Человек прижался к стене.
Один человек.
Один.
Человек.
Их было шестеро, он помнил лица, помнил имена. Помнил, как они ушли: Калаа съел их – одного за другим.
Свет ударил в глаза, вспышка сверхновой, сияющей в Пространстве, сияющей ярче, ярче, — такой огонь сжигает дотла планеты, что ему хлипкая плоть, сияние ярится, проникая под зажмуренные веки, искрит на зрительных нервах, сгусток пламени жжётся, бесится под черепной коробкой, жжётся так, что конечности конвульсивно дёргаются, крик замирает на спёкшихся губах…
Темнота рухнула чёрным покрывалом, показалась им, затянутым в боевую сбрую, ночной прохладой: «А-а-а!..» — продолжался чей-то крик – Гвяч не стал выяснять, чей, он тут Первый, ему орать точно нельзя.
«Ты из камня, ты из железа, ты Первый для своих…» — да, папа. Я помню.
- Отделение к бою, стрелки разобрать сектора, Гренадер артвооружение – товсь, Сканер – связь, Клиент – самочувствие!..
Поток распоряжений вернул их к жизни, заставил вспомнить инструкции: «Настройки Калаа сбиты, поэтому Перенос сопровождают фантомные боли». Да Шхазг они фантомные…
Светлые катафоты, по которым только и определялись фигуры его людей в кромешной тьме, зашевелились.
- Второй держу… - Кха-мм… Третий держу… - Гренадёр ноль-ноль… - Связи нет…
- Как нет связи? – неприятно. Их предупреждали: Калаа плюшками не встретит, но вот так сразу и без поддержки…
- Нет связи, нет сигнала, минус по всем каналам, — отозвался Сканер.
- Клиент? – спросил Гвяч и, не получив ответа, собрался было переспросить…
- Что это?! – Арута аж взвизгнула.
- Почему они здесь?.. – вопросил Визр, не так громко, но в его голосе хрусталиками замерли истеричные нотки.
- Что… - Гвяч передумал выяснять, передумал задавать глупые вопросы: истерика у вооружённого человека на боевых это…
Он включил подсветку, как раз чтобы в глаза ударила прерывистая вспышка длинной очереди: Арута била куда-то в темноту: «А-а-а!..»
- Гренадёр, выстрел! – рявкнул Гвяч.
- Зачем? – удивлённо прогундел Сливан.
- Залп! – заорал Гвяч, не дожидаясь, пока Арута сменит магазин. Если боец начнёт стрелять во все фигуры, какие увидит в визире целеуказателя – всё. Всё зря.
- Залп, — меланхолично прогудел Сливан, Гренадер, и после секундной паузы, его безоткатное орудие ахнуло куда-то в дальний конец арены. Полыхнуло.
- Отделение, круговая оборона, Второй, ко мне! – скомандовал Гвяч.
Человек оглядывается. Он был охотником. Стал жертвой. В полумраке коридоров таится опасность – шхазг она таится… Опасность разгуливает, роится ульем в коридорах и шахтах. Это Калаа, а Калаа есть время, всемогущий Калаази, пожирающий своих детей.
- Там… Там… — всхлипывала девушка. – Они…
- Мы их держим, — Гвяч положил тяжёлую руку в перчатке на шлем Руты.
«Пожалуйста, девочка, приходи в себя. Старик не шутил, когда выдал мне Белую ленту».
- Мы их держим, — повторил он. – Ты нужна нам.
- Да, — Арута закусила губу.
- Первый, тут… — забормотал Сканер.
- Держать периметр! – сквозь зубы процедил Гвяч. – Держать! Клиент на связь! Доложить самочувствие!
Судя по всему, Визр саданул прикладом по шлему их подопечного, потому что слитно с замогильным голосом:
- Клиент норма, — раздался звонкий щелчок.
- Ты справишься? – спросил Гвяч девушку.
- Да, — в динамиках всхлип.
- Ты нужна нам, помнишь?..
– Да.
- Давай: вдох, выдох… — шумный вдох в динамиках, всхлип. – Ещё: вдох, выдох.
Судорожный вдох, судорожный выдох. Тело под его рукой собирается, поднялись плечи, разогнулась спина, напряглись руки.
- Я в норме, — выдохнула Рута. – Командир, Второй, готов работать.
- Занять сектор, — скомандовал Гвяч, разворачиваясь к опасности.
Первое время он ничего не мог разглядеть: какие-то силуэты, похожие на кучу тряпок, засветки на тепловизоре они не давали, больше светилась дыра в переборке, пробитая Сливаном. Потом одна куча тряпья, кувыркаясь, налетела на него, в тусклом луче фароискателя высветились растрёпанные волосы, чёрный провал рта, раззявленный в беззвучном крике, бельмы глаз…
Гвяч не заорал только потому, что до крови закусил губу…
«Ты – Первый…»
Он вздрагивает всем телом. Оглядывается снова. Он жертва. Калаа охотник.
…карабин выплюнул очередь, и безжизненное тело отбросило в пустоту, к другим таким же безжизненным телам, плавающим в тёмной пустоте арены. Следом ударили очередями три ствола.
- Гренадер готов, — прогудел Сливан. – Цели не вижу.
- Свет, — прохрипел Гвяч. За грохотом орудий его хрип никто не услышал, и он заорал из последних сил:
- Дайте свет!
Со скафандра Анса запылал прожектор.
- Выключи, урод! – зашипел Сканер. Анс увидел возле забрала раскалённый ствол карабина, и прожектор потух.
