Заморозить тело после смерти, чтобы разбудить в будущем — идея, давно ставшая сюжетом для анекдотов и фантастики. Но за ней стоят реальные лаборатории, серьезные инвестиции и сотни людей (и десятки домашних животных), уже покоящиеся в криостатах. Так во что же они вкладывают сотни тысяч долларов: в технологию спасения или в самую дорогую в истории утопию?
Не просто морозилка: что такое витрификация
Первое и главное, что нужно понять: современная крионика — это не заморозка. При обычной заморозке вода в клетках превращается в кристаллы льда, которые разрывают ткани, как бритва. Это смерть в квадрате.
Сегодня используется процесс витрификации (от «vitrum» — стекло). Тело постепенно охлаждают, замещая кровь на криопротекторный раствор — своего рода «биологический антифриз». При очень низких температурах (около -196°C) этот раствор не кристаллизуется, а затвердевает, превращаясь в стекловидную массу. Клетки и тонкие структуры мозга теоретически сохраняются в неповрежденном состоянии.
Важный нюанс: крионика начинается не после констатации смерти, а в момент ее наступления. Команда дежурит у постели умирающего пациента. Как только сердце останавливается, запускается протокол: поддержка кровообращения аппаратами, охлаждение и ввод криопротектора. Цель — минимизировать damage, пока мозг еще не погиб окончательно.
Кто эти люди и сколько это стоит?
В мире три крупные организации: Alcor и Cryonics Institute в США, и КриоРус в России. В их хранилищах (деварах) находятся около 500 человек и несколько десятков животных. Стоимость контракта — от $30 000 (только нейросохранение — замораживается голова с мозгом) до $200 000+ (полное тело). Часто люди оформляют страховку на жизнь, где выгодоприобретателем выступает криокомпания.
Кто идет на это? Чаще всего — ученые, IT-специалисты, люди с рациональным складом ума, верящие в технологический прогресс. Их аргумент: шанс на воскрешение, даже если он 0.1%, бесконечно больше, чем шанс у того, кто был похоронен или кремирован.
Самый сложный вопрос: а как насчет разморозки?
Здесь крионика упирается в стену современных технологий. Сегодня мы не умеем безопасно размораживать и оживлять даже простые органы, не говоря о целом организме. Поэтому критики называют крионику «актом космической веры» — веры в то, что медицина будущего решит три титанические задачи:
- Нанороботы и репарация. Предполагается, что оживлением займутся молекулярные роботы (наномедицина). Они должны будут починить повреждения от болезни, от процесса витрификации и от времени: восстановить клеточные мембраны, «починить» ДНК, удалить криопротектор.
- Лечение неизлечимого. Тело заморожено из-за болезни (рак, нейродегенерация). Будущая медицина должна будет не только оживить, но и полностью вылечить его.
- Оживление мозга и личности. Самое главное — доказать, что структура мозга действительно сохраняет память и личность. Некоторые исследования на кроликах и (спорно) на отдельных органах свиней дают осторожный оптимизм, но до человека еще далеко.
Этика, закон и «замороженный» статус
Крионика существует в правовом вакууме. Пациенты юридически мертвы, но компания несет за них ответственность как за хранимое имущество. Возникают щекотливые вопросы:
- Кто владелец тела через 100 лет?
- Что, если будущее общество сочтет оживление аморальным или экономически невыгодным?
- Какими правами будет обладать разбуженный человек в чужой эпохе?
Заключение: научный вызов или дорогая надежда?
Крионика — это не лженаука. Это спекулятивная, или экстремальная, наука (speculative science). Она использует реальные методы криобиологии и реаниматологии для реализации гипотезы, которую нельзя проверить сегодня.
Для одних это последний медицинский эксперимент, на который они согласны, отчаянная попытка дать бой смерти с помощью будущих технологий. Для других — дорогостоящий культ, эксплуатирующий человеческий страх небытия.
Возможно, истина где-то посередине. Даже если главная цель не будет достигнута, исследования в области крионики уже дали ценные данные для трансплантологии (сохранения органов) и неврологии. А для тех, кто лежит в деварах, это, в каком-то смысле, и есть бессмертие — они навсегда остались в нашем настоящем, как вызов нашей науке и нашим этическим принципам. Их будущее зависит не от магии, а от того, насколько умным и сострадательным окажется человечество завтра.
P.S. А что вы думаете? Если бы средства позволяли, рассмотрели бы вы такой вариант для себя или близкого человека? Или это переступает какие-то важные границы? Жду ваши мнения в комментариях — тема стоит острой дискуссии.