Как бы там не обзывался уголовный розыск, а негласная агентура продолжает в Смоленске и уезде работать. 8 июня Моисеев получил сведения, что в доме Лабецкого на Лестровке в квартире известного вора Дольникова собираются некие преступные элементу, причастные к нескольким вооружённым ограблениям в пределах Смоленской губернии. Местом постоянных встреч преступников было названо Тихвинское кладбище. Агент сообщил также, что один из грабителей, называющий себя Филиппом Тихоновым, будет вечером 8 июня в садике напротив Духовной семинарии на Спасской улице, в каковом и была устроена засада. Около 9 часов вечера был задержан молодой человек, в караманах пиджака которого обнаружились два пистолета системы «Браунинг» большого размера без обойм, а в потайном кармане брюк заряженный боевыми патронами «Браунинг» среднего размера. Сего вооружённого вьюношу препроводили в судебный отдел, где он назвался крестьянином деревни Чераски Даниловской волости Ельнинского уеда Филиппом Сергевичем Тихоновым 26 лет. В карманах Тихонова при личном досмотре обнаружились наградные серебряные часы «За отличную стрельбу», 50 рублей денег, золотое кольцо с пятью самоцветными камнями, электрический фонарик с запасной батареей, перочинный нож с пробойником, алмазный стеклорез с костяной ручкой, удостоверение на имя Тихонова, выданное начальником Исправительного отделения 2 марта 1917 года и билет на имя рядового 46 сапёрного батальона Фёдора Строчалина. Тихонов задержан при судебном отделе по подозрению в вооружённых грабежах. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 314, лист 21-22)
Из документов судебного отдела не совсем понятно, то ли сыскари Тихонова разговорили, то ли вновь сработали скрытые агенты. Как бы там ни было, но у милиции появилимсь сведения, что разбойное нападение на квартиру арендатора мельницы в деревне Ханино Болтутинской волости Ельнинского уезда мстиславльского мещанина Файбиша Хацкелева Эйдлина было совершено известными судебному отделу и зарегистрированными в картотеке ворами: безземельным крестьянином Палкинской волости Краснинского уезда Дмитрием Васильевичем Рогозиным, крестьянином деревни Восково Хохловской волости Смоленского уезда Степаном Александровичем Черкасовым и неустановленным пока лицом, называвшимся Володька. По добытым сведениям, сии грабители часто собираются в зарослях возле дачи Реадовка, где милиционерами была устроена засада. Около 12 часов 10 июня к ресторану «Реадовка» на извозчике подъехал Дмитрий Рогозин, который и был тут же задержан. При осмотре кустов вокруг ресторана были обнаружены чёрная кожаная тужурка, рваные чёрные брюки, две летних фуражки, два носовых платка, белый полотняный мешочек и небольшой с каймой носовой платочек. Для опознания Рогозина в Смоленск были вызваны потерпевшие Эйдлин с сыном Соломоном и дочерью Фейгой. Они признали два носовых платка за похищеные у них 28 мая. По фотографии уверенно опознали как одного из нападавших, Степана Черкасова, указав, что он единственный из грабителей был без маски, и управлял налётчиками. По Рогозину у жертв грабежа особой уверенности не было, так как лицо его при нападении было закрыто маской, но по фигуре, голосу и манере движения, Дмитрий был признан за участника грабежа. Около пяти часов вечера там же в Реадовке был схвачен и Черкасов.
