Всю ночь Тема не спал. Никак сон не шёл и даже не пытался. Родственники приедут к двенадцати полным составом; подарки всем куплены; еда упакована, стоит в сумках, ждёт своего часа.
К обеду Тема встретил гостей, Иринка начала разглядывать подарки, старики уселись пить чай и ждать невесту.
До двух часов Артем был спокоен, а потом его начал трясти озноб, просто зуб на зуб не попадал. Его все успокаивали, мол, вполне вероятно, что автобус едет медленно, потому что началась сильная метель, плохая видимость на дорогах. Но Тема уже не слушал, побежал на остановку и встречал все приходящие автобусы. Народу ехало много, но Даши среди них не было.
Алёша, видя, как волнуется брат, утешал его, как мог, ведь все мужчины проходят через такое. Все будет хорошо.
Заволновались и родители Даши. Мама прибежала с расспросами, не обращая внимания на родственников, даже не поздоровалась, побежала тоже к остановке. Уже начало темнеть, когда из прибывшего автобуса вышла девушка и сказала, что видела Дашу на автовокзале. Они простояли весь день, но билетов взять не удалось, и она поехала на легковой машине с подружкой.
– А разве они ещё не дома? Они ведь раньше нас выехали.
У Дашиных родителей была машина, Москвич 412, но ездили они на нем редко. Берегли, да и в такую метель даже с деревни выезжать страшно, к тому же темнеть начало.
Мама Дани сказала: «Едем потихоньку. Вдруг поломка какая на трассе? Перемерзнут девчонки». Артем без слов сел в машину на заднее сидение. Ехали медленно, приходилось выходить из машины и глядеть, что творится. Многие машины сворачивали на обочину.
Пытались переждать непогоду, Тема очень внимательно искал глазами машину подружки, но ее нигде не было видно. Да куда же они пропали?!
Сквозь метель стали различать огни машин скорой помощи. Сердце, почуявшее неладное, биться стало через раз.
Артем не мог ждать, попросил остановится и, что было силы, побежал на место катастрофы. В груде дымящего железа он узнал автомобиль, в котором ехала Даша. Он сел на снег, ноги отказывали – идти не было сил.
Слышал плач Дашиной матери, отец пытался узнать нахождение девушки. Ответили, что одна пассажирка погибла, одну увезли в тяжелом состоянии реанимацию, а водитель-девушка жива и здорова, ни одной царапины.
Наша не водитель, значит, или в морге, или в больнице.
Все произошло на выезде из города. Машину занесло на встречную полосу дороги -из-за гололеда на трассе машины столкнулись. В милицейской машине сидела подружка Даши, давала показания. Ее родители были рядом. Артем бросился к ней, чтобы хоть какую информацию узнать о Даше. Девчонка же была в шоке, забилась в угол машины и не хотела выходить. Только кричала, что ни в чем невиновата.
Артем, превозмогая себя, чтобы не закричать, спокойно спросил всех присутствующих:
– Куда увезли Дашу?
– Поспеши, парень, в больницу увезли, но очень в тяжелом состоянии. В коме она…
Как доехали больницы, домчались и сами при этом не разбились – чудо, хотя в тот момент как раз и хотелось не доехать, не услышать и не увидеть. Ведь пока не знаешь, есть надежда.
А там длинный коридор. На двери кнопка звонка и надпись «РЕАНИМАЦИЯ».
Дверь открыл пожилой уставший доктор, сразу понял, чьи родственники примчались, и тут же на пороге объяснил, что состояние крайне тяжелое, травмы несовместимы с жизнью: «Живет благодаря крепкому сердечку и на вентиляции легких. Сколько еще проживет – одному Богу известно. Молитесь, Бог иногда творит чудеса».
Конечно, они поехали сразу в церковь и сорокоуст за здравие, и свечи по всей церкви жгли. Не хотели они гореть, сразу вспыхивали каким-то ярким пламенем и тухли или вообще гореть не хотели, еле-еле тлели. Бабушки, служащие при храме, качали головой, отпускали глаза, не могли ничем утешить. Плохой это знак, когда свечи гаснут, ведь с ними уходила и чья-то жизнь.
Слава Богу, что человек неспособен слышать мысли других людей, иначе бы его жизнь превратилась в ад.
Родители Дашеньки остались у родственников, а Тема пошёл на вокзал. Домой не поехал, остался ночевать в здании вокзала. По большому счету ему было все равно где, лишь бы поближе к Даше быть. Он все время разговаривал с ней: то ругал ее, на чем свет стоит, то упрекал, что не послушала его, то просто плакал и умолял, чтобы она выздоровела, вышла из этой проклятой комы.
