Я однажды зашла на свою страницу в одной из соцсетей. Хотела опубликовать новый текст. И вдруг поняла, что ничего публиковать не хочу. Вообще заходить не хочу. Я испытала неприятное чувство, вернее, осознала его. Оно давно было, но я подавляла это чувство. А теперь осознала.
Там были открыты комментарии. И писать мог кто угодно. Любой желающий. И желающих было много. Да, большинство людей писали хорошие слова и умные наблюдения. Или истории, иллюстрирующие текст. Но было много и тех, кто писал все, что приходит в голову. Кто угодно писал все что угодно. И надо было долго читать бессвязные слова, пытаясь найти смысл. Читать ядовитые замечания. Или не читать. Делать вид, что ничего не происходит.
На это уходило много времени. И нервов. Совершенно бесплатно. И работать потом я не могла. Попробуйте написать хорошее произведение или связный полезный текст после того, как несколько часов отвечали на такое. Или даже просто читали…
Я решила вопрос кардинально. Потому что жизнь у меня одна. И отнимать время у близких и у своей работы я не могу больше. Но я о другом. О том, как ноги нас куда-то не несут.
Люди рассказывали, как ходили на работу, где их дергали и третировали. Да, им платили. Вот они и ходили. Но в один прекрасный день прекрасный молодой врач вдруг понял, что ноги его не несут на работу. Что он превозмогает себя и пытается идти. А ноги не идут. И тошнит. Не из-за пациентов. Из-за атмосферы, которая была в коллективе.
И больше сил и времени врач тратил не на лечение пациентов. А на приспособление к той среде, в которой находился. На попытки ужиться с людьми, которые не давали работать. И пациенты некоторые были тяжелыми, мягко говоря. Не в плане здоровья. И врач тратил нервы не на медицинскую деятельность, а на то, чтобы разъяснять, оправдываться, защищаться... Да просто находиться в такой среде.
Или одна женщина шла в гости к брату. Брат же. И жена брата, родственница же. Ну и что, что она ядовито шутит насчет неустроенной жизни и кота, с которым придется коротать век. Ну и что, что брат поддакивает и посмеивается. Ну и что, что приходится слушать грубости и глупости. Это же родня.
И надо идти, поздравлять, нести торт и хороший подарок, над которым поглумятся и сделают вид, что это ерунда какая-то. На большее от тебя и не рассчитывали. Недаром тебя замуж не берут...
И женщина вдруг остановилась, ее затошнило даже. Потом написала брату поздравление.
И вернулась в свой уютный дом, съела кусочек торта и стала смотреть кино и гладить кота. И написала одному хорошему человеку, другу юности. Договорилась с ним в театр пойти. Там хорошо и красиво. И человек добрый, спокойный. С ним тепло.
В одни прекрасный день мы просто не можем больше. Не хотим. Как говорится, спасибо, скушано достаточно, больше не лезет. Мы вдруг ловим себя на чувстве отвращения. Мы не можем сделать больше ни шагу, не можем съесть ни кусочка, даже вдоха больше не можем сделать там, где неприятно и невозможно находиться.
Не работа тяготит. Не добрые бескорыстные дела. И торта не жалко. И врач был готов работать до упада, он по призванию был врачом. Просто невыносимо тратить жизнь на то, чтобы уживаться с теми, кто источает негатив. И Селье правильно писал: "Больше всего адаптационной энергии мы тратим на то, чтобы уживаться с другими людьми"
С "другими". С нормальными людьми уживаться легко. А "другие" - с ними невозможно ужиться. «Некоторые», как назвал таких персон один очень умный священник. Библейское выражение…
И со временем экспансия "других" расширяется. И вы оказываетесь в чужом пространстве. Теперь это не ваша страница, не ваша квартира, даже не ваш дом. Тут иные обычаи и иной язык. И вам предложено приносить торты и осторожно ходить по одной половице. Терпеть и давать. И добывать еще и еще.
И вот тогда мы просто не идем туда, где так долго жили и трудились. Так долго терпели. И жалеем потом лишь о том, что не приняли решение раньше. И пытались научиться жить под водой и дышать жабрами. Или ползать, а не ходить. Зря это все было. Так получается.
И мы оставляем плоды своего труда. И уходим.
Анна Кирьянова