Ольга стояла перед зеркалом в спальне и пыталась застегнуть молнию на платье. Синее, любимое, то самое, которое Виктор когда-то назвал самым красивым. Молния застряла на середине спины. Ольга втянула живот, попробовала ещё раз. Не идёт.
— Ты скоро? — крикнул Виктор из прихожей. — Мы опаздываем.
— Сейчас, — откликнулась она.
Рванула молнию сильнее. Та поддалась, но ткань неприятно натянулась на боках. Ольга повернулась, посмотрела на себя сбоку. Живот выпирал. Бока тоже. Платье, которое год назад сидело свободно, теперь обтягивало каждую складку.
— Господи, — выдохнула она.
Сняла платье, бросила на кровать. Достала из шкафа чёрную блузку и юбку. Проще. Свободнее. Не так заметно.
Виктор стоял у двери, одетый, причёсанный. Костюм отглажен, ботинки начищены. Он всегда так — аккуратный до педантичности.
— Ты готова наконец?
— Да, вот.
Ольга накинула куртку, взяла сумку. Виктор оглядел её с головы до ног. Лицо его вытянулось.
— Это ты в чём идёшь?
— В этом. А что?
— Ну... — он поморщился. — Не знаю. Как-то не очень.
Ольга сжала ручку сумки.
— Платье не влезло, если ты об этом.
— Да я вижу, что ты поправилась, — бросил он. — Сильно поправилась, кстати. Стыдно с тобой на люди выходить.
Слова ударили, как пощёчина. Ольга замерла на пороге. В ушах зашумело.
— Что ты сказал?
— То, что есть, — он пожал плечами. — Посмотри на себя. Ты же раздалась вширь. Надо было раньше об этом подумать.
Ольга стояла и не могла вымолвить ни слова. Горло сжалось, глаза защипало.
— Ладно, пойдём уже, — Виктор открыл дверь. — А то совсем опоздаем.
Она вышла следом. Ноги несли её машинально — по лестнице, через двор, к машине. Села на пассажирское сиденье. Виктор завёл мотор, включил радио. Какая-то весёлая песня. Несвоевременная.
Ольга смотрела в окно. За стеклом мелькали дома, фонари, люди. Обычный вечер пятницы. У них был день рождения Викторова коллеги. Ресторан, гости, поздравления. Она готовилась, хотела выглядеть хорошо. А теперь...
Стыдно с тобой на люди выходить.
Фраза крутилась в голове, как заноза. Каждое слово отдельно. Стыдно. С тобой. На люди.
— Ты чего молчишь? — спросил Виктор, не отрывая глаз от дороги.
— А что говорить?
— Ну обиделась, что ли?
— А ты как думаешь?
Он вздохнул.
— Слушай, я же правду сказал. Или лучше было бы промолчать, а потом ты бы сама увидела фотографии с вечеринки?
Ольга закусила губу. Не будет плакать. Не сейчас. Потом, дома, но не здесь.
Они приехали в ресторан. Виктор припарковался, вышел, поправил пиджак. Ольга медленно открыла дверь. Ноги налились свинцом.
— Пошли, чего застыла? — он уже шёл к входу.
Она пошла следом. В зеркальных дверях ресторана мелькнуло её отражение — полная женщина в чёрном. Не элегантная, не стройная. Просто полная.
Внутри гудел народ. Столы сдвинуты, гирлянды, шарики, музыка. Виктор сразу нырнул к своим коллегам. Ольга осталась стоять у входа.
— Оля, привет! — к ней подошла Марина, жена именинника. — Как дела? Ты такая... — она замялась. — Располневшая немного, да?
Ольга натянуто улыбнулась.
— Да, немного.
— Ничего, бывает, — Марина похлопала её по плечу. — После зимы все поправляются. Главное, весной взять себя в руки.
— Угу.
Марина убежала встречать других гостей. Ольга прошла к столу, села на краешек стула. Виктор стоял в центре компании, смеялся, рассказывал что-то. Не оглянулся ни разу.
Официанты разносили закуски. Ольга взяла салат, посмотрела на тарелку. Не хотелось есть. Вообще ничего не хотелось. Хотелось исчезнуть.
— А ты что такая грустная? — рядом села соседка по столу, Света.
— Да так. Устала.
— Понимаю. Работа, дом, готовка — некогда на себя. Я тоже вон килограммов пять набрала за зиму.
