Апокалипсис русской сказки, запах тайги, или Как Картонный Оборотень Стал Диагнозом Эпохи
Игорь Анатольевич, интересовала ли Вас когда-нибудь фигура кинематографиста Константина Владимировича Ершова, не повлиял ли он на вас?
Никогда об этом не задумывался, возможно, в чём-то и повлиял, но скорее – нет, а творчество его мне нравится прежде всего своей разноплановостью, от мистического дебюта “Вий” до поздней криминальной драмы “Грачи”. В гораздо большей степени на меня, наверное, повлияли первые три полнометражные картины Леонида Гайдая – но увы, мне до высот его мастерства по-прежнему очень далеко, гением зрительского кино всё-таки нужно родиться.
Вам фильм «Вий» нравился?
“Вий” мне продолжает нравится по сей день, я даже в своё время приобрёл на “Мосфильме” лицензионный ДВД с отреставрированным фильмом, но… нравится он мне ровно до тех финальных сцен, где художественный руководитель картины Александр Птушко ворвался в творческий процесс со своими куклами и прочими бутафорскими “чудесами”, и к сожалению, это сразу же разрушило тонкую атмосферность фильма, талантливо выстроенную режиссёрами-дебютантами Константином Ершовым и Георгием Кропачевым.
Чем был вызван Ваш интерес к рассказу Пера Лагерквиста «Лифт в преисподнюю», почему он был выбран для экранизации и для кинодебюта?
Мне вообще близка и интересна проза Лагерквиста и морально-нравственная проблематика, которую этот писатель поднимает, но, скажем, роман “Варрава” или повесть “Мариамна” требовали на тот момент огромных финансовых вложений для полноценного переноса на экран в условиях длительной киноэкспедиции, зато рассказ “А лифт спускался в преисподнюю” можно было попытаться снять на те копейки, которые были выделены на курсовую работу моего коллеги, студента-оператора Александра Лобеева, причем сделали мы это, практически не выходя с территории киностудии.
Как Вы познакомились с Сергеем Четвертковым? Повлияла ли на ваше знакомство Кира Муратова?
Кира к моему знакомству с Сергеем руку точно не прикладывала, нас представил друг другу общий знакомец, который знал Четверткова по литературному клубу, а случилось это, когда я искал литературную основу для своего короткометражного режиссёрского дебюта. Я тогда запоем перечитал ранние рассказы Сергея и выбрал его рассказ “Налёт”.
Правда ли, что Муратова должна была снимать «Час оборотня», и почему отказалась?
Сценарий “Собачьи ворота”, по которому впоследствии был снят “Час оборотня”, изначально задумывался и писался его авторами Сергеем Четвертковым и Вадимом Ярмолинцем с прицелом предложить его именно Кире, но Кира, сославшись на то, что производство предполагает сложную дрессуру животных и комбинированные съёмки голливудского уровня, от чего она была бесконечно далека, от постановки отказалась, и сценарий “завис”.
Как сейчас дела у Сергея Четверткова?
Сергей Четвертков в последние годы сосредоточен на больших литературных формах, пишет и публикует романы под творческим псевдонимом Сергей Шикера, очень Вам рекомендую, их легко найти в интернете, сам периодически почитываю с большим удовольствием, наслаждаюсь его слогом и полётом мысли.
Вы дружили с Юрием Бликовым? Видели ли вы фильм по его сценарию «Экстрасенс»? Как впечатления?
Скорее, с Юрием мы были приятелями, он снимался, как актер, в моей дипломной работе, а потом и в дебюте, временами мы общались довольно тесно, но могли и подолгу не видеться, если к тому не было особого повода. “Экстрасенса” я, посмотрел ещё на студийной премьере, и признаться, эта кинокартина вызвала у меня изрядное недоумение. Непонятно, зачем за такое замахиваться, если отечественные кино-технологии на тот момент заведомо не позволяли этот замысел достойно воплотить? Впрочем, и к самому замыслу у меня было немало вопросов, на которые Юра не всегда мог найти цензурные ответы…
Какие жанровые фильмы повлияли на «Час оборотня»?
