Премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил, что заключение Вашингтонских соглашений стало одним из ключевых факторов, стимулировавших рост туристического сектора страны. По его оценке, формирование устойчивой архитектуры безопасности и снижение рисков эскалации после достижения договоренностей с Азербайджаном создали для Армении качественно иные условия развития.
По словам главы армянского правительства, установление мира с Азербайджаном не только способствовало увеличению туристического потока, но и привело к заметному повышению доверия со стороны иностранных инвесторов. Пашинян отметил, что устранение хронической неопределенности, обусловленной длительным конфликтом, позволило переориентировать внешнее восприятие Армении из зоны потенциальной нестабильности в пространство предсказуемости, открытое для международных визитов, инвестиций и делового сотрудничества.
Очевидно, что в официальном дискурсе армянского руководства Вашингтонские соглашения позиционируются как социально-экономический мультипликатор, способствующий расширению туристической инфраструктуры, повышению конкурентоспособности страны в сфере услуг и формированию нового инвестиционного климата. Пашинин связывает эти динамики с общей стратегией «разблокировки будущего», предполагающей превращение постконфликтного периода в окно развития для Армении.
Пашинян, по сути, демонстрирует понимание того, что устойчивость и долгосрочная безопасность самой Армении невозможны вне формулы мирного сосуществования с Азербайджаном. За три десятилетия Ереван проводил политику, ориентированную на конфронтацию, что в конечном итоге привело страну к стратегическому тупику: длительный конфликт, экономическая изоляция, закрытые коммуникации и зависимость от внешних гарантий безопасности. Пашинян, вступивший в должность с риторикой, мало отличавшейся от своих предшественников, был вынужден скорректировать политический курс после убедительной победы Азербайджана в Карабахской войне.
Именно этот фактор стал поворотным, ведь он кардинально изменил баланс сил и исключил возможность продолжения прежней модели поведения. Армянский премьер осознал, что переход к нормализации отношений с Баку предоставляет его стране значительно более широкие перспективы развития, чем попытки удерживать статус-кво, которое уже объективно рухнуло. В этом контексте мир с Азербайджаном становится не столько политическим выбором, сколько стратегической необходимостью для самой Армении. Не случайно Пашинян в своем выступлении пару дней назад уделил отдельное внимание проекту Зангезурского коридора, подчеркивая заинтересованность Армении в его реализации. За этим сигналом стоит не только экономический расчет, но и понимание геополитической реальности: открытие транспортных коммуникаций способно превратить Армению из изолированного анклава в транзитную платформу между Каспием, Кавказом, Европой и Ближним Востоком.
Более того, развитие коридора потенциально расширяет горизонты экономической кооперации с Россией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). При нынешней структуре экономики Армения критически зависит от торговых маршрутов, энергетики, трудовой миграции и капитала, поступающего из России. В условиях ограниченной ресурсной базы и отсутствия устойчивых экспортных ниш страна объективно не может обеспечить автономное развитие. В этом контексте именно коммуникационное соединение через Азербайджан, включая будущий Зангезурский коридор, позволяет Армении сохранить и укрепить экономические связи с Россией и ЕАЭС. Фактически Баку выступает в роли ключевого звена, которое обеспечивает Армении возможность включения в региональные и евразийские цепочки поставок.
С этой точки зрения позиция Пашиняна приобретает прагматическое измерение: он вроде как на словах отходит от идеологических догм прошлого в пользу политики рационального расчета, исходя из того, что без стабильных отношений с Азербайджаном, а также без сохранения связей с Россией, страна окажется в состоянии структурного кризиса. В том числе потому, что альтернативные стратегические опоры для Армении на сегодняшний день отсутствуют.
Риторика Пашиняна действительно звучит вроде бы убедительно: он говорит о мире, региональной стабильности, экономической кооперации и необходимости открыть новую страницу в отношениях с Азербайджаном. На уровне слов его позиционирование выглядит современно и прагматично. Однако экспертная оценка требует перехода от декларативных заявлений к конкретным шагам, без которых мирный процесс неизбежно останется в состоянии неопределенности. Ключевым маркером подлинности намерений Еревана является необходимость внесения конституционных поправок, предполагающих юридический отказ от территориальных притязаний к соседним государствам. Именно эта норма десятилетиями служила идеологической основой конфронтации, создавая в армянском обществе иллюзию «исторической миссии» и закрепляя конфликтную повестку на уровне государственной идентичности. Без демонтажа этой правовой конструкции любые заявления о мире с Баку будут восприниматься как временная тактика, а не стратегическая переориентация.
Второй ключевой тест — подписание полноценного мирного соглашения с Азербайджаном. Этот вопрос имеет не только двустороннее, но и региональное измерение. Для России, сохраняющей тесные политико-экономические связи как с Арменией, так и с Азербайджаном, устойчивый мир между двумя странами создает условия для новой геоэкономической конфигурации на южных рубежах. Мирное урегулирование позволит Москве говорить о естественной стабилизации Кавказа, снижении конфликтности в регионе и формировании предсказуемой среды, что особенно важно на фоне растущего взаимодействия России и Ирана. В этих условиях полное прекращение армяно-азербайджанского противостояния становится ключевым элементом общей региональной безопасности.
Особое значение имеет внутренний контекст: Пашинян должен работать с обществом, которое долгие годы находилось под воздействием милитаризированной и агрессивной риторики прежних элит. Эти элиты формировали образ Азербайджана как экзистенциальной угрозы, хотя Баку неоднократно подчеркивал, что его требования ограничиваются восстановлением территориальной целостности и международно признанных границ. Теперь, когда вопрос территорий решен и историческая справедливость восстановлена, наступил период, когда необходимо переходить от логики конфликта к логике сосуществования.
Азербайджан за последние годы неоднократно демонстрировал готовность к построению мирного будущего, подчеркивая, что видит в стабильном Кавказе экономические преимущества для всех участников. Пашинян, судя по его заявлениям, также осознает, что отказ от конфронтации уже приносит Армении ощутимые выгоды. Рост туристического потока, увеличение деловой активности, снижение уровня риска для инвесторов — это как раз первые сигналы того, что нормализация отношений с Баку способна трансформировать экономическую динамику страны.
Тем не менее преждевременный оптимизм был бы тоже необоснован. До тех пор, пока Ереван не закрепит мирный курс юридически и институционально, пока не станет очевидным реальное переформатирование общественного сознания, говорить о необратимости процесса рано. Риторика может служить инструментом политического маневра, тогда как устойчивый мир требует последовательных действий и отказа от наследия этнополитической мобилизации прошлых десятилетий. Однако тенденция уже заметна: Армения начинает получать первые дивиденды от налаживания отношений с Азербайджаном — от туризма до разворачивающихся перспектив транзита и инвестиций. И если Ереван сумеет превратить эту динамику в системный курс, то нынешний этап действительно может стать началом глубокой трансформации всей региональной архитектуры.
Таким образом, заявления Пашиняна отражают более глубокий политический сдвиг: понимание того, что будущее Армении зависит от способности встроиться в региональные коммуникации и от поддержания партнерств, которые могут обеспечить ей экономическое выживание и развитие прежде всего с Россией и при посреднической роли Азербайджана.
Федор Иванов