Дальнейшее расследование для умудрённых опытом службы Сапожникова со товарищи было делом техники, упорства и способности развязать язык грабителям. Что умели сыскари, то умели. Вскоре на нары приземлились, помимо Рогозина, Черкасова и Тимофеева, остальные члены банды – Пётр Фомин, Филипп Шкаликов он же Бобылёв, Иона Медведский, Иван Кулагин, Мовша Машкович и Михаил Васильев. Всех задержанных от греха подальше сразу перевели в Смоленскую губернскую тюрьму. А арестантские помещения при судебном отделе обживали подруги и укрывательницы грабителей Евдокия Москалёва, Евгения Сачельникова и Акулина Томашёва. Всего бандиты сознались в шести разбойных нападениях в период с 24 апреля по 2 июня 1917 года. Законченное следствием дознание вместе с вещественными доказательствами передано прокурору Смоленского окружного суда. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 314, лист 25-27)
19 июня приказом по армии и флоту было запрещено отпускать военнослужащих во всякого рода отпуска. Разрешаются лишь отпуска по постановлениям врачебных комиссий для поправления здоровья. Теперь сотрудники милиции, в том числе и судебного отдела, должны побуждать к немедленной явке в свои воинские части всех военнослужащих, находящихся в отпусках по домашним обстоятельствам или на полевых работах. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 323, лист 92)
Около семи часов вечера 24 июня 1917 года Моисеев с младшим помощником заведующего судебным отделом Грундулем и старшим милиционером Козловским отправились на берег Днепра в 3-м районе города проверять сведения продаже солдатам различных подложных воинских документов. В названом агентами месте был обнаружен спящим неизвестный молодой человек в солдатской форме. И разило от спящего сивухой за сотню саженей. Милиционеры решили подождать до вечера, и устроились неподалёку за оградой детского сада. Но до половины девятого вечера на этом месте больше никто не появлялся. А воин дрых, оглашая окрестности громким раскатистым храпом. Милиционеры направились к мосту через реку, когда заметили приближающегося от Конной площади того самого известного вора Дольникова в сопровождении двух незнакомых молодых людей. Моисеев приказал проследить за ними, так как вокруг было по вечерней поре много народа, и Дольников мог быть вооружён. Мазурики целенаправлено шли куда-то по 1-й Рыбацкой улице, а их троицу быстрым шагом догоняли милиционеры.
Но вот один из преследуемых обернулся и заметил погоню. Сыскари бросились на захват, но Дольников смог вырваться и побежал к реке. Его преследовал Грундуль, вопя во всё горло «Стой! Стрелять буду!» У самой воды вор смог вытащить из кармана пиджака «Наган», и Грундулю ничего не оставалось, как выстрелить. Нелепо махнув руками, Дольников свалился в Днепр, а на берегу стала собираться большая толпа любопытствующих. Грундуль поднял с земли брошенный преступником револьвер, а в толпе уже заключали пари. Убил ли милиционер преступника или тот уплыл под водой. Но не прошло и двух минут, как на поверхности воды показалась голова Дольникова, не Ихтиандар всё-таки. А солдатик продолжал спать, не смотря топот, крики и стрельбу. Попинав, его разбудили и вместе с задержанными доставили в судебный отдел. Засоня назвался солдатом запасного пехотного полка из крестьян Мещёвского уезда Калужской губернии Егором Демьяновичем Кубыниным. В карманах у него обнаружили временное удостоверении, выданное на имя Кубынина Мещёвским уездным воинским начальником, два носовых платка, чёрные открытые дамские часы, фальшивая монета в один рубль, рубль настоящий, три большие старинные серебряные монеты и семь штук малых монет. Кубынина передали коменданту города.
А Дольниковым с кумпанией занялись всерьёз. Если на ранее дважды судимом двадцатилетнем крестьянине Катынской волости Степане Дольникове теперь ещё висело вооружённое сопротивление сотрудникам судебного отдела и незаконное хранение оружия, то один из его спутников оказался человеком поинтересней. Он назвался крестьянином Духовщинского уезда Зимницкой волости деревни Жатомли Абрамом Михайловичем Подсидкиным. При обыске у него изъяли бумажник с четырьмястами семьюдесятью рублями, несколько ломбардных квитанциий и квитанций фотоателье, а также большую шкатулку, в каковой обнаружился «клад». Два пузырька с мастикой для печатей, две подушки для печатей, ручка с пером, погоны чиновника В.З.С. с красным крестом, восемнадцать штук различных каучуковых печатей и штампов, 860 незаполненных бланков удостоверений в ¼ бумажного листа, 26 штук бланков со штемпелем начальника 75 Инженерной рабочей дружины с печатью старшего врача оной дружины, 66 штук бланков удостоверений Комитета Всероссийского Земского Союза Западного фронта и паспорт на имя Степана Григорьевича Печёнкина, крестьянина Духовщинского уезда Ворошиловской волости деревни Коханово, удостоверение конного госпиталя 1-й Сибирской Армии на имя фельдшера Абрама Михайловича Подсидкина, удостоверение того же госпиталя на имя ветеринарного фельдшера Ивана Гавриловича Королькова. Не соврали стукачи. Подложные документы на днепровском берегу продавали. В процессе дознания на Подсидкина с Дольниковым пало подозрение в разбойном нападении на квартиру Цырлина на Рыбацкой улице. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 314, лист 33-36,40-42)
26 июня 1917 года начальник Смоленской городской милиции на основании телеграммы товарища Министра Внутренних Дел отдал приказ сотрудникам судебного отдела произвести опись количества и качества бумаги и конвертов на всех писчебумажных складах и магазинах, а также на типографиях, в учреждениях и у частных лиц. Всех владельцев складов и магазинов было приказано обязать подпиской о непродаже и не расходовании этих «стратегически важных» материалов без особого разрешения губернского комиссара. На «бумажную работу» были отряжены младший помощник заведующего судебным отделом Николай Степанович Сапожников и старший милиционер Алексей Антонович Лебедев. Результатом работы стал ворох расписок и ведомость складов и магазинов на двух листах из 17 пунктов. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 325, лист 200-201,203-204)
2 июля 1917 года Совет при Смоленской городской милиции под председательством Унтилова в составе начальника городской милиции А.Б. Маргойта, заведующего судебным отделом присяжного поверенного М.Г.Гринберга, юристконсульта городской милиции присяжного поверенного М.А. Лятковского, помощника начальника милиции Н.З. Имшенецкого, начальника первого района К.В. Юшкевича, второго района М.А. Дубянского, третьего района С.У. Антоновича, товарища прокурора Смоленского окружного суда А.П.Орфанова, судебного следователя по важнейшим делам при Смоленском окружном суде И.Н. Сонгайло, представителя Смоленской присяжной адвокатуры присяжного поверенного Б.М. Сляского и присяжного поверенного Л.А. Яншина заслушал сообщение начальника милиции о визите в Смоленский уездный комитет по отсрочкам военнообязанных. Сей Комитет имел в виду отклонить ходатайство о представлении отсрочек бывшим служащим наружной и сыскной полиции, ныне состоящим на службе в судебном отделе Смоленской городской милиции. Совет при милиции вошёл в понимание того, что работа в сыскных органах требует специальных знаний, и что оными знаниями обладают на данном этапе только милиционеры: Моисеев, Сапожников, Грундуль, Щемелихин, Котов, Козловский, Юденич, Юдин, Исаев, Аникеев и Александров. Замена этих людей не только пагубно отразится на работе судебного отдела, но и грозит оному полным распадом. Милиционеры, ранее не служившие в полиции, признали, что успешно работают только благодаря наставничеству со стороны опытных сослуживцев. Совет при милиции постановил: ходатайствовать перед Городской думой о запросе в Смоленский уездный комитет по отсрочкам военнослужащим на предоставление отсрочек от исполнения воинской повинности всем милиционерам, состоящим на службе в судебном отделе Смоленской городской милиции. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 325, лист 235)