Когда я узнал, что Четвертков написал сценарий об оборотне, я надеялся, что это будет детективный триллер в духе «Серебряной пули» по Стивену Кингу, или, на худой конец - «Ночи страха». А когда его прочитал, оказалось, что нет, всё это было совсем о другом, и передо мной прежде всего социальная драма, от чего я всегда был очень далёк, и признаться, в тот момент сценарий меня изрядно разочаровал.
Как Вы считаете, «упёрли» ли у вас что-то создатели фильма «Волк» Майка Николса? Как вам сам фильм?
Ни у меня, ни у авторов сценария никаких претензий к нашим голливудским коллегам не может быть по определению – все права на фильм “Час оборотня” и сценарий “Собачьи ворота” перед запуском картины в производство были нами по договору переданы компании-производителю, и дальше это уже их юридическая проблема. Возможно, “ТОНИС” продал права на адаптацию американцам, а нам об этом забыли сказать, а возможно, что какие-то моменты перекликаются просто потому, что идеи витают в воздухе и вполне могут почти одновременно прийти в голову совершенно разным людям по разные стороны земного шара, таких случаев не счесть, например, в науке. Как по мне, авторы “Волка” просто приняли у нас творческую эстафету, причем справились они очень достойно. И не нужно делать из мухи слона, общего у наших фильмов только то, что главные герои имеют отношение к прессе, но у нас герой – пожилой неудачник, заштатный провинциальный корреспондент заводской газетёнки, а у американцев – успешный маститый журналист в самом расцвете мужских сил. Да, оба они в полнолуние теряют человеческий облик. Только у нас неуклюже и “картонно”, а в голливудском фильме – во всем совершенстве кинотехнологии того времени. Но согласитесь, со времен написания Стивенсоном “Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» ничего принципиально нового в тему тёмной изнанки человеческой натуры никто не привнёс, разве что Четвертков украсил наш сюжет аллюзиями на трагедию царя Эдипа.
Какие-то перестроечные фильмы Вам нравились, если да, то какие?
Выделю разве что “Зеркало для героя”, “Астенический синдром”, и конечно, “Ассу”, а на этом, пожалуй, и всё. Но я не считаю своё мнение истиной в последней инстанции, у каждого свои предпочтения, о вкусах не спорят.
Получилось ли что-то в жанре хорроров у украинских и российских режиссеров?
Безусловной удачей могу назвать только прекрасный атмосферный “Упырь” режиссёра Сергея Винокурова, это фильм 1997 года, отличная работа без всяких оговорок. А вот все прочие попытки других моих коллег, на мой взгляд, явно оставили желать лучшего. Но все равно, независимо от результатов, за сами попытки – спасибо всем авторам.
«Астенический синдром» Вам понравился?
Этот фильм удивительно точно передаёт незабываемую для очевидцев атмосферу своего времени, облако накрывающего страну всеобщего умопомрачения. Прекрасный диагноз ушедшей эпохе, ни добавить, ни прибавить, спасибо Кире.
Какая атмосфера царила на съёмках «Часа оборотня»?
Атмосфера была крайне напряжённая, чтобы не сказать – нервозная… Сергей Четвертков надеялся на тонкий, на нюансах и недосказанности, элитарный авторский фильм для Канн, телекомпания «ТОНИС» настаивала на коммерческом блокбастере с заливающими экран полноводными реками крови и дымящимися кишками крупным планом, и эти ожидания очевидно противоречили друг другу… Вкупе с тем, что при запуске продюсеры своим честным купеческим словом клятвенно нас заверили, что обеспечат жидкий латекс из Таиланда для пластического грима оборотня, а закончилось всё, конечно же, папье-маше и канцелярским клеем, это никак не прибавляло энтузиазма мне, как режиссеру.
Повлиял ли «Ночной Портье» на съемку эротической сцены с Мариной Старых?
Ни творчество Лилианы Кавани, ни – надеюсь – смелые эксперименты Тинто Брасса никакого влияния на наши съёмки не оказали, ведь даже в таких щепетильных вопросах мы и сами с усами.
Как у Вас возникла идея пригласить Александра Балуева на роль Василия Григорьевич Ковалёва?
