Дни с третьего по пятый. 12-14 апреля 2025 года.
Город Слободской, Кировская область — Пермь. Четыреста шестьдесят пять километров.
Утром, утолив голод остатками продуктов, приобретённых накануне, я продолжил свой путь. Сырая, размытая слякоть, облепившая тротуары и дороги, придавала небольшому городку угрюмый, почти тоскливый облик. Каждый шаг по хлюпающему под ногами месиву усиливал желание поскорее покинуть его узкие улочки, добраться до окраины и вырваться на простор трассы.
Но... Лишь когда безумное путешествие осталось позади и я наконец вернулся домой, во мне пробудился интерес к истории Слободского. К искреннему удивлению, она оказалась неожиданной и полной фактами, которые совершенно не вязались с тем скромным, чуть унылым обликом, что предстал передо мной во время краткой остановки.
Всего столетие назад этот край являл собой поистине благодатную землю, щедро одарявшую своих обитателей всеми условиями для благополучной жизни. Естественные преграды надёжно защищали город от неприятеля, плодородные поля исправно приносили обильные урожаи хлеба, а густые, нетронутые леса служили неисчерпаемой кладовой стройматериалов для возведения домов и хозяйственных построек.
Город выстраивался продуманно и гармонично: его улицы, подобно лепесткам веера, расходились от просторной центральной площади. Принцип застройки был продиктован не прихотью, а здравым смыслом — каждая усадьба размещалась так, чтобы обеспечить владельцу максимально удобные условия для жизни и ведения хозяйства. Постепенно эти отдельные владения соединялись улочками, складываясь в чёткую сеть кварталов, придававших городу упорядоченный, осмысленный облик.
Недаром в те времена за своё архитектурное великолепие населённый пункт удостоился почётного прозвища «Вятский Суздаль» — сравнения, говорившего о многом.
Но Слободской славен не только своим прошлым. Этот город — родина выдающегося писателя Александра Грина, подарившего миру незабываемые произведения: романтическую феерию «Алые паруса», завораживающий роман «Бегущая по волнам», пронзительную новеллу «Зелёная лампа»... Возможно, именно здесь, среди вятских просторов, зарождался удивительный мир Гринландии — страны мечты и приключений, которая впоследствии покорила сердца миллионов читателей.
Поскольку главной надеждой на остановки во время путешествия были монастыри, накануне я успел посмотреть карту Слободского в интернете и обнаружил, что совсем неподалёку от места моей ночёвки располагается Христорождественская женская обитель. Правда, сведений о ней нашлось крайне мало, но и сама мысль отправиться туда с просьбой о ночлеге казалась, мягко говоря, «несурьёзной».
Здесь я не мог не вспомнить о том, что такое испытания монашескими обетами. Ведь помимо расхожих слухов о церковной среде и присущих ей искушениях, в моей жизни тоже случались моменты нравственных колебаний и греховных соблазнов.
До поступления в духовную семинарию я некоторое время состоял в приходской общине. Это было необычное сообщество, где вместе трудились и миряне, и монахи, и — что уже не является редкостью — монахини. Среди этой братии жила и монахиня N. — привлекательная молодая женщина, всего на три‑четыре года старше меня (в ту пору мне исполнилось двадцать три). Запомнилась она тем, что совершенно не стремилась подчеркнуть свою иноческую принадлежность. В её облике не было ничего, что выделяло бы её «статус» среди прочих: она носила обычную мирскую одежду, ничем не отличаясь от остальных прихожан. Летом запросто присоединялась к нам — добровольным помощникам общины — и вместе с нами купалась в реке. В её поведении не прослеживалось ни показной строгости, ни благочестия.
Вскоре судьба преподнесла N. тяжёлое испытание: она внезапно серьёзно заболела и перенесла крайне сложную операцию. После выписки из больницы ей на какое‑то время пришлось полностью отказаться от общих послушаний — то есть от любого труда — и оставаться дома для восстановления сил.
