Елизавета Петровна, одна из самых ярких и запоминающихся императриц Российской империи, оставила след в истории не только своими политическими решениями, но и весьма необычными для своего времени увлечениями. Например, любовь к ношению мужского костюма. Этот факт, поначалу вызывающий удивление, на самом деле имеет вполне логичное объяснение, тесно связанное с эпохой и личностью самой императрицы.
Почему же Елизавета Петровна предпочитала мужские костюмы?
Женские платья XVIII века были весьма громоздкими и сковывающими движения. Корсеты, пышные юбки – все это создавало определенные трудности в передвижении и повседневной жизни. Мужской костюм, напротив, был более практичным и позволял императрице чувствовать себя свободнее, особенно в моменты, когда ей требовалось активно двигаться или заниматься делами, не связанными с формальными приемами.
В мужском костюме Елизавета Петровна чувствовала себя более уверенно и властно. Это был способ подчеркнуть свою роль правительницы. Мужская одежда ассоциировалась с силой, решительностью и авторитетом, качествами, которые императрица стремилась демонстрировать.
Елизавета Петровна была известна своим жизнелюбием, страстью к развлечениям и некоторой склонностью к эпатажу. Ношение мужского костюма могло быть для нее своеобразной игрой с общественными нормами, способом бросить вызов устоявшимся представлениям о женственности и роли женщины в обществе. Это было проявление ее независимого характера и желания выделиться.
Надевая военный мундир, императрица подчёркивала своё единение с теми, кто когда-то помог ей совершить переворот. Например, на праздничных военных смотрах Елизавета Петровна появлялась в мундирах и сидела на коне по-мужски, чтобы показать близость к гвардейцам, возведшим её на престол.
Балы-метаморфозы
Во время царствования Елизаветы Петровны были популярны балы-метаморфозы. На этих мероприятиях мужчины надевали женские платья, а женщины – мужские костюмы.
На таких балах стирались привычные социальные границы. Мужчины, облаченные в женские наряды, могли на время забыть о своей роли "главы семьи", "защитника", а женщины, в свою очередь, могли почувствовать себя более раскрепощенными и сильными в мужской одежде.
Балы-метаморфозы были наполнены иронией и юмором. Представьте себе солидного вельможу в пышном дамском платье или хрупкую даму в строгом мужском камзоле! Это создавало комические ситуации и позволяло гостям посмеяться над собой и над общественными условностями.
Создание костюмов для таких балов требовало не только фантазии, но и определенного артистизма. Гости старались максимально правдоподобно воплотить выбранный образ, что добавляло мероприятию зрелищности.
Выглядели такие балы довольно странно. Дамы, неуклюже придерживая путающиеся в ногах шпаги и палаши, появлялись в костюмах гусаров и морских офицеров. На них с изумлением из-за вееров смотрели мужчины, закованные в корсеты и окруженные юбками с фижмами.
Елизавета Петровна блистала на балах в мужском платье, в котором чувствовала себя превосходно.
Пары на таких балах выглядели крайне нелепо. Рослые мужчины в пышных платьях и париках танцевали рядом со своими невысокими спутницами в военной форме. Императрицу этот контраст очень потешал. Она не скупилась на комплименты, выглядевшие как издевки.
Гости от всей души не любили балы-метаморфозы, особенно мужчины, но отказаться от участия в таком бале было нельзя.
Екатерина Алексеевна описывала, как мучительно это было:
«На этих маскарадах мужчины были вообще злы как собаки, а женщины постоянно рисковали тем, что их опрокинут эти чудовищные колоссы, которые очень неловко справлялись со своими громадными фижмами и непрестанно вас задевали».
Однажды Екатерине Алексеевне довелось упасть, танцуя с гофмаршалом Сиверсом – он задел танцующую рядом даму, та, в свою очередь, задела Екатерину:
«Он запутался в своему длинном платье, которое так раскачивалось, и вот мы все трое очутились на полу, и я именно у него под юбкой; меня душил смех, и я старалась встать, но пришлось нас поднять; до того трудно нам было справиться, когда мы запутались в платье Сиверса».
Балы-метаморфозы императрицы Елизаветы Петровны отражали дух эпохи елизаветинского рококо. В век «галантных празднеств», где искусство игры и обмана было сутью искусства «жить», переодевание стало одним из атрибутов праздника жизни.
После смерти Елизаветы Петровны в 1761 году балы-метаморфозы больше не устраивались.
До встречи в новых историях!