В бою свет со скафандра – идеальное целеуказание.
- Даю осветительный, — прогудел Сливан.
Где-то вверху вспыхнула сверхновая, визиры скафандра затянула пелена защиты и сквозь неё стали видны внутренности Главной залы Калаа. Они попали на кладбище. Выстрел Сливана взбаламутил сотни мертвецов, заставил безжизненные тела кружиться в безумном танце, исполняя бас-бре под куполом страшного цирка. Калаа стоял на Хетте, Южным излучателем опираясь на вершину иссечённой ветрами скалы. Гигантское белое веретено, вонзающее Северную иглу в небеса на фотографиях со спутника казалось кораблём пришельцев, что искал Сиол, Первый, всё своё правление, а они – поисковой командой, что безумный правитель щедрой рукой рассылал на небесные тела Системы.
Нереальность происходящего огнём обожгла разум. Гвяч встряхнулся: отец ни на секунду не терял разум; его действия сейчас исходили из одной мысли – они перепробовали всё. Если обычные меры не работают – пришло время отчаянных решений.
- Всем успокоиться, — скомандовал Гвяч. – Если нужно, колите желе.
- Мне нужно, — сказала Арута и через секунду добавила: — Я в норме.
- Клиент, самочувствие? – спросил Гвяч.
В этот раз обошлось без понуканий:
- Самочувствие норма, — раздался замогильный голос в динамике.
Гвяч повёл плечами. От этого голоса по спине бежал холодок, сложно было отделаться от впечатления, что с тобой разговаривает не сам Калаа, мёртвый уже не одну сотню лет…
А его ровесник.
- Держаться Гренадера, — скомандовал он и повернулся к Сканеру: — Нам на мостик. Как идти?
- Через них, — Сканер ткнул рукой в сторону бала мертвецов.
Сливан отмахнулся стволом карабина от пролетающего мертвяка с гривой седых волос. Покойник присоединился к танцующим.
Калаа стоял на Хетте, в приполярном районе планеты. Была у небесного тела гравитация, была здесь атмосфера… Калаа сам решал, какая внутри него гравитация и будет ли атмосфера, щхазга тележина народа И меняла метрику пространства-времени.
Меняла? Калаа – это само время.
- Шхазг! – выругался Гвяч. – Внимание, отделение…
- Движение, — сказал вдруг Визр.
- Что?!
- Движение. Не мертвецы.
Они все уставились в сторону дырки, пробитой орудием. Поначалу виднелись какие-то светлячки, роившиеся на фоне засветки никак не остывавших краёв пробоины, потом визиры навели резкость.
- Нежить! – воскликнула Арута.
- Второй, держимся! – рявкнул Гвяч.
«Война – это пространство сюрпризов, лучший из которых – возможность остаться в живых. Будь готов, мой мальчик», — да, папа. Я помню.
- Там Аспид, – вдруг сказал Визр, сказал спокойно, хотя чувствовалось, что он еле сдерживается, чтоб не заорать.
Гвяч и сам увидел щупальца, разворачивающиеся над роем нежити.
- Шхазг, откуда они…
- От пальбы проснулись, — меланхолично заметил Сканер.
- Гренадёр, залп! – теперь уговаривать Сливана не потребовалось: пушка взревела короткой очередью. – Все – за мной!
Гвяч рванул в противоположную сторону от нежити, от жутких танцоров, следя за метками подчинённых. Бойцы рванулись за ним, замешкалась метка Клиента, но и его понукать не пришлось, пошевеливался старикан не хуже прочих.
- Сканер, разрядник!
- Есть! – боец принялся разворачиваться в сторону преследующих их машин и Гвяч звонко щёлкнул его по забралу:
- Не туда! По курсу! Отделение – к бою! – карабин забился в руках, отправляя снаряды в стеклянный стакан кабинки. Осколки стекла, пластика, мелкий мусор брызнули им навстречу, что-то зашевелилось там внутри, и Сканер с ходу разрядил в тёмный остов, обломками стекла щерившийся в темноту, свой прибор.
Полыхнул нестерпимый свет. Сыпанули искры – маленький отряд вломился в помещеньице, осыпая градом пуль всё вокруг.
- Отстали, — пропыхтел Сливан.
- Не останавливаться! – гаркнул Гвяч. – Сканер, маршрут! Цель – центральный пульт!
- Есть! Сейчас направо! – наушники приглушили голос, потому что Сканер орал во всё горло – сзади разворачивался Аспид.
Они все орали – от страха.
- Стой! – Арута. – Граната!
В разреженной атмосфере глухо рявкнул взрыв, переборка пошла дрожью. За ней, за углом и правда болтались неживые, рой обычных наручников и два класа, обездвиженных взрывом, замерших с поднятыми клешнями, сетями, иглами шокеров. Четыре ствола ударили по неживым, разметали машины по углам, искорёжили.
- Гренадер, спину держи, — процедил Гвяч.
Переборки тряслись, словно не могли успокоиться после взрыва – Аспид рвался к ним через стену.
- Ходу, ходу, ходу! – Сканер рванулся через короткий коридор, распахнул гермодверь и вывалился в пустоту.
Боец не упал, поплыл в круге света, смешно болтая ногами, словно не на планете дело было, а на космической станции. Остальные попрыгали следом, и Арута сообразила замкнуть дверь.
- Свет! – выкрикнул Гвяч уже не заботясь ни о какой маскировке.