В один из тех дней сложилась необычная ситуация: все разъехались по неотложным делам, а меня оставили «на хозяйстве» (в мои обязанности входило покормить коров, привести в порядок их стойло и принести вёдрами воду в баню).
Ближе к полудню мне позвонила та самая монахиня и вежливо попросила зайти к ней. Не раздумывая, я отправился в её келью.
Когда я вошёл, она стояла у стола. На ней была футболка и длинная чёрная юбка, однако поясница оставалась обнажённой. С лёгкой неловкостью в голосе N. обратилась ко мне с просьбой: нужно было помазать ей спину лечебной мазью — сама она, по её словам, не могла дотянуться до нужного места.
Я, хоть и почувствовал большое смущение, но без каких‑либо дурных помыслов приступил к выполнению её просьбы. И тут произошло неожиданное: «юбка», которая, как выяснилось, вовсе не была юбкой, а большим платком, удерживаемым руками монахини, соскользнула и упала на пол…
Поспешно поставив баночку с мазью на стол, я едва выдавил из себя невнятное извинение и почти выбежал из дома, стараясь не оглядываться…
Тут следует дополнить, что к тому моменту судьба уже трижды подводила меня самого к порогу монашеских обетов — трижды складывались обстоятельства так, что я мог переступить черту, навсегда изменив свой жизненный путь. Но, слава Богу, этого не случилось.
Не случившееся — порой не менее значимо, чем свершившееся. Возможно, это было необходимо, чтобы пройти иной путь — тот, который в итоге привёл меня к пониманию вещей куда более глубоких, чем я мог представить в тот период своего неофитства.
✴✴✴
На трассе я вновь принялся ловить попутку. Первым за этот день подобрало меня так называемое «бесплатное» такси — ситуация, повторившая вчерашний удивительный опыт. За рулём оказался пожилой мужчина. Около тридцати километров мы двигались в одном направлении, и словно подхватив нить вчерашнего разговора с другим человеком, неспешно обсуждали мелькавшую за окном картину всеобщей разрухи.
Затем удача улыбнулась мне ещё сильнее: остановилась синяя «Лада», водитель которой направлялся аж до самой Перми. Предстоял долгий путь, и, разумеется, между нами завязалась беседа. Впрочем, разговор в основном вёл он сам — делился историями о семье, работе, жизненных перипетиях, а я с удовольствием выступал в роли внимательного и вольного слушателя.
Из его рассказа выяснилось, что родом он из Кирова, где до сих пор живёт его мать. В тот момент он держал путь из Москвы в Пермь — к университетскому товарищу, с которым не виделся больше десяти лет. Друг не просто позвал его в гости — он пригласил его на концерт собственной музыкальной группы, выступавшей в одном из пермских баров.
В голосе водителя звучала тёплая ностальгия: предстоящая встреча воскрешала множество воспоминаний о юности и студенческих годах...
Помимо очередного нового знакомства и неизведанных поворотов федеральной трассы, появлялись и следующие «географические открытия», наполнявшие душу восторгом первопроходца.
Одним из самых поразительных зрелищ стала неожиданная картина природы: на волнистых холмах, сложенных из охристой глины и золотистого песка, величественно возвышались стройные сосны.
Следующим сюрпризом стало своеобразное «перемещение во времени»: я с неподдельным удивлением обнаружил, что часы на телефоне стали показывать время на два часа впереди московского...
В седьмом часу вечера передо мной наконец распахнулся вид на Пермь, и ряды многоэтажных домов сразу создали впечатление мегаполиса.
«Ты кто такой?» — этими резкими, будто обрубленными словами встретила меня краевая столица. Когда я добрался до одного из городских монастырей, две женщины, дежурившие в церковной лавке, вызвали ко мне благочинного*.
_______
Благочинный — человек, руководящий сотрудниками, и/или решающий практически все вопросы, касающиеся жизнедеятельности обители.