8 июля 1917 года из Смоленска, присвоив 60000 рублей казённых денег, скрылся вместе с женой Ольгой бухгалтер городских хлебопекарен Иван Афанасьевич Рыбаков-Россов. Приметы бежавших были переданы телеграфом по всем губернским отделениям уголовного розыска вдоль пути следования по железной дороге в направлении Маньчжурии, куда, по агентурным сведениям, собирался уехать Рыбаков-Россов. В Сызрани преступная семейка была задержана, и при них оказалось помимо 60000 рублей, ещё три с половиной тысячи рублей и некоторые золотые, и серебряные вещи, которые вместе с задержанными были отправлены в Смоленск. Однако в судебном отделе Смоленской городской милиции, вскрыв две посылки из Сызрани, обнаружили в одной белого металла сливочник и сахарницу, а во второй и вовсе три фетровые шляпы. Летят в Сызрань запросы начальника смоленского уголовного розыска Гринберга, где, мол, ценности. Деньги 3 тысячи 500 рублей в Смоленск были переправлены, а вот золото так и не обнаружилось. Зато вскоре в Смоленскую губернскую тюрьму смоленские сыскари передали 7 фунтов сахару и 5 фунтов кишмиша, присланных из Сызрани, которые были отобраны у Рыбаковых-Россовых при аресте. При проведении дознания выяснилось, что Ольга Петровна Рыбакова-Россова, в девичестве Белова, 20 лет от роду, перед своей свадьбой, уезжая из города Москвы, выкрала у своей тёти Матрёны Михайловны Овчинниковой 800 рублей наличных денег. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 312, лист 68,73,74,93,94,97, 103, 104)
В тот же день на свою беду на 401 версте Александровской железной дороги на платформу из санитарного поезда № 1045 вышли двое мастеровых, Леон Марутов и Кирилл Панков. На платформе толпа солдат окружала какого-то офицера, читавшего в слух газету, призывавшую «к войне до победного конца». Когда чтение статьи закончилось, возмущённые солдаты решили с офицером разобраться по-свойски, но мастеровые вступились. И сами оказались в окружении разъярённых нижних чинов. Уговаривая схвативших их солдат, Марутов и Панков объявили себя «большевиками», борющимися против министров-капиталистов. Сие услышал проходящий мимо патруль, и мастеровых задержал, доставив в судебный отдел городской милиции для выяснения. Поговорив с задержанными, Моисеев направил их к коменданту города, мол, сами разбирайтесь, большевики чи нет. Но к его большому удивлению Марутов с Панковым вскоре были возвращены назад, с припиской от коменданта, что оные «большевики» военными чинами не являются. Марутов предъявил железнодорожную книжку Закавказской железной дороги и фотографическую карточку с печатью начальника санитарного поезда № 1045, где оный Марутов указан слесарем. Кирилл Панков состоит слесарем при Тифлисских главных мастерских Закавказской Ж.Д. и приписан к санитарному поезду. А санитарный поезд-то давно ушёл. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 317, лист 344-347)
10 июля пришло сообщение от судебного следователя Вяземского уездного суда. Неизвестные в ночь с 4 на 5 июля взломали двери в церкви села Федяева Новосельской волости. Добычей злоумышленников стали серебряные и позолоченные предметы культа. Следователь просит организовать наблюдение во всех ювелирных магазинах губернского города. «За нерозыском» дознание 1 августа младший помощник заведующего судебным отделом городской милиции Николай Степанович Сапожников передал по принадлежности. Ну а мы помним, что сие значит. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 180)