«Господи, – просил Артем, – ну пожалуйста, оставь ее, не забирай последний лучик света в моей жизни! Или забери меня, чтобы мы вместе были в твоём мире! Ну что-нибудь сделай! Не разлучай нас!»
А через три дня, на утро перед рассветом, вроде задремал, а вроде и нет. Глаза открыл от того, что Даша гладит его по голове. Моргнул, а Даша присела рядышком, вся в белом, нарядная, волосы в причёску уложены и белые цветочки в кудряшках. Хотел Тема их потрогать, а они живые и аромат от них, как от Даши, – цветами полевыми пахнут и ягодой. Даша смотрела на него и виновато улыбалась: «Прости меня, Темочка, не послушалась тебя, торопилась.» Протянул руки, чтобы обнять, прижать к себе, надышаться ею, но она исчезла.
Артем открыл глаза, поверить не мог, что это сон, и, хоть время было раннее, поспешил в больницу. «Ничего, под окнами похожу». Но двери, несмотря на ранний час, были открыты. В коридоре он увидел родственников Даши – лица у всех были бесцветными, головы понурыми. Боковым зрением заметил, что странно, но он не видит красок. Всё серое: и врач, который объясняет, что час назад у Дарья остановилось сердце и ее отключили от аппарата, и медсестра, которая ставила уколы матери. Артем не плакал, смотрел все со стороны. Теперь он понял, что Даша приходила с ним проститься.
Мать, увидев его, дико закричала:
– Ты виноват, ты! К тебе бежала, торопилась, а теперь живи с этим, если сможешь! Проклинаю тебя! Из-за тебя погибла моя доченька!
Она кидалась к Артему, ее удерживали. Подошёл Дашин отец, обнял его: «Вот такие дела у нас, парень. Поезжай домой. Теперь уж не чем не поможешь…»
Как добрался до дома, Артем не помнил. Упал на кровать, как был: в шапке, куртке, сапогах..
Сколько спал, не помнил, а проснулся, услышал характерный топоток. Не раз уже слышал, да вот только кто же это? Стоило спросить вслух, как тут и увидел старичка маленького, на лилипута похожего, в косоворотке и шароварах, а в руках у него верёвка – протягивает ее Артему да говорит:
– Ой, давно я за тобой, Артемий Афанасьевич, наблюдаю, много чего ты пережил за такой век свой недолгий… Ничего, тебя теперь не держит в этом мире! Бери веревочку да петель потуже, и вмиг все страдания твои прекратятся! Да и Дашу свою ненаглядную увидишь!
«А и вправду… Что меня держит? Может, и похоронят в один день и будем рядышком лежать. Я и Даша. Как же она там одна без меня будет?..»
Артем выхватил верёвку у старика, ловко соорудил петлю, накинул на большой крючок, что вбить был много лет назад, предназначался для зыбки детской. Быстро встал на табурет, засунул голову в петлю и оттолкнулся.
Утром зашёл отец Даши, жалко ему было Артема, видел, как он убивается по его дочери. Одно горе на всех, теперь делить некого. Так жене и сказал: «Темку больше не трогай, за сына нам будет. Один он у нас остался, а мы – у него.»
Зайдя в дом, удивился, что дверь настежь, не заперта и в доме ни звука… Зашёл в комнату и обомлел: «Господи, да за что?» Схватил нож, перерезал верёвку, но понял, что поздно – бездыханное тело положил на пол, вызвал милицию и скорую, как положено, зафиксировать факт смерти.
Хоронили Артема с Дашенькой в один день: Дашу – в белом платье невесты, в том самом, что проглядел Артем из отдела для новобрачных; Теме костюм жениха купили и рубашку белую. Народу было очень много, все любили их и знали, как они любили друг друга.
Не плачь, а вой стоял над деревней – как похоронить, как в землю такую красоту закопать?! Одна надежда – там они навечно будут вместе, и никто их теперь не сможет разлучить.
А как остальные с таким горем будут жить? Это одному Богу ведомо, Он один знает наши мысли и слышит наши сердца. Кто посильнее духом, выживет и ещё другим помогать будет; у кого нет стержня внутреннего – упадёт духом, не выкарабкается.
Долго в деревне, да и в посёлке, обсуждали похороны, рассуждали о судьбе детей и родителей. О проклятье и благословении, но нет вечного горя, как и вечной радости. У каждого свои дела, свои заботы. Жизнь продолжалась, потихоньку стирая из памяти судьбу двух влюбленных.
Продолжение следует...
Следующая глава 32:
Предыдущая глава 30: