В Галерее искусств «На Пушкинской» работает персональная выставка оренбургского художника Вячеслава Просвирина «Я образ твой ловлю…», приуроченная к 85-летию со дня его рождения.
С телеги в «Роллс-Ройс»
1954 год. Пензенское художественное училище им. К. А. Савицкого. Идут вступительные экзамены. 14-летнему подростку выпало задание нарисовать яблоко, а он не знает даже вкуса этого фрукта. Потому что приехал из Уссурийска. Отец, кадровый военный, погиб на фронте, семье (мама и их с братьями трое) жилось трудно, голодали. Какие уж тут яблоки. Но парень с заданием успешно справился. И был зачислен на первый курс. Так начался путь Вячеслава Просвирина в искусство.
В училище он пошел не случайно: рисовать любил с детства. Брал отцовский карандаш «Тактика» и изображал дом, дым из трубы, облака. В школе ему поручали оформлять стенгазеты к праздникам. И даже разрешали брать коробки с красками домой. Училище дало ему навыки работы маслом и акварелью. И научило мастерски рисовать. Рисунок для него стал не просто этапом в работе, но и самостоятельной работой. Но главное, в поисках графического языка Вячеслав обрел собственный графический знак, который впоследствии искусствоведы стали называть «линией Просвирина».
После училища поступил в Московский художественный институт им. Сурикова. Это было время «оттепели». Москва щедро делилась своими сокровищами спектакли Таганки, вечера поэзии в Политехническом музее, чтение книг Хемингуэя, Сэлинджера, Гарсиа Лорки. А какие учителя! Александр Дейнека и Дмитрий Жилинский – классики советского изобразительного искусства. На старших курсах ребят повели в Третьяковку, в хранилище русского авангарда. Просвирин впервые увидел работы Малевича, Кандинского, Шагала, Филонова, Рождественского. И был ошеломлен. И в училище, и в художественном институте давалось классическое образование. И вдруг такой обвал информации о «другом» искусстве.
А что я? – вспоминал Просвирин. – С периферии, отец – военный, мать – швея, у нас и книг не было. И стал я вникать в это новое. Поверхностно, конечно. Нельзя же перепрыгнуть с телеги в «Роллс-Ройс».
«Ия в голубом»
С приездом в Оренбург для него началась жизнь профессионального художника. Сперва была отдана дань главенствующему в те годы «суровому» стилю. Для вступления в Союз художников (а это требовалось, чтобы заниматься творчеством, а не оформительством), написал несколько картин в таком стиле. Но душа лежала совсем к другому. Он увлекся овладением приемов импрессионизма, сезаннизма, супрематизма и прочих направлений современной живописи. В творчестве того периода наряду с классическим многофигурным рисунком (он же у Жилинского учился!), у Просвирина читаются цитаты из Модильяни, Пикассо, Шагала. Таковы были его поиски себя в искусстве. Со временем в его лучших картинах, пейзажах и портретах проявилась собственная живописная манера. Сегодня мы знаем Вячеслава Просвирина как мастера женского портрета. Скажем больше – певца женской красоты.
Думается, определяющую роль в этом сыграла его любимая – Ия. Жена, муза, идеал женской красоты, объект любования.
То чувство, которое он пронес к ней через всю жизнь, не меньший дар, чем талант художника, считает искусствовед Марина Плющикова. Он любил жену и воспел, сделав из нее классический вариант женщины в высоком понимании этого слова. Все его творчество – это ода Ие. Не каждый художник так пишет свою женщину. Она всегда была рядом, а он ее просто любил. Когда потерял Ию, потерял смысл жизни. У него и колорит в картинах стал другой. Синева. Тоска, размазанная по холсту.
В галерее искусств «На Пушкинской» представлено свыше полусотни живописных и графических работ разных лет из фондов музея изобразительных искусств и частных коллекций. Большая часть это портреты Ии. Среди них самый блистательный, виртуозно написанный «Ия в голубом. Больная».
Венец творенья
С большой любовью и сыновней нежностью написаны и его портреты матери. В экспозиции представлено несколько таких изображений. Великолепен портрет, где Серафима Матвеевна изображена в интерьере своего дома. Фикусы, часы-ходики, вазы с бумажными розами, семейные фотографии, кровать с панцирной сеткой – все эти бытовые детали родом из его военного детства, из материнского дома. Поэтому так трогают сердце зрителя. Трепетное отношение к матери и жене Просвирин перенес на всех женщин, чьи портреты писал. «Женщина – венец природы» так любил он повторять, именно женщина – тема, доминирующая в его творчестве.
Еще одна его любовь – акварель. Он никогда не расставался с коробкой красок и этюдником, который, кстати, смастерил сам. Акварелью работал на пленэре с натуры. На выставке представлены акварельные листы из серии «По Волге», сделанные во время путешествий на теплоходе. «Его привлекали постоянно меняющиеся пейзажи на реке. Волга дисциплинировала художника, он знал, что, начиная работу, ее надо закончить быстро, иначе картинка уплывала. Максимум, что он тратил на один лист, это сорок минут. К подобному результату Просвирин шел профессионально всю свою жизнь», писала об этом цикле искусствовед Вера Щуренкова.
Женские портреты Вячеслава Просвирина стали иллюстрациями к сборнику стихотворений Афанасия Фета. Отсюда столь поэтическое название выставки.
Виртуозный рисовальщик, блестящий акварелист и великолепный живописец Вячеслав Просвирин прожил в искусстве долгую и насыщенную жизнь. Однажды автор этих строк задал ему вопрос о «муках творчества». Он улыбнулся и сказал: «Для меня не существует такого понятия. Есть только радость творчества». И это не было желанием остроумно пошутить. Это на самом деле его творческое кредо. Подтверждением тому светлый мир его произведений с их эмоциональностью, цветовой гаммой и импровизационной, моцартовской легкостью.
Хотя над «моцартовской» легкостью применительно к себе он наверняка бы рассмеялся, потому что говорил так: «Я, вообще-то, пензенский лапоть, но люблю все изящное».
Это высказывание художник Владимир Бобров взял в качестве идеи эксклибриса книжного знака Вячеслава Просвирина.
Наталия Веркашанцева
Фото автора