17 июля 1917 года начальник Смоленской городской милиции указывает начальствующему составу милиции, включая заведующего судебным отделом, на постоянное нарушение военнопленными, особенно австрийцами, приказа Командующего войками Московского военного округа о запрещении пленным свободных прогулок по городу и посещения увеселительных мест. Начальник милиции приказывает принять самые энергичные меры к запрещению военнопленным свободных прогулок, а также свободного посещения кофеен, кондитерских и других увеселительных мест в городе. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 323, лист 96)
Тут я могу только гадать, то ли «вор у вора дубинку украл», то бишь во время революционных бурь некто неплохо «приподнялся» на экспроприации экспроприаторов, а после был беззастенчиво ограблен, то ли крестьянин деревни Сверчков Рождественской волости Гжатского уезда Василий Алексеевич Труфанов был тем самым «кулаком» и решил перевести все деньги, нажитые на нещадной эксплуатации деревенской бедноты в золото и драгоценности. Ну вот никак у меня не складывается в голове картинка, крестьянин на подрессоренном тарантасе (бес с ним, зажиточный, может быть) в лесу под Гжатском с сундуком, набитым золотыми с брильянтами украшениями. Возможно бандиты специально отслеживали Труфанова, или же им сказочно повезло. Все трое нападавших были вооружены, и, в отличии от потерпевшего, их револьверы были заряжены. А один из бандитов был и вовсе в офицерской форме при полной амуниции и шашке. Переданные начальником гжатской милиции приметы нападавших, это, конечно, хорошо, но список забранного, повторюсь, у крестьянина, восхищает. Два золотых дамских браслета с драгоценными камнями, один в 300 рублей, другой в 100, дамские золотые часы в эмалях с витой золотой же цепочкой (350 рублей), пара бриллиантовых серёг (700 рублей), пара жемчужных серёг, осыпанных бриллиантами (450 рублей), пара золотых серёг с цветными камнями (200 рублей), пара золотых серёг с мелкими бриллиантами (150 рублей), пара золотых серёг без каиней (50 рублей), три пары широких золотых серёг (550 рублей), золотая брошь (250 рублей), крупная золотая брошь с бриллиантами и рубинами (4500 рублей), 18 ниток жемчуга (стоимость которых не может быть определена!!!), перстень дамский бриллиантовый (600 рублей), перстень бриллиантовый меньшего размера (400 рублей), три золотых женских перстня без украшений (900 рублей), 2 больших золотых мужских перстня (700 рублей), перстень эмалевый с буквами «В.А.Т.» (50 рублей), 4 золотых кольца 92 пробы (500 рублей), 3 серебряных портсигара, вызолоченных изнутри (120 рублей), мелких эмалевых колец серебряных с золочением 10 штук (50 рублей), кошелёк-ридикюль из алого «манчестера», в каковом находились старинные серебряные монеты времён Екатерины Великой (1000 рублей), кошелёк голубой стеклярусовый. В котором было 10 золотых монет по 5 рублей, и 3 золотых монеты по 10 рублей, серебряная дамская цепочка (20 рублей), два серебряных браслета (50 рублей), 2 крупных бриллианта, выпавших из перствней (1000 рублей). Кроме того, с самого Труфанова сняли золотые карманные часы с золотой панцерной цепочкой и двумя брелками (400 рублей), и отобрали жёлты бумажник шагреневой кожи с 50 рублями. Забрали нападавшие также и большой старый револьвер без патронов. Сундук со сказками, не иначе! Надпись на донесении можете и сами угадать, да «за нерозыском…». (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 181)
Гжатские мазурики, надо сказать, не чурались и меховой рухляди. В ту же ночь на 26 июля было ограблено имение Ивакино Гжатского уезда. Владелец усадьбы Иван Иванович Пыркин лишился мужского лисьего тулупа, крытого чёрным сукном, с лисьим же воротником, женской лисьей шубы с куньим воротником, кенгуровой женской шубы с живчиковым воротником, мужского лисьего пальто с барашковым воротником, женских бархатного, драпового и трикового пальто, суконного касторового женского сака, на чёрной шёлковой подкладке. Воры уволокли 6 шёлковых платьев разного цвета, 5 платьев шерстяных, 5 мужских чёрных сюртуков и мужской казакин чёрного сукна. Всего потерпевший оценил убытки в 4000 рублей. Розыски ведутся. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 192)
Помимо шуб и других предметов одежды, воры в имении Мерзляково-Журов Луг 28 июля 1917 года не побрезговали скатертями, кресельными чехлами, шторами и льняными салфетками. Также унесли и полувальную кожу, уже разрезанную на подмётки, подошвы, стельки и каблучные приборы. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 210) 20 сентября из квартиры учительницы Бредихинского земского училища А.Н. Домашневой воры вынесли буквально всё, от одежды и обуви, до одеял, простыней салфеток и скатертей со шторами. Носовые платки и женские чулки запихивались в «чёрную корзинку изящной работы» вместе с банками из-под какао, в которых хранились варенье, мёд и йод. Забрали полфунта сахару и четверть фунта рассыпного чая. Оставили преступники девицу на самом деле «голую и босую». (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 251)
Ворьё, оно и есть ворьё. А вот музей имени великого князя Михаила Николаевича грабили, конечно же, люди, понимающие в искусстве и имеющие тонкий художественный вкус. Петроградская милиция кражу обнаружила 13 августа, но никто не смог сказать, сколько именно дней и ночей выносили из музея ценности. Иконы в серебряных и золотых ризах, украшенных бриллиантами, изумрудами и другими драгоценными камнями (образ Спаса Нерукотворного от саратовского иерея Иоанникия, каковым Госдуарь Император Александр Николаевич благославлял великого князя Михаила Николаевича и великую княгиню Ольгу Фёдоровну в день их обручения; образ Святой Богородицы в золотой раме; серебряный эмалированный складень с образами Михаила Архангела, Николая Чудотворца и мученика Мирона, на обороте надпись «Августейшему однополчанину от лейб-егерей 1834. 6 декабря 1884 года»; серебряный образ Спаса Нерукотворного в лавровом венке и римской цифрой 25 под короной; серебряный складень с изображением Спасителя и Михаила Архангела от офицеров 2-й батареи лейб-гвардии конноартиллерийской бригады, и это далеко не всё). Драгоценности, художественные миниатюры, золотой браслет с молочными зубами великого князя Михаила Николаевича, золотая же коробочка с прядью его младенческих волос, золотые и серебряные медали, золотые и топазовые печатки, картины и фотографии, большая коллекция памятных жетонов, и многое другое. Начальник управления уголовного розыска Петрограда А.А. Кирпичников прислал перечень похищенного, отпечатанный типографским способом аж на 12 страницах. Ищите, господа-товарищи сыскари. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 211-217)
Командир 10-го гренадерского генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полка смерти (ударники, однако, адамова голова на рукаве) письмом своим от 31 июля 1917 года сообщает смоленскому губернскому комиссару, что уроженец города Смоленска гренадер полка смерти Андрей Трофимович Скорняков за отказ исполнять приказ начальников, постановленных Временным Правительством, с оружие в руках защищать молодую и свободную Росиию вычеркнут из списков полка ИЗМЕННИКОМ РОДИНЕ И СВОБОДЕ. На кой бес эта информация служащим в уголовно-судебном отделе милиционерам я не понимаю, но копия сообщения в папку циркуляров подшита. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 323, лист 116)
Уголовно-розыскная милиция города Киева в сентябре месяце разослала по сыскным отделениям России брошюру с перечнем украденных 1 августа 1917 года ювелирных изделий из магазина 2-й ювелирной артели «Вокасю». Четверо вооружённых грабителей вынесли из магазина драгоценностей на общую сумму в 101 249 рублей 90 копеек. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 252-255,269,274)