Ольга кивнула, благодарная за понимание. Света болтала о диетах, о спортзале, о том, как муж её ругал за лишний вес. Ольга слушала вполуха.
Стыдно с тобой на люди выходить.
Музыка заиграла громче. Люди вышли танцевать. Виктор тоже пошёл, но не позвал её. Танцевал с Мариной, с другими женщинами. Улыбался, кружил их.
Ольга встала, прошла в туалет. Заперлась в кабинке, прислонилась к стене. Вздохнула глубоко, пытаясь успокоиться.
Дверь туалета хлопнула. Женские голоса, смех.
— Видела, как Витя свою таскает? — это была Марина.
— Ага. Она что, совсем перестала за собой следить?
— Похоже. Раньше стройная была, а сейчас...
Они замолчали, включили воду. Ольга сидела неподвижно, боясь дышать.
— Мужики такое не любят, — продолжила вторая. — Мой бы меня убил, если б я так раздалась.
— И мой тоже.
Они вышли, дверь хлопнула. Ольга осталась одна.
Она посмотрела на свои руки. Пальцы дрожали. Встала, вышла из кабинки. Подошла к зеркалу. Увидела себя — усталое лицо, размазанная тушь, полная фигура в чёрном.
Когда это случилось?
Она вспомнила себя пять лет назад. На свадьбе. Белое платье, тонкая талия. Виктор смотрел на неё с обожанием. Говорил, что она самая красивая.
Потом были дети. Двое. Беременности, роды, бессонные ночи. Готовка, стирка, уборка. Работа на полставки, чтобы успевать со всем. Недосып. Заедание стресса сладким.
Килограммы наползали незаметно. По чуть-чуть. Сначала пять, потом десять, потом пятнадцать.
Виктор молчал. Ну, иногда говорил что-то вроде «ты бы поменьше ела» или «может, в спортзал запишешься». Но не так. Не прямо.
А сегодня сказал.
Ольга вытерла глаза, поправила волосы. Вернулась в зал. Виктор сидел за столом, что-то жевал.
— А, вот ты где, — кивнул он. — Я думал, домой сбежала.
— Нет.
Она села рядом. Он продолжал есть, не глядя на неё.
— Виктор, — начала она тихо, — ты правда так думаешь? Что тебе стыдно со мной?
Он отложил вилку, посмотрел на неё.
— Слушай, я не хотел тебя обидеть. Просто констатировал факт.
— Факт.
— Ну да. Ты поправилась. Это правда ведь?
— Правда.
— Вот. А я хочу, чтобы моя жена хорошо выглядела. Это нормально.
Ольга кивнула. Горло сжалось снова.
— А ты когда последний раз смотрел на себя в зеркало? — выпалила она.
Он удивлённо поднял брови.
— Я-то тут при чём?
— При том, что у тебя живот вылез. И лысеть ты начал.
— Ну это другое, — он поморщился. — Я мужчина. Нам можно.
— Можно, — повторила она. — Понятно.
Он допил вино, встал.
— Ладно, не дуйся. Просто похудей, и всё будет нормально.
Ушёл обратно к друзьям. Ольга осталась сидеть. Вокруг смеялись, танцевали, радовались. А она чувствовала себя чужой.
Домой ехали молча. Виктор включил футбол по радио, слушал комментаторов. Ольга смотрела в окно.
Приехали поздно. Дети спали у бабушки, квартира пустая. Виктор разделся, лёг в кровать. Уткнулся в телефон.
Ольга прошла на кухню. Достала из холодильника торт. Отрезала кусок. Потом ещё один. Села у окна, ела медленно. Сладкое таяло на языке, но удовольствия не приносило.
Стыдно с тобой на люди выходить.
Она вспомнила, как год назад они отмечали годовщину свадьбы. Виктор дарил цветы, говорил комплименты. Не такие уж искренние, но хоть говорил.
А потом она спросила: «Ты меня любишь?»
Он ответил: «Конечно. А что за вопрос вообще?»
Но в глазах была усталость. Привычка.
Ольга доела торт. Помыла тарелку. Вышла на балкон. Холодно, ветер трепал волосы. Город спал внизу, окна тёмные.
Она представила себя через год. Ещё полнее. Виктор всё больше отдаляется. Смотрит на других женщин. Стройных, ухоженных. Каких-нибудь Марин.
