Что бы было, если бы человечество не изобрело антибиотики...

ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ХРОНИКА ЭПОХИ СЕПСИСА: МИР БЕЗ АНТИБИОТИКОВ

Архивные материалы Всемирной Санитарной Лиги (ВСЛ). Гриф: "Эпидемиологический пессимум".

ЧАСТЬ 1: ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА – "ВЕЛИКАЯ ГНОЙНАЯ" (1914–1918)

Без антибиотиков Первая мировая война получает дополнительное, ужасающее измерение. Окопная грязь, насыщенная фекалиями и трупами, становится инкубатором бактерий.

• "Окопная стопа" и гангрена перестают быть управляемой проблемой. Ампутации – рутинная процедура, но и они часто не спасают: послеоперационные инфекции убивают до 70% раненых, даже с благополучными ампутациями.
• Испанский грипп 1918–1919 становится не трагедией, а апокалипсисом. Миллионы, ослабленные вирусом, гибнут не от него самого, а от вторичных бактериальных пневмоний, которые нечем лечить. Смертность достигает не 2–3%, а 20–25%. Вымирают целые сёла в Европе и Америке. Мировая экономика и общество получают удар, от которого не оправляются десятилетиями. Население Земли к 1925 году не растёт, а сокращается.
• Медицина остаётся в XIX веке. Хирургия – это калечащая архаика. Операции на брюшной полости, головном мозге, лёгких считаются практически смертным приговором из-за неизбежного перитонита, менингита или эмпиемы. Роды – одна из главных причин смерти женщин детородного возраста от "родильной горячки" (сепсиса).

ЧАСТЬ 2: МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД – ОБЩЕСТВО СТЕРИЛЬНОЙ ПАРАНОЙИ (1920–1939)

• Социальные нормы. Возникает культ гипер-гигиены и изоляции. Общественные места (театры, рестораны, поезда) оснащаются ультрафиолетовыми лампами и парами хлора. Рукопожатия считаются дурным тоном и прямой угрозой. В моду входят перчатки, маски-повязки и плащи из прорезиненной ткани. Архитектура меняется: дома строятся с принудительной вентиляцией, комнаты – маленькие, легко моющиеся, без ковров и текстиля.
• Политика и идеология. Евгеника становится не маргинальной теорией, а официальной государственной доктриной в развитых странах. Лозунг: "Здоровье нации – в чистоте расы". Люди с хроническими инфекциями (туберкулёз, сифилис) подвергаются принудительной стерилизации или изоляции в "санитарных резервациях". Страх перед "бактериальным заражением нации" используется для оправдания жесточайших иммиграционных законов и расовой сегрегации.
• Колониализм приобретает ещё более зловещие формы. "Тропические язвы", дизентерия и малярия выкашивают не только колониальные войска, но и колонизаторов. В ответ колониальные администрации практикуют "санитарный террор": подозрительные с медицинской точки зрения деревни просто сжигаются дотла вместе с жителями, чтобы предотвратить распространение болезней.

ЧАСТЬ 3: ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА – АД БЕЗ СПАСЕНИЯ (1939–1945)

Война в этом мире – это не только сражения, но и тотальная бактериологическая катастрофа.

• Военные потери увеличиваются в 3–4 раза. Солдат убивает не столько пуля, сколько последовавшее за ней нагноение. Массовые ранения в живот становятся абсолютно смертельными (100% летальность от перитонита). Концлагеря и блокадные города (Ленинград, Варшава) превращаются не просто в места голода, а в гигантские лаборатории сепсиса, где люди умирают от малейшей царапины или простуды.
• Высадка в Нормандии могла бы провалиться не из-за военного сопротивления, а из-за эпидемии, вызванной тысячами непогребённых тел на пляжах и в воде. Война затягивается, заканчиваясь не капитуляцией, а всеобщим эпидемиологическим истощением.