4 августа к дежурному по судебному отделу городской милиции старшему милиционеру Бразюкевичу обратилась вдова статского советника Елена Васильевна Пилецкая. Владелица дома № 16 по Пасторскому переулку в Офицерской слободе, заявила, что у одного из её жильцов «кипит разум возмущённый» и потребовала оградить её от посягательств «большевика». Мол, портной Иван Корнилович Пасютенко угрожал устроить ей лично, и всей окрестной буржуазии Варфоломеевскую ночь. Бразюкевич опросил проживающего в том же доме смоленского мещанина Василия Митрофанова, который про ночь Святого Варфоломея ничего не слышал, но был свидетелем разговора на повышенных тонах между портным Пасютенко и пришедшей за квартирной платой Пилецкой. В тот момент у портного был в квартире клиент, и он «сорвался». А так вся округа знает Пасютенко как хорошего портного и очень спокойного человека. Гражданин Полтавского уезда Рупощанской волости Иван Корнилович Пасютенко, 38 лет от роду, освобождённый от отбытия воинской повинности как белобилетник, все обвинения домохозяйки отверг. Никогда он ей не угрожал, а вот Пилецкая постоянно приходит не вовремя в его квартиру за оплатой и всеми средствами пытается выселить его, Пасютенко, с целью спекуляции квартирой. Вдова статского советника известна как натура взбалмошная и постоянно попрекает портного тюрьмой, в которой он сидел в 1915 году за забастовку портных. Так и не разобрался старший милиционер Бразюкевич, кто прав, кто виноват в этом скандальном деле. (ГАСО, фонд 578, опись 1, делоо 332, лист 81-82)
6 августа 1917 года совершена кража из квартиры Николаева (вообще-то в судебном отделе полный бардак с составлением протоколов и прочей документации, сказывается большое количество новых сотрудников; весь Смоленск точно знает кто такой и где живёт вышеозначенный Николаев!) различных вещей на 2000 рублей. Среди украденного золотое с бриллиантами кольцо (600 рублей), 2 золотых нательных креста (60 рублей), 2 запонки с рубинами (100 рублей), дамские золотые закрытые часы (250 рублей), бронзовая медаль-приз за участие в борцовских соревнованиях (25 рублей), лом золота (100 рублей) и женские коричневые лаковые высокие ботинки на шнурках (125 рублей). В кражже была уличена прислуга Николаевых, которая при аресте назвала и свою подельницу – крестьянку местечка Кадино Бохотской волости Мстиславльского уезда Могилёвской губернии Христинью Егоровну Давыдову. Каковая вместе с награбленным сумела скрыться из Смоленска. Могилёвким милиционерам полетела ориентировка на двадцатишестилетнюю Давыдову, которая может проживать по украденному паспорту на имя крестьянки Горкинской волости Духовщинского уезда Екатерины Юденковвой. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 85-86)
Что случилось в стране в августе 1917 года не очень понятно, но все, вдруг, резко побежали. Судебный отдел был просто завален заявлениями о побегах всех и вся. По итогам года три толстенных папки были озаглавлены «По розыску лиц». Лица там разыскиваются, ноги али ещё какие части тела, но в основном безрезультатно. Сапожников с Моисеевым так и напевали, разбирая донесения «… а все бегут, бегут, бегут...». 6 августа из Духовщинской тюрьмы двое сорвались в побег. Духовщинский уездный комиссар передал в Смоленск приметы для розыска. Солдат Фома Мартинов Петкол, из крестьян Виленской губернии Лидского уезда, 25 лет, выше среднего роста, волосы тёмно-русые остриженные, глаза серые, носит небольшие усики, говорит быстро с небольшим польским акцентом. Павел Фёдорович Жердев, из крестьян Орловской губернии Брянского уезда, 20 лет, роста среднего, волосы русые остриженные, глаза серые, лицо продолговатое худощавое. Оба в военной форме. 11 августа из железнодорожного барака при 19 участка 120 околотка Московско-Киевско-Воронежской железной дороги бежали двое австрийских пленных, Франтишек Добрушков и Антон Угерович, оба плотники. О чём в смоленскую милицию сообщили из канцелярии при штабе Минского военного округа. 17 августа сыскари на чём свет стоит материли раздолбайских военных тыловиков. Пару дней назад за кражу был задержан неизвестный в военной форме, назвавшийся младшим унтер-офицером 139 пехотного Моршанского полка Ильёй Егоровичем Кустовым. В краже сознался, и был передан коменданту Смоленска. Тот 16 августа отправил унтера на распределительный пункт для предания суду за кражу, однако в городе конвоируемый смог сбежать. И исполняющий должность смоленского коменданта подполковник Безсонов просит объявить беглеца в розыск. Но ведь ловили уже, сколько можно? В тот же день из контразведывательного отделения при штабе Минского военного округа бежал заподозренный в шпионстве дезертир 78 запасного пехотного полка Владислав Романович Болтрус. О чём конразведчики и сообщили в судебный отдел, передав приметы предполагаемого шпиона. Но денёк был тот ещё, и в довершение на стол Моисеева легло письмо от губернского комиссара Временного правительства С.Д. Ефимова, каковое уведомляло о побеге с Вяземского базисного продовольственного магазина пяти военнопленных австрийцев, они же мадьры. И чего им не сиделось, на продскладе-то? В ночь с 20 на 21 августа с гарнизонной гауптвахты бежало девятеро арестованных, Малекин, Берлин, Артамонов, Шухлов, Шаргаев, Шальников, Макаров, Пурак и Мельников. О чём в судебный отдел городской милиции донесли из управления коменданта города с просьбой о розыске. В тот же день из 1-й роты 33 рабочего района убежал военнопленный Вацлав Шинделаш. А в последних числах августа стал попросту разбегаться 3-й запасной сапёрный полк, дислоцировавшийся в Смоленске. В один день на столе у заведующего судебным отделом оказалось с десяток заявлений о самовольной отлучке нижних чинов за подписью командира данного полка. Убежавшими со службы были как уроженцы Смоленской губернии, так и малоросы. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 318, лист 1,2,5,8,16,22-25, 29,30,64)
Милиция у нас как минимум уже с середины марта работает в губернском городе Смоленске. Но только в середине августа до милиционеров судебного отдела под роспись была доведена инструкция по обращению с оружием при исполнении служебных обязанностей. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 323, лист 113)
25 августа 1917 года неизвестными были разгромлены внутренности Долгачёвской башни Смоленской крепостной стены. Для проведения осмотра и начала дознания Смоленская губернская земская управа письменно запросила присутствия чинов судебного отдела Смоленской городской милиции. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 332, лист 93)
Как следует из списка сотрудников судебного отдела Смоленской городской милиции на получение продуктов питания, к концу августа 1917 года в отделе работали 21 милиционер. Моисеев считался старшим помощником заведующегог Гринберга, Сапожников и Грундуль младшими помощниками, а в число сотрудников влились младшие милиционеры Иван Тихонович Исаев, Егор Васильевич Аникеев, делопроизводитель Матвей Алексеевич Юдин и писец Евгений Тимофеевич Айзенштадт. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 325, лист 246)
Щеголял себе по Смоленску помощник военного прокурора поручик Арутюнов самым настоящим франтом, пока в конце августа к нему на квартиру не залезли «ценители высокой моды». В смоленский городской ломбард из сыдебного отдела отправлена ориентировка на следующие вещи: смокинг чёрный на атласной подкладке с брюками и жилетом, совершенно новый, пальто осеннее из чёрного драпа с бархатным воротником, чёрный сюртук на атласной подкладке с жилетом и брюками работы московского портного Цыпленкова, серый летний пиджачный костюм работы московского портного Чумакова-Михайлова, красная шёлковая жилетка, зеленоватая с крапиной шерстяная жилетка, пиджак с жилеткой из чёрного сукна, суконные серые брюки работы московской фирмы Боген, брюки чёрные суконные в полоску, орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и орден Святого Станислава 2-й степени с лентой для ношения на шее. Общая стоимость украденного- 3000 рублей. (ГАСО, фонд 578, опись 1, дело 312, лист 81)