Это была идея ассистента по актёрам Ларисы Козловой, я на тот момент ни “Жену керосинщика”, ни других фильмов с участием Саши ещё не видел, но когда мы вызвали его на пробы, то сразу увидели большого актёра безграничного диапазона, у него, кстати, есть и замечательная комедийная грань, к сожалению, так во всей полноте и не раскрытая, кроме одной очень удачной попытки.
Верите ли Вы в мистику бытовую, природную или литературно-киношную?
Как же мне верить или не верить в мистику, если даже чёрные кошки на всякий случай уступают мне путь, видимо, из опасения, чтобы я им самим дорогу не перешёл? С мистикой я давно свыкся, и просто живу – не тужу в ней, стараясь не слишком привлекать внимание санитаров. Тут ведь главное – чувство меры, как и во всем остальном. А волшебную сказку, как направление художественного творчества и в кино, и в литературе, по сей день ценю и люблю. Собственно, все мои немногочисленные фильмы и есть сказки, независимо от их жанра. “Злая сказка” – сказка о грехе, ”Час оборотня” - сказка о бездарно прожитой жизни, “Налёт” – криминальная сказка, “Ворожея” – сказка о предназначении, “Домовой” (“Жизнь удалась”) сказка о вранье напропалую.
Про величайших российских театральных режиссеров современности – Богомолова, Юхананова говорят, что они умеют (а почивший Юхананов умеЛ) перенести сюрреалистические видения, сны, в современную действительностью, показывая таким образом важные текущие социальные процессы. Однако, в перестроечном кино такое явление наблюдалось часто. Можно ли сказать, что в театре по каким-то причинам нашлось больше путей для таких средств выражения? Если да, то по каким?
Вне зависимости от творческих заслуг Юхананова и Богомолова, а я не вправе о них судить, поскольку не видел этих спектаклей, возражу Вам сразу – у кинематографа априори несравнимо больше выразительных возможностей для создания иллюзии сюрреалистических видений и сновидений, чем на театральной сцене, особенно с появленим компьютерных технологий и внедрения ИИ-визуализации, просто в силу самой природы кинематографа, я сам постоянно использую сцены сновидений в своем кино. Собственно, и просмотр любого фильма – это ведь как сон наяву.
Есть ли у Вас любимые театральные режиссеры?
Находясь вдали от театральних столиц, и ведя жизнь отшельника в глубокой провинции, я сейчас несколько оторван от Мельпомены, но надеюсь, однажды мне удастся отставание наверстать. Но признаюсь, к стыду своему, от театра, оперы, балета я всё же далёк в принципе, это безусловно прекрасные, но всё же не мои виды искусства, мы существуем параллельно. Так бывает.
В фильме «Час оборотня» один из героев озвучивает такую мысль «темный у нас народ – утром в газете про перестройку читает, а вечером про нечистую силу рассказывает». В чем Вы видите причину массового увлечения эзотерическими тематиками у людей в 90-е?
Не открою для Вас ничего нового, в эпоху перемен и предощущении их трагических для себя последствий человеку, потерявшему привычную точку опоры, свойственно надеяться на чудо, на то, что экстрасенсы, добрые волшебники, или Высшие силы, если их хорошо попросить, избавят его от бед, болезней и всяких напастей, а злые колдуны или Высшие силы, опять-таки, если принести им щедрые дары, накажут их обидчиков, такова человеческая натура, это тянется из глубины веков, что уж тут попишешь.
На Ваш взгляд – в чем причина популярности Стивена Кинга на постсоветском пространстве? Почему ужасы популярны у зрителя (потребителя)?
В сытом и сонном, пресыщенным благополучием обществе экранные ужасы позволяют очнуться от спячки и на время вновь почувствовать себя живым, а в нищем и голодном – на время отвлечься от мрака и убожества собственной жизни и увидеть – всё могло быть и намного хуже.
Некоторые советские актеры и режиссеры с приходом 90-х не смогли адаптироваться под реалии нового кино и новых ролей, кто-то не был согласен продолжать работу из-за недостаточного оборота денежных средств в данной сфере. Режиссер Наталья Пьянкова, например, продемонстрировала противоположные взгляды, и несмотря на трудности, продолжила снимать кино. А в чем Вы видите причины таких явлений?
Что касается актёров советской школы – там другая закалка, они были воспитаны в обществе традиционных нравственных ценностей и твёрдых моральных устоев, они несравнимо более щепетильны при выборе ролей, и намного более требовательны к качеству сценарного материала. Неудивительно, что они зачастую отказываются от ролей. А режиссёров прежней формации с колыбели привыкли к тому, что государство им должно обеспечить условия и предоставить средства для воплощения их замыслов. И хотя мир давно изменился, не все с этими изменениями согласны. Меня недавно удивил один мой давнишний приятель, хотя он меня, наверное, уже и не помнит… Так он громко возмущается, что государство почему-то не хочет финансировать какие-то его дорогие и заведомо планово-убыточные кинозатеи. И блогеры ему бесплатно делать рекламу отчего-то желанием не горят, отлынивают. Вот ведь беда-печаль-огорчение… Но и реализовать эти свои фантазии за свой собственный счёт мой знакомый даже не собирается, хотя и мог бы, по свежему примеру Копполы… Теперь, наверное, с горя забросит кино. Как там у классика – «В этот день Пятачок окончательно решил убежать из дому и стать моряком». Ну а у меня иной подход, несколько лет назад появилось желание снять фильм, а инвестора не было, да собственно, я его и не искал – мы сразу договорились всей командой поработать без оплаты, за процент от реализации, и ни у кого это возражений не вызвало, все уже успели соскучиться по свободному творчеству для души, вне студийных рамок. Все остались довольны, прекрасно провели время.
Почему коммерчески ориентированное кино, и в том числе, «рекламное» (как фильмы Александра Полынникова), в сознании критика и зрителя автоматически, как правило, считаются плохими? Есть ли пути для снятия этой стигмы?
Возможно, эти фильмы называют плохими, именно потому что они… плохие? Сам покойный Полынников, земля ему пухом, называл это “*опным кино”, и снималось оно по системе давай-давай, быстрей-быстрей, шло соревнование – а мы полный метр сняли не за три месяца, а всего за месяц, а мы свой – вообще за две недели, ну а следующий снимем за неделю, и никто не заморачивался художественным результатом, не было такой цели. Я видел много таких примеров с 1989 по 1994 год, а потом банки перестали давать кредиты под это дело, поскольку рухнул кинопрокат, и кинопроизводство надолго замерло. Но готовый рецепт по настоящему хорошего, и при этом ещё заведомо коммерчески успешного фильма я Вам назвать не могу, наверное, тут всем нам нужно очень стараться, и тогда – при известной доле удачи и везения, появится хоть какой-то на это шанс.
Есть ли у Вас любимые кинорежиссеры?
У меня есть любимые фильмы и сериалы разных режиссёров – отечественных и зарубежных, прошлых лет и современных, перечислять можно долго, талантов в нашем цехе очень много, и очень надеюсь, станет ещё больше. Алексей Балабанов, Валерий Тодоровский, Пётр Буслов, Тимур Бекмамбетов, Квентин Тарантино, Райан Джонсон, братья Вачовски, и это я только в самом начале списка…
Кто Ваши любимые писатели?
Кроме Сергея Четверткова и Пера Лагерквиста? Конечно, они есть, и опять-таки, список намного длиннее, потому как художественной литературе ведь намного больше лет, чем кинематографу, поэтому не стану утомлять Вас долгим перечислением. Конечно в первую очередь это Гоголь, Достоевский, Чехов, Булгаков, Стругацкие, Бредбери, Саймак, Ремарк, Киплинг, Даррелл…
Есть ли у Вас любимые саундтреки?
Предпочитаю классику авангарду. Бах, Бетховен, Вивальди, Шопен, Шнитке…
На Ваш взгляд, что такое любовь между мужчиной и женщиной?
Любовь – это всегда свободная, добровольная самоотдача, а в самой высокой своей форме - вплоть до самопожертвования ради любимой. Увы, такое встречается редко. Всё остальное – это просто страсть, желание обладания. Понимаю, звучит выспренне и банально, но вряд ли я Вам открыл что-то новое…
Спрашивали:
Влад Лебедев, Арина Карташева
«Информаторы Шума Цунами», 06.11.2025