В понедельник вечером после ужина Мирон сидел за большим рабочим столом в своём кабинете, лицом к двери, и разговаривал с кем-то по телефону.
За спиной Мирона на стене висела огромная картина (холст, масло) в тяжелой раме. На картине были изображены сам Мирон и его мама.
В кабинет зашла жена Мирона.
— Я перезвоню, — сказал Мирон.
Он выключил телефон и с неудовольствием посмотрел на жену.
— Тебе чего? — спросил Мирон.
— Мне предложили билеты в театр на эти выходные. В воскресенье. Может, сходим? С детьми моя мама посидит. Я уже договорилась. Отвезу их к ней в пятницу на все выходные.
— Нет, — решительно ответил Мирон. — В эти выходные не получится. Никак не могу.
— Почему?
— Что за допрос? — с возмущением произнёс Мирон. — Тебе не достаточно того, что я уже ответил? Изволь! Потому что эти выходные я обещал провести с друзьями на даче.
Это давняя договорённость. Я обещал. Отменить нельзя. Ещё вопросы есть? Нет? Тогда, будь любезна, выйди из моего кабинета и не мешай мне работать.
Алина тяжело вздохнула и уже хотела уйти, но кое-что вспомнила и спросила:
— Можно тогда я схожу в театр без тебя?
— Разумеется, нет.
— Почему?
— Странные ты вопросы задаёшь, Алина.
— Почему «странные»?
— Потому что! И вообще... Как ты себе это представляешь? Пойти в театр без мужа! А если там будет кто-то из наших знакомых? Что они подумают, когда увидят тебя в театре одну? Без меня!
— А что они могут подумать?
— Да что угодно! Они бог знает что подумают и чёрт знает чего после наговорят. А кроме того, Алина, с кем это ты собралась идти в театр?
— Одна.
— Точно одна?
— Точно.
— Уверена?
— Уверена.
— Почему я должен тебе сейчас верить?
— А какой мне смысл тебя обманывать?
— Не знаю, Алина, какой. Ты мне скажи. Это ведь ты хочешь пойти в театр одна, а детей на это время к маме своей отправить. Подозрительно.
— Нет у меня никакого смысла тебя обманывать, — ответила Алина.
— И хорошо, что нет. Поэтому сиди дома и не давай повода для сплетен и подозрений. У тебя всё? Тогда свободна. Мне работать нужно.
— А можно тогда мне тоже с тобой в выходные на дачу?
— На какую ещё дачу ты хочешь со мной?
— А ты на какую дачу едешь? Где вы там встречаетесь с друзьями?
— Мы встречаемся на нашей даче, Алина.
— Вы встречаетесь на нашей даче? — удивлённо произнесла Алина.
— Да, — невозмутимо ответил Мирон. — А что тебя удивляет?
— Да нет. Ничего. Просто... кое о чём подумала. Не обращай внимания. Но ты так и не ответил. Мне можно поехать в выходные на дачу с тобой?
— Нельзя, — спокойно ответил Мирон и улыбнулся.
— Почему?
Мирон перестал улыбаться, сердито посмотрел на жену и повертел головой.
— Ты своими «почему», Алина, меня уже утомила, — уставшим голосом произнёс Мирон. — Только и слышу от тебя целыми днями: «почему, почему, почему». Потому что!
Это наша чисто мужская дружеская встреча. Собираемся, чтобы обсудить серьёзные вопросы. Женщинам там не место. И ещё... Пока не забыл.
Позвони своей маме и скажи, что, поскольку все выходные ты проведёшь дома, то ей с нашими детьми сидеть не надо. Ты с ними сама посидишь. Так мне будет спокойнее. У тебя всё? Свободна.
Алина уже хотела выйти, но опять кое-что вспомнила.
— Чего ты ждёшь, Алина? Ступай. Я тебя не задерживаю. Не отвлекай меня от важных дел. Или ты ещё хочешь что-то спросить?
— Хочу.