_______
«Человек…» — ответил я, попытавшись смягчить напряжённость лёгкой шуткой.
Но мой ответ не вызвал даже тени улыбки. Передо мной стоял мужчина, лет на десять старше меня. Его подрясник был изрядно потрёпан и покрыт пятнами грязи. На одном глазу виднелась свежая рана — будто след от металлической стружки, ещё не успевший затянуться.
Без единого намёка на снисхождение благочинный приступил к расспросам; голос звучал твёрдо, в каждом вопросе ощущалась непреклонность: откуда я, зачем явился в столь поздний час, каковы мои намерения. Его внимание не упускало ни одной детали — он вслушивался в интонации, следил за мимикой, словно пытаясь прочесть за моими словами нечто большее.
Затем последовала просьба предъявить документы. Паспорт и военный билет он изучал внимательно, неторопливо, будто сверял каждую букву с невидимым эталоном. Закончив проверку, он не ушёл, не отступил — просто встал рядом и замер в молчании.
Три… пять… десять минут… Я чувствовал, как каждая секунда давит на нервы, но не смел нарушить это негласное испытание общим безмолвием.
Наконец он глубоко вздохнул, будто принимая непростое решение, и произнёс:
— Ладно, пойдём. На праздник приму тебя, хоть у нас это никогда и не практиковалось…
В его голосе не было теплоты, но и не было отказа. Это было нечто среднее — сдержанное согласие, рождённое, быть может, не гостеприимством, а чувством долга. Но оно означало одно: у меня в один момент появились и питание, и место для ночлега, и возможность прикоснуться к монастырской жизни до понедельника.
В тот вечер мне сразу довелось приобщиться к предпраздничным хлопотам обители — вместе с монахом мы взялись за изготовление дополнительного стола к грядущему Вербному Воскресенью. Когда работа была завершена, меня проводили в корпус для трудников, в просторную и уютную келью.
Следующий день выдался по‑настоящему праздничным — в храме проходила торжественная служба;
на улице с неба опускались крупные снежные хлопья; вдоль дорожек торговцы раскладывали свежие веточки вербы... А я, получив время на отдых, как странник гулял возле Райского сада.
В понедельник утром, едва рассвело, я вновь собрал вещи и отправился в путь. Прощаясь с монастырём, я ощущал в душе странную смесь благодарности и нетерпеливого ожидания — словно за стенами обители меня ждали не просто новые дороги, а нечто большее, пока сокрытое от глаз, но уже ощутимое в биении сердца.
Признаться, меня редко впечатляют туристические достопримечательности, но вкратце изучив карту города, я обратил внимание на всемирно известный арт‑объект «Счастье не за горами» и решил: стоит выделить время, чтобы увидеть его своими глазами, немного пройтись по набережной реки Камы...
И, наверное, именно здесь, под ясным пермским небом, ко мне пришла уверенность, что возврата нет. Нужно идти дальше. Идти до края света, если потребуется. Потому что каждый новый день дарит что‑то уникальное: случайные встречи, неожиданные повороты и впечатления... И всё это — кусочки одной большой истории, которую я пишу шаг за шагом, километр за километром, день за днём...
© Алексей Ярославский, 2025.
🎬 Блог «40 000 километров по России автостопом без денег и багажа».
🖊️ Автор - Алексей Ярославский.
🗺️ vk.com/alexey_yaroslavskiy
🎞️ rutube.ru/channel/50340363
🌐 t.me/alexeyyaroslavskiy
🪐 dzen.ru/puteshestvie_avtostopom
🔻 #путешествие #путешествие_по_россии #путешествие_автостопом #путешествие_без_денег #путешествие_без_багажа #путешествие_ярославского #алексей_ярославский #центральная_россия #древняя_россия #север #арктика #карелия #урал #сибирь #байкал #бурятия #алтай #дальний_восток #приморье #тихий_океан #киров #кировская_область #слободской #грин #алые_паруса #пермь #урал #счастье_не_за_горами 🔻