А она останется здесь. В этой квартире, с детьми, с холодильником, полным еды. Будет заедать одиночество тортами. Станет ещё больше. И однажды он скажет: «Всё, хватит. Я ухожу».
Или не скажет. Останется. Но будет смотреть на неё с брезгливостью. Терпеть. Из жалости или привычки.
Ольга вернулась в квартиру. Прошла в спальню. Виктор храпел, раскинувшись на всю кровать. Она легла на край, укрылась одеялом.
Закрыла глаза. Но сон не шёл.
Утром встала рано. Дети ещё спали. Виктор тоже. Ольга заварила кофе, села на кухне с блокнотом.
Написала: «План».
Ниже: «Диета. Спорт. Найти себе хобби».
Потом зачеркнула. Написала снова: «Разобраться, чего я хочу».
Хочет ли она худеть для него? Чтобы ему не было стыдно? Или для себя?
А если для себя, то зачем? Чтобы чувствовать себя лучше? Или чтобы доказать, что она может?
Вопросы роились в голове, но ответов не было.
Виктор вышел на кухню, сонный, помятый.
— Что так рано встала?
— Не спалось.
Он налил себе кофе, сел напротив.
— Слушай, насчёт вчерашнего, — начал он. — Я не хотел тебя задеть. Просто... ну, ты понимаешь. Хочется, чтобы жена была красивой.
— Я некрасивая?
Он замялся.
— Не то чтобы некрасивая. Но могла бы лучше выглядеть.
Ольга отпила кофе. Горький, обжигающий.
— А я хочу, чтобы муж меня любил такой, какая я есть.
Виктор поморщился.
— Это не про любовь. Это про внешний вид.
— Для меня это про любовь.
Они сидели молча. Часы тикали на стене. За окном начинался новый день.
— Ладно, — Виктор встал. — Не хочешь худеть — не надо. Твоё дело.
Он ушёл в ванную. Ольга осталась на кухне.
Она подошла к зеркалу в прихожей. Посмотрела на себя. Полное лицо, двойной подбородок, широкие бёдра.
Но ещё она увидела усталые глаза. Грустные. Женщины, которая забыла, когда в последний раз делала что-то для себя.
Ольга достала телефон. Нашла номер подруги.
— Привет, Лена. Можно сегодня встретимся? Мне надо поговорить.
Лена согласилась сразу. Встретились в кафе в обед. Ольга рассказала всё — про платье, про фразу Виктора, про вечеринку.
Лена слушала, не перебивая.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила она, когда Ольга замолчала.
— Не знаю, — призналась Ольга. — Худеть, наверное. Для себя. Не для него.
— А если не получится?
— Тогда... — Ольга задумалась. — Тогда пойму, что дело не в весе.
Лена кивнула.
— Знаешь, моя бабушка говорила: если мужчина любит, ему плевать на килограммы. А если не любит, то и в сорок килограмм найдёт, к чему придраться.
Ольга усмехнулась.
— Мудрая была женщина.
Они допили кофе, поболтали ещё о разном. Когда расходились, Лена обняла её крепко.
— Ты справишься. Как решишь, так и будет правильно.
Ольга шла домой медленно. Солнце пробивалось сквозь тучи. Весна всё-таки приходила.
Дома её встретили дети. Младший обнял за ноги, старшая показала рисунок. Ольга погладила их по головам, улыбнулась.
Виктор сидел на диване, смотрел телевизор.
— Где была? — спросил он, не оборачиваясь.
— С подругой встречалась.
— Ага.
Она прошла на кухню. Начала готовить ужин. Резала овощи, варила макароны. Думала.
О том, что будет дальше. Похудеет ли она. Изменится ли что-то между ними. Или всё останется как есть.
А может, она просто научится не зависеть от его мнения. Полюбит себя. Такой, какая она есть. Со всеми килограммами, складками, несовершенствами.
Или уйдёт. Начнёт новую жизнь.
Вариантов было много. Ответов — ни одного.
Но одно Ольга знала точно: фраза, сказанная вчера, уже не забудется. Она останется между ними, как трещина на стекле. Незаметная, но неустранимая.
И что бы ни случилось дальше, они уже не будут прежними.
☀️
Подпишитесь, чтобы каждый день погружаться в атмосферу настоящей жизни 🌿
Мои истории — как короткое путешествие в чью-то судьбу. И, может быть, в свою собственную.
📅 Новая история каждый день, без прикрас и искусственного блеска.
Сейчас читают: