«Мне 17, и моя доля в московской трёшке разрушает семью. Бабушка против, брат клянётся, а сестра торопит. Кого слушать?»
*****
Дождь стучал по крыше «хрущевки», где я жила с бабушкой, но в моей голове шум стоял куда громче. Экран телефона светился перепиской: сначала — гневные голосовые от сестры Кати про «нахалку-невестку», после — душевные сообщения от брата Игоря: «Лен, мы же одна семья! Куда мы с малышом пойдём?! Не предавай нас! Давай ,пока не будем продавать квартиру ...».
Я сидела в растерянности и не знала, какую позицию занять мне в этом споре.
⅓ просторной трёшки в Москве, оставшейся от родителей, которые рано ушли в мир иной .
Мой личный «подарок» на 18-летие — необходимость решать судьбу этой квартиры и, кажется, судьбу всех отношений.
«Опять голову морочат?» — спросила бабушка, заглядывая в комнату. — «Игорь-то прав, продавать — последнее дело. Выгоним эту твою сестрёнку с её идеями. Живите вместе, дружно! Ребёночек — это радость!»
«Баб, а я учиться как буду? Они же будут с младенцем… И Катя на них из-за угла кипятком готова лить».
«Перетерпится — слюбится. Кровь дороже денег».
Но у меня в животе был холодный ком. Крови-то как раз и не останется, если я сделаю не тот шаг.
Я сбежала к подруге Соне, просто чтобы не сойти с ума. Её мама, Анна Петровна, налила мне чаю, увидев моё лицо.
«Ленка, ты вся на растрёпанных нервах... Что случилось?»
И я выложила все: про план Кати продать наши доли в ноябре и купить две студии в области, про слёзные просьбы Игоря подождать хотя бы пять лет, про бабушкины уговоры «не выносить сор из избы».
Анна Петровна слушала молча, а потом вздохнула — глубоко, как человек, видевший такое уже не раз.
«Леночка, я скажу тебе как юрист (хоть и отошла от дел уже десять лет). Давай без эмоций, по цифрам и по жизни.
Твой брат тебе мягко стелет, да жёстко спать будет. Пойми его позицию: у него жена и скоро ребёнок родится, он мало зарабатывает. Он в тепле, в большой московской квартире, за которую платит только коммуналку со своей доли. Остальное вы с Катей должны будете заплатить. Зачем ему что-то менять?»
«Но он обещал… Через пять лет выкупит…»
«Детка, а где гарантии? Статистика — жестокая штука. В 90% случаев, когда один из сособственников живёт в квартире с семьёй, а остальные — нет, возникает одно: тупик.
Его семья обрастает бытом, правами, детские доли появятся. Выселить их будет невозможно даже через суд.
А ты будешь обязана платить за всё: за капитальный ремонт, за налог на имущество, за любые счета, которые он решит разделить.
Ты будешь платить за квартиру, в которой тебе даже уголка не останется. И продать свою долю постороннему ты не сможешь — по закону преимущественное право выкупа у Игоря. А где он возьмёт деньги?»
Меня будто окатило ледяной водой.
«А Катя?.. Она говорит, это выход».
«Катя мыслит рационально, хоть и жёстко. Она хочет получить свои деньги сейчас и жить отдельно. Её план имеет право на жизнь, но только если продаётся вся квартира.
Продавать доли по отдельности — это потеря 30-40% стоимости. Она это понимает. Поэтому и хочет действовать с тобой заодно».
«И что же мне делать?» — голос мой звучал как писк.
«Слушай свой ум, а не чувство вины. Ты никого не предаёшь. Ты защищаешь своё будущее.
Единственное цивилизованное и статистически верное решение — продажа всей квартиры на рынке и деление денег на троих поровну.
Да, через суд о выделении долей в натуре или принудительном выкупе, если Игорь будет упираться. Это долго, неприятно, но это единственный путь, который явно не понравится Игорю: он живёт в этой квартире и поэтому не хочет ничего менять. Но ..иначе — вечные тяжбы, обиды и финансовая яма для тебя».
«А бабушка… она говорит, я сломаю семью»».
«Семью уже сломало неумение договариваться и чужое своеволие, — мягко сказала Анна Петровна. — Ты просто не даешь закопать в эту могилу и свои интересы.
У тебя будет своя жизнь: институт, работа, возможно, своя семья. Твоя доля — это твой стартовый капитал. Это твоя свобода. Не разменивай её на пустые обещания и чувство долга, которого на тебе нет».
Я вышла от них. Внутри было тревожно, но появилась твёрдая точка опоры. Я не должна выбирать между Катей и Игорем. Я должна выбрать себя — свою учебу, своё будущее, свою финансовую независимость.
В голове моей так и звучали слова Анны Петровны и её выводы, которые были больше, чем убедительными.
Ведь она говорила не голословно, а полагалась на факты и примеры статистики и практики: «Совместная долевая собственность с родственниками, особенно когда один из них вселил свою семью, — это самый конфликтный и рискованный актив. В подавляющем большинстве случаев это приводит к:
1. Невозможности реально распоряжаться своей долей.
2. Постоянным финансовым обязательствам без права пользования.
3. Окончательному разрушению отношений через годы судебных тяжб.
Рациональное решение: Продать всю квартиру целиком, получив рыночную стоимость. Разделить деньги поровну. Каждый получает свой «чистый» капитал для старта и возможность жить отдельно, без вечных претензий и зависимости от обстоятельств других. Любые другие варианты (выкуп долей, обещания выкупить потом, совместное проживание) — это путь в тупик, который юристы и суды разгребают каждый день.»
И я решила выбирать свободу, а не иллюзию семейного тепла, за которую мне потом пришлют квитанции.
Осталось только убедить брата в моём непростом решении, думаю это будет не так-то просто. И это его проблема : хочет что-то иметь, пусть ищет работу получше, а не надеется, что сёстры возьмут ответственность на себя.Тем более стартовый капитал у него будет в любом случае .
Идти у него на поводу я уже точно не собираюсь!
Спасибо за внимание, ваши 👍и комментарии 🤲🤲🤲. Мира,добра и взаимопонимания вам ❤️❤️❤️