— А-а-а, значит, ты всё-таки хочешь отвлечь меня от важных дел. Ну что ж. Изволь. Отвлекай. Тебе же это доставляет удовольствие. Я внимательно тебя слушаю.
Только учти, что деньги так просто не зарабатываются. И потраченное на тебя время — это упущенная выгода. Дорого ты мне обходишься, Алина. И после не говори, что я совсем не уделяю тебе времени.
Ну? Чего молчишь? Говори. Я слушаю.
— Если вы собираетесь чисто мужской компанией, чтобы обсуждать серьёзные вещи, то почему твоей маме и её подругам можно там быть, а мне — нет?
Мирон был настолько возмущён услышанным, что не выдержал и даже вскочил с кресла.
— Что за вздор? — воскликнул он. — С чего ты взяла, что там будет моя мама, да ещё к тому же и со своими подругами? Глупее ничего не могла придумать?
— С того, что твоя мама тоже собиралась туда поехать на выходные. Вместе со своими подругами.
Мирон растерянно опустился в кресло и немного подумал.
— Кто сказал? — спросил он.
— Твоя мама. Час назад. Когда я к ней пришла и сообщила, что у меня есть билеты на воскресенье в театр на вечерний сеанс. И попросила твою маму посидеть с детьми. Но твоя мама категорически отказалась проводить вечер воскресенья с внуками, потому что я бессовестная, а она на все выходные уезжает с подругами на нашу дачу.
Мирон закрыл глаза и снова задумался на какое-то время.
— Повтори ещё раз, что она сказала? — слабым голосом произнёс он, открывая глаза. — Только дословно.
Алина глубоко вздохнула, закрыла глаза и произнесла на одном дыхании:
— Твоя мама сказала дословно, что не собирается сидеть с моими детьми, что я и так на ней езжу, что я вконец обнаглевшая дармоедка, что у меня ни стыда ни совести, что сижу я целыми днями на твоей шее, нигде не работаю, только сплю и ем, и неизвестно чем здесь занимаюсь целыми днями, пока вас нет дома, но она закрывает на это глаза, но рано или поздно правда всё равно выплывет наружу, а на все эти выходные она едет с подругами на дачу, а я ей надоела.
Алина открыла глаза, посмотрела на мужа и продолжила:
— И тогда я позвонила своей маме и попросила её посидеть с детьми. И моя мама согласилась. А после этого я пошла к тебе, чтобы позвать тебя в театр. Но ты отказался, потому что на все выходные едешь с друзьями на нашу дачу, где в это время будет твоя мама с подругами.
Мирон сделал серьёзное лицо, обернулся, посмотрел на портрет, немного подумал, покачал головой, решительно вышел из-за стола и, не глядя на жену, быстро покинул кабинет.
— Такие вот дела, Франциска Иосифовна, — тихо сказала Алина, глядя на огромный портрет мужа и свекрови (холст, масло) в тяжёлой раме. — Уж извините, что так вышло. Но я не специально. Оно само как-то. Меня спросили, я ответила.
И в этот момент Алина услышала крик мужа.
— Как же так, мама? — кричал он. — Ведь мы с тобой договаривались, что в эти выходные на дачу еду я.
— С какой это стати ты туда едешь? — кричала в ответ сыну Франциска.
— Потому что моя очередь!
— Ты был там в прошлые выходные!
— И что?
— Значит, в эти выходные еду я с подругами.
— А мне где с друзьями встречаться прикажешь?
— Здесь!
— Где здесь? В квартире, что ли? Ха-ха-ха. Рассмешила. Как ты себе это представляешь. Мы собирались порыбачить, поохотиться. У нас баня запланирована. Опять же вечером шашлыки на природе. Нет, мама. Я не для того целыми днями работаю как вол и огромные деньги зарабатываю, чтобы отказывать себе в маленьких радостях.
— А я не для того тебя мучилась, носила тебя, а затем растила, надрывалась, что теперь отказывать себе в своих маленьких удовольствиях.
— И что это значит, мама?
— Это значит, что на дачу в выходные еду я.
— Нет, мама. Может, ты и мучилась и надрывалась, но на дачу с друзьями еду я.