ЧАСТЬ 4: ПОСЛЕВОЕННЫЙ МИР – ЦИВИЛИЗАЦИЯ "СТЕРИЛЬНОГО КУПОЛА" (1950–2000)

• Железный занавес дополняется "Бактериологическим занавесом". Путешествия между странами и континентами сопряжены с месячными карантинами в специальных изоляторах. Глобализация невозможна. Мир делится на изолированные, автаркичные "санитарные блоки".
• Демография. Население Земли в 2000 году составляет не 6 миллиардов, а примерно 2,5–3 миллиарда. Рождаемость высокая (компенсирует смертность), но детская смертность чудовищна: каждый третий ребёнок не доживает до 5 лет. Средняя продолжительность жизни в развитых странах – 45–50 лет, в развивающихся – 30–35.
• Наука и технологии. Прогресс смещён в сторону химической стерилизации, кремации, изоляционных материалов и вирусологии (как попытки бороться с тем, что ещё можно – вирусами, вакцинами). Космическая программа – это в первую очередь разработка абсолютно стерильных скафандров и капсул. Компьютеры развиваются быстрее (как способ удалённого управления), но интернет как глобальная сеть не создаётся – физические контакты между узлами считаются риском.
• Культура и психология. Доминируют мотивы бренности, хрупкости жизни. В искусстве – культ чистых, стерильных линий (гипер-модернизм). В литературе и кино – хоррор не про зомби, а про "невидимую заразу", про панический страх перед прикосновением. Сексуальная революция невозможна. Венерические болезни (сифилис, гонорея) – это клеймо и приговор. Общество пуританское, замкнутое, ипохондричное.

ЧАСТЬ 5: СОВРЕМЕННОСТЬ (2024 ГОД) – ХРУПКИЙ РАЙ ЗА СТЕКЛОМ

1. Урбанистика. Города – это не агломерации, а конгломераты изолированных "санитарных кварталов". Перемещение между ними – через дезинфекционные шлюзы. Дома – это индивидуальные или семейные "капсулы" с автономными системами жизнеобеспечения и фильтрации. Общественные пространства отсутствуют.
2. Экономика. Доминируют отрасли: фармацевтическая стерилизация, производство одноразовых изделий, робототехника (чтобы заменить людей в опасных контактах), удалённые услуги. Сельское хозяйство – строго гидропонное, в контролируемых условиях.
3. Политика. Государство – это, в первую очередь, "Санитарный надзиратель". Права личности ничтожны перед "санитарной безопасностью общества". За сокрытие болезни или нарушение карантина – смертная казнь. Существуют целые "заражённые зоны" – бывшие города или регионы, оставленные на вымирание после вспышки неуправляемой инфекции, окружённые санитарными кордонами.
4. Человек. Физически люди более слабые, с множеством хронических очагов инфекции (кариес, тонзиллит, синуситы – это пожизненные спутники). Но психологически – это вид, закалённый постоянной близостью смерти. Ценность жизни отдельного индивида низка. Ценность чистоты рода и сообщества – абсолютна.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ВСЛ:

Мир без антибиотиков – это не мир без медицины. Это мир, где медицина бессильна перед главным убийцей – бактериальной инфекцией. Это цивилизация, построенная не на прогрессе, а на сдерживании. Мы не победили природу. Мы отгородились от неё стеклом, сталью и огнём крематориев. Мы достигли звёзд, но боимся пожать руку соседу. Мы создали цифровые миры для общения, потому что реальный мир для нас смертельно опасен. Мы живём дольше, чем в Средневековье, но мы так же, как и тогда, ходим по краю пропасти, где любая царапина, любой порез, любой вдох в неправильном месте может стать концом. Антибиотики в нашей реальности были не просто лекарством. Они были ключом к риску, к свободе, к грязи и радости жизни. И, лишившись этого ключа, человечество построило идеальную, стерильную, бесконечно грустную тюрьму.