лицо.
-Значит, мы родственные души с тобой? Поэтому нас потянуло друг к другу? - неожиданно севшим от волнения голосом спросила она - у меня нет ни бабушек, ни дедушек. Мама тоже умерла. Только отец и больше никого. Расскажи, пожалуйста, историю твоего отца. О чём она?
Рука Андрея дрогнула, перестав чертить непонятные рисунки на песке. Он поднял глаза на Сашу, и в этих глазах было всё. Всё, о чём болела его душа.
-История эта о противоестественной любви. О глубоких чувствах несчастного клёна к белой берёзе. У отца в записях не было финала. И я решил дописать его сам...
Саша не мигая смотрела в глаза Андрея. Она впитывала каждое сказанное им слово, и казалось, что в это мгновение время для этих двоих замерло.