— А я?
— А ты, мама, со своими подругами выходные проведёшь здесь.
— А вот это ты видел, сынок? Выходные я здесь проведу. Даже не надейся. Мало того, что всю неделю сижу в этой шестикомнатной пещере, не зная, чем себя занять от скуки, так ещё и в выходные здесь с подругами проводить?
— А что плохого, мама? Здесь все удобства. Опять же Алина под рукой. Можете здесь и обедать, и завтракать, и ужинать. А Алина вас обслужит.
— Да мои подруги и так здесь целыми днями вместе со мной. И завтракают, и обедают, и ужинают. И кто, ты думаешь, нас обслуживает? Твоя жена! Так что ничего особенного ты мне сейчас не предлагаешь. И поэтому поедем на дачу мы, а ты с друзьями здесь встречайся. Завтракайте, обедайте и ужинайте. И Алина вам в помощь.
— На дачу еду я, мама. Как сказал, так и будет!
— Нет, я, сын. И не спорь с матерью.
— А то что?
— Прокляну!
— Ты не посмеешь, мама.
— А вот ты поспорь и увидишь.
— А если ты меня проклянёшь, то я тебя тогда без денежного содержания оставлю, мама. И тогда посмотрим.
— Ты не посмеешь!
— А ты прокляни, и увидим, посмею я или нет.
На этом разговор матери с сыном закончился.
***
Мирон вбежал в кабинет.
— Ты ещё почему здесь? — закричал он, увидев жену.
— А где мне быть?
— Не знаю где. Где хочешь, только не здесь. Мне работать надо. А ты, вместо того чтобы помогать мне, только всё портишь.
— Что я порчу?
— Что? А мои отношения с мамой кто испортил? Пушкин?
— При чём здесь Пушкин?
— Вот именно, что он здесь ни при чём. Их испортила ты. Пошла вон. Видеть тебя не желаю. Дармоедка. Тунеядка. Уселась на мою шею и сидит. И нет чтобы хоть слово благодарности.
Мирон много ещё чего наговорил, выдвигая различные обвинения против своей жены, но Алина всего не услышала. Она тихо вышла из кабинета мужа и пошла на кухню.
По пути встретила свекровь.
— Ябеда, — прошипела та, с ненавистью глядя на невестку.
— Я-то здесь при чём, Франциска Иосифовна?
— Кто тебя за язык тянул? Просила же не говорить ничего Мирону. А ты?
— Потому что я тоже хочу на дачу.
— Уйди с глаз долой, бездельница. На дачу она тоже хочет. Дачу заслужить надо. Или что? Думаешь, вышла замуж за богатого, троих детей родила, и всё? Жизнь удалась?
— Думала, что да.
— Нет. Счастливую жизнь так легко и просто не получишь. Её выстрадать надо. И тремя детьми ты не отделаешься.
— Так вы скажите, что ещё, кроме троих детей, мне нужно сделать, чтобы счастливую жизнь заслужить?
— Иди к мужу и уговори его предоставить мне дачу на выходные.
— И как я это сделаю?
— Да мне всё равно, как ты это сделаешь. А если не сделаешь, я тебе такое здесь устрою, всю оставшуюся жизнь жалеть будешь. Поняла?
— Поняла.
— Ступай к мужу. Глаза бы мои тебя не видели.
***
Когда Алина вошла в кабинет Мирона, он снова с кем-то разговаривал по телефону.
— Я перезвоню, — сказал Мирон.
Он выключил телефон и с неудовольствием посмотрел на жену.
— Тебе чего опять? — строго спросил он. — Снова пришла портить мне настроение? Так можешь больше не стараться. Оно уже испорчено настолько, что дальше некуда.
— И вовсе не за этим я пришла, — ответила Алина. — Наоборот. Пришла, чтобы твоё настроение улучшить.
— Каким это образом?
— Сейчас разговаривала с твоей мамой, и она просила тебе передать, что была не права, погорячилась, уступает на выходные дачу тебе и просит тебя её извинить за грубые слова.
— Моя мама сама отказалась?
— Я её уговорила.
— Каким же это образом?
— Сказала, что за это буду в течение года беспрекословно выполнять любые её прихоти.
— И мама тебе поверила?
— Она из двух зол выбрала наименьшее.
— Из каких ещё «зол»?
— Поверить мне или не поверить. И она выбрала второе.
— И поверить тебе — это меньшее зло?
— Разумеется, ведь в этом случае она остаётся без дачи на ближайшие выходные, но весь год я буду исполнять любые её прихоти. А не поверить — это большее зло. Потому что в этом случае она остаётся и без дачи, потому что ты по-любому её возьмёшь себе на выходные, и к тому же я не буду исполнять её прихоти.
— Логично.
— Ещё бы нелогично. Я могу идти?
— Ступай.
***
Через минуту Алина вошла в комнату свекрови, которая в это время разговаривала с подругой по телефону.
— Подожди немного, ко мне убогая пришла, — сказала свекровь и, не выключая телефон и не убирая его от уха, посмотрела на Алину. — Чего тебе?
— Ваш сын, Франциска Иосифовна, во-первых, раскаивается, во-вторых, просит у вас прощения, в-третьих, согласен провести выходные с друзьями в этой квартире, и, в-четвёртых, желает вам с подругами приятного отдыха на даче.
Просил вас не благодарить его и вообще больше не касаться этой темы. Он не хочет ворошить неприятные моменты прошлого. Хочет всё поскорее забыть.
— Ну, если мой сын раскаивается...
— Раскаивается, Франциска Иосифовна.
— В таком случае, так и быть, не буду напоминать. Но как тебе удалось его уговорить? — изумлённо произнесла свекровь.
— Обещала ему в течение года закрывать глаза на любые его выходки.
— И он тебе поверил?
— Он из двух зол выбрал меньшее.
Свекровь немного подумала.
— Логично, — ответила она.
— Я могу идти?
— Ты могла вообще сюда не приходить.
— Спасибо, — сказала Алина и вышла.
Свекровь сделала большие глаза и продолжила говорить по телефону с подругой:
— Нет, ну ты слышала? Она ещё и нахамила мне перед уходом.
***
А в субботу утром Мирон и Франциска поехали на дачу. Выехали на разных автомобилях, но примерно в одно время.
С подругами своими Франциска договорилась встретиться уже на месте. О том же самом договорился и Мирон со своими друзьями.
Когда Мирон и Франциска подъехали к даче, а приехали они почти в одно время, выяснилось, что на дачу они попасть не могут. Потому что там хозяйничали незнакомые люди, которые, как выяснилось позже, сняли эту дачу на всё лето у хозяйки.
А хозяйкой дачи была Алина.
Шесть лет назад Алина вышла замуж за Мирона и получила в качестве приданного от своих родителей дачу и квартиру. Ту самую дачу, на которую сейчас и приехали Мирон и его мама. И ту самую квартиру, в которой они все жили.
Но так получилось, что за шесть лет совместной жизни муж и свекровь забыли, кому принадлежат дача и квартира. Они помнили только о том, что Алина нигде не работает и живёт за счёт мужа. И, сдав дачу, Алина таким образом показала, кто здесь настоящая хозяйка.
Но дача — это было ещё не всё.
Сразу после того, как свекровь и муж уехали на дачу, Алина уехала к своим родителям, к которым накануне отправила своих троих детей. А квартиру Алина сдала на долгий срок.
Вещи мужа и свекрови она погрузила в контейнер и отправила в Иваново, в родной город Франциски и Мирона, где у них была своя квартира, в которой они были зарегистрированы.
Когда всё выяснилось, Мирон и Франциска тут же позвонили Алине и потребовали объяснений. Они не понимали, почему Алина так сурово с ними поступила.
— Я так поступила, — ответила Алина свекрови и мужу, — потому что достали вы меня настолько, что другого выхода я просто не видела. ©Михаил Лекс (До встречи в комментариях и новых рассказах )