«Раскольников на Урале умножилось. На партикулярных заводах Демидовых и Осокиных приказчики раскольники, едва ли не все! Да и сами промышленники некоторые раскольники… И ежели оных выслать, то, конечно, им заводов держать некем. И в заводах Государевых будет не без вреда! Ибо там при многих мануфактурах, яко жестяной, проволочной, стальной, железной, почитай всеми харчами и потребностями торгуют олоняне, туляне и керженцы — все раскольники», — рапортовал Татищев в берг-директориум в 1736 году.
Однако писал это Василий Никитич не просто так. Дело в том, что Сибирская канцелярия еще примерно десять лет назад доносила в Раскольничью контору, что при демидовских заводах раскольников нет. И то ли за эти десять лет действительно многое изменилось, и проповедь старообрядцев имела значительный успех, то ли подсчет шел не без взяток староверов, но теперь Татищев насчитал их в таком количестве, что общая сумма уплаты с них «за раскол» составила 2540 рублей. Для сравнения, это почти вдвое больше годового дохода среднего уральского завода.
И Татищев, который являлся берг-комиссаром, то есть представителем Петербурга, контролирующим уральские заводы, намеревался тогда эту сумму получить. Но поскольку денег ему таких не дали, он был готов брать железом. Лишь приказ из столицы остановил его.
Ну а затем развернулась долгая борьба Татищева с Демидовым, который прикрывал старообрядцев. К делу даже подключили Сенат и ряд высокопоставленных чиновников, но бюрократическая машина и взяточничество сводили любые потуги на нет. В итоге старообрядцы даже в своих бухгалтерских книгах стали отмечать расходы на подкуп чиновников как привычную «дань».