- Олег Николаевич, Вы снова сделали всё по-своему?! Эта процедура не входит в стандарты?
Взгляд заведующей как всегда с прищуром и потайной какой-то улыбкой, сверлил меня в ожидании аргументов.
- Алевтина Ивановна, если я подозреваю патологию, то я должен её исключить. Этому ведь нас учили?
- Опять! Опять Вы отвечаете вопросом на вопрос! Я разделяю Вашу бунтарскую позицию, но страховая компания – вряд ли…
- Тогда скажите мне, зачем нам врачебное мышление, искусство, о котором так много и красиво говорят, но сами же вяжут по рукам этими тупыми стандартами?!
- Олег Николаевич, Вы очень хороший врач. Вас знают, Вас уважают и любят пациенты. Скажите, а почему Вы стали врачом? По стопам отца пошли? Призвание? Давно хотела спросить…
Уже немолодая женщина, имеющая огромный авторитет медицинского сообщества нашего региона, заслуженный врач РФ. Опустила голову и, нацепив очки, снова читала мой эпикриз.
- Я Вам честно отвечу.
- Хотелось бы.
- Мне было 17 лет. И я не хотел идти в медицинский. Меня просто заставили родители. И да, главное, я ненавижу свою профессию!
Заведующая повернула голову в мою сторону, быстро при этом сняв очки:
- То есть как – ненавидите?!
- Как есть. – был мой краткий ответ.
Все 15 лет, что Вы работаете – работаете с ненавистью? Как же так возможно?...
- Представьте себе – возможно! Когда ты очухался, а позади шесть лет крови и пота сессий, интернатура - что ещё остаётся делать? Именно – работать.
- Но вы же просто спасли женщину, выявив своевременно желудочное кровотечение. И это когда ни хирурги, ни реаниматологи даже и в мыслях такое не держали?! Не понимаю я вас. Совсем не понимаю.
- Когда я понял, что нет у меня возврата назад, а есть профессия, нелюбимая. То, может назло самому себе, я понял одну истину – раз уж я попал в это, то должен стать лучшим. Иначе смысла тогда в жизни вообще нет.
На лице заведующей промелькнула еле заметная скупая улыбка.
- Ладно. Идите, работайте. С экспертами я сама договорюсь. Вы ведь, по-моему, недавно из «красной» зоны вернулись? На карантине были?
- Нет.
- Почему?
- В отделении работать было некому. Вот я и пошёл на дежурства. Больных сейчас много, а…
- Ладно, - она прервала мою «тронную» речь, - идите. И с завтрашнего дня на 14 дней в изоляцию – как положено! Вы меня слышите?
- Но, Алевтина Ивановна, ведь…
- Никаких «но»! И мой Вам совет: поезжайте на дачу и все две недели не подавать никаких признаков активности, Вам ясно?!
- Ясно.
Это правда был ужасный год. Сутки переходили в ночные дежурства. Затем с ночи снова в день. Всего пару ночей переночуешь дома, а там снова в отделение.
Порою голова трещала «по швам» и пропадал совсем аппетит. На нашу сторону нахлынула новая вирусная зараза, которая косила всех подряд. А потом осложнения. Словом, болячек хватало. Многие из докторов тоже заразились. Двоих недавно похоронили. Одному было всего 54 года. Другому чуть за 60. Замечательные были врачи. Я их знал с самого первого дня, как пришёл работать в районную больницу. Страха не было. Была горечь и обида. Да разные чувства терзают душу. Только не думаешь… Точнее – стараешься не думать ни о страхе, ни о вечности какой-то. Хотя разные мысли в голову лезут. Но ты их усиленно отгоняешь и стараешься не пускать их до сознания.
В первый день моего «неожиданного» отпуска мне не спалось. Почти до пяти утра лежал, слушал как птицы щебечут, сверчки поют. Большие тополя за окном шумят своими кронами, от небольшого ночного ветра.
Закрою глаза – и снова: палаты, кислородные баллоны, противочумные «наряды», НИВЛ и всё как наяву. Вскакиваю с кровати. Выхожу на улицу и окунаю голову в бочку с холодной водой. Словно хочу свой мозг то ли «промыть», то ли утопить совсем. « Ладно. Буду спать, есть, снова спать!» - твёрдо решил я. Иначе я так за пару недель не восстановлюсь.
Шёл четвёртый или пятый день. Я выкопал всю картошку. Поправил забор у дальней дачи, собрал много смородины. За дачей был большой вал, за ним тропинка. Стал бегать километров по десять каждый день. Хорошо физическая активность «лечит» мозг. Как-то после очередных полевых работ, искупавших в душе, прилег на диван. И заснул. Да так крепко, наверное, первый раз за последний год. И приснился мне сон. Хотя… Всё это было так явно и чётко, а главное – так осознанно, что сном-то это трудно звать. Используя фольклёрную лексику – это было, скорее «видение».
Я очутился в каком-то странном месте: это было на природе, но в тоже время, как и подобает абсурдности во сне – рядом были стены какого-то большого здания. Справа я отчётливо видел большую лестницу. Впереди меня были аудитории, вроде тех, что у нас в медакадемии – с длинными лавками, с кафедрой. А слева какая-то изгородь из металлической сетки, так густо заросшей кустарниками. Словом, место фантасмагорическое. Но главное – вокруг меня просто кишело народу! Одни ходили по двое-трое, другие группами и … на них была медицинская униформа! На одних просто халаты. Другие были одеты в униформу персонала «скорой», такие синие камуфляжки с белыми полосами. Я стоял один. А вокруг просто кипела и шумела эта суетливая толпа. Некоторые переставали между собой разговаривать и молча смотрели на меня. Вдруг из всей этой толпы ко мне подошла молодая девушка в костюме фельдшера скорой помощи. Лицо такое удивительное у неё было: круглолицая, улыбка как говорится до ушей и ямочки на щёчках. Светло-каштановые волосы смешно собранные в косички по бокам. Она подошла ко мне и, улыбаясь спросила :
- Как тебя зовут?
- Олег … Хм..Николаевич. – добавил я с долей серьёзности.
Она так звонко засмеялась :
- Ладно тебе! Мы здесь все друг друга по именам зовём. Меня зовут Лена.
- Очень приятно…Лена. Я не понимал вообще ничего.
Вдруг издали к нам подошёл молодой человек с довольно серьёзным, я бы даже сказал – с грозным взглядом. И тронув Лену за плечо спросил :
- Ленка, это кто?
- Это новенький! Я же должна ему всё показать и скоро ведь начнётся?! Ты сам иди к своим.
Парень, не отводя от меня своего грозного взгляда, повиновался Ленке и пошел неторопливо в сторону. Что она должна мне показать? Что начнётся? Где, вашу ж… я вообще??? Вдруг я увидел слева, как раз в том месте, где сетка-рабица и полно кустарников, знакомое лицо. Бог мой! Это же был …Господи!!! Я увидел нашего врача-реаниматолога, которого мы два месяца назад похоронили! Того самого, которому было 54 года! Который умер от ковид-пневмонии. Он сидел там вместе с какими-то другими мужиками, лица их мне были незнакомы. Вдруг он увидел меня! Я смотрел ему в глаза и в моём удивленном взгляде можно было, наверное, прочитать некий ужас и удивление в том числе! Но он, посмотрев какое-то время на меня, вдруг подмигнул мне, улыбнулся по-дружески, и отвернулся, чтобы дальше с кем-то продолжать беседу.
- Ты что здесь стоишь? – вдруг услышал я звонкий голос Лены. Пошли со мной, я тебя провожу.
- Не надо! – словно от огня я отдёрнул от неё руку. Она слегка нахмурилась, но потом снова улыбнулась.
- Нам в другую сторону.
- Я никуда с тобой не пойду! Я только что видел Иваныча! Он умер два месяца назад! Где я вообще???
Тут снова подошёл молодой человек в белом халате, нараспашку раскрытым:
- Лен, брось его. Пошли со мной. – С таким жалостным видом он обратился к Лене. Но она оттолкнула его:
- Да отстань же ты от меня! Не видишь, я человека должна проводить?!
Я, конечно, с такой милой девушкой готов был пойти куда угодно, но после встречи с недавно умершим Иванычем, мне стало что-то неохота уже никуда идти!
Вдруг все вокруг засуетились, оживились, забегали. И моя «провожатая» мне стала объяснять :
- Сегодня мы чествуем Елену Анатольевну!
Мне стало совсем не по себе :
- Кккааю Елену Анатольевну? Машкову?
- Да! Сегодня её день. А вот, кстати, и она.
Вдруг вокруг раздались не то чтобы бурные, а просто очень громкие аплодисменты, под которые с лестницы спускаясь и улыбаясь, появилась Машкова Елена Анатольевна – врач-кардиолог, которая два года назад погибла в автокатастрофе! Ужасная потеря была для нас в то время.
Я понял – вокруг меня умершие в разные годы, в разных местах медики!
И тут Лена повернула ко мне своё милое личико, которое просто светилось чистотой и красотой!
- Тебе пора. Уходи.
Я внезапно проснулся как от удушья!!! В голове всё ещё слышались апплодисменты. Перед глазами – образы Машковой и Иваныча! Фууу….я выдохнул так долго и протяжённо. Господи! Это был сон? Или же?...Да нет! Бред! Но… Как раз в это же время погибла Машкова! Ровно два года назад! А Иваныч? Почему он сидел в каком-то отгороженном кустарниками месте?
Нет, я кажется просто схожу с ума.
Прошли две недели моей изоляции. Я вернулся на работу в отделение. Идя по коридору больницы, я вдруг увидел- в холле повесили памятную доску с фото Иваныча. С легкой улыбкой его отпечатанное на граните лицо словно напомнило мне про тот сон. Сны обычно развеиваются как утренний туман и, часто потом трудно даже вспомнить что ты видел во сне. Но этот «сон» я помню до мельчайших подробностей. Я очень хорошо запомнил милое личико той девушки в фельдшерской униформе, что называла себя Леной. Где-то, через полгода я увидел её фото на «стенде памяти» в медицинской академии. Орлова Лена. Фельдшер санавиации. Их вертолёт разбился три года назад, ночью, запутавшись в электропроводах. Они в тот злополучный вечер летели на крупную автокатастрофу. Ей было всего 23 года.
Нет. Не сон я видел. Я побывал именно где-то в месте, которое можно назвать «чистилищем» медиков. Может, наши ребята там находятся для чего-то? Может их специально всех вместе собирают? Трудно всё это вообще понять. Но я знаю – я видел их!
Я пошёл в Храм и написал всех их по именам. Всех, кого смог вспомнить. Со слезами, которые катились по моему лицу, я поднял голову вверх – к куполу Храма. Откуда-то из горла словно вырвалось :
- Ребята! Мы ВАС ЗДЕСЬ ВСЕХ ПОМНИМ!!!