Здравия вам духовного и телесного, читатели. В политической системе, формировавшейся при Владимире Путине, вопрос о преемнике — это не просто кадровая задача, а необходимость сохранения устойчивого политического импульса, запущенного в 2000 году и поддерживаемого взаимодействием силовых структур, бизнеса и бюрократии.
Запуск специальной военной операции заметно сузил поле политических манёвров для многих группировок элиты.
Революционный момент пришёл в феврале 2022 года, когда лояльность к СВО стала первой линией раздела внутри элит.
В 2023 году мятеж Пригожина и марш «Вагнера» ускорили процесс чистки: слишком заметно вовлечённые в ЧВК фигуры были выведены из игры, многие уехали из страны в конце июня.
В 2024‑м главным критерием отбора стала внешнеполитическая ориентация — склонность к развороту на Восток (Китай), к СНГ и бывшим социалистическим странам или, напротив, к Западу (США и Европа). 2025 год, рассматриваемый как год достижения основных целей СВО, стал предпоследней стадией отбора: число реальных претендентов сведено к минимуму.
Кто претендоует на роль преемника?
С 2020 года властные кланы выдвинули двенадцать потенциальных преемников — среди них силовики, технократы и либералы.
Путин в мае очертил круг преемников лаконично:
«Несколько человек, которые смогли бы добиться доверия со стороны граждан».
Исходя из этого критерия и логики групповых балансов стоит оценивать кандидатов.
Возрастной ценз отсекает поколение старше 70 лет; наиболее часто в списках появлялись следующие фигуры:
- Михаил Мишустин, 59 лет
- Дмитрий Медведев, 60 лет
- Сергей Кириенко, 63 года
- Алексей Дюмин, 53 года
- Борис Ковальчук, 47 лет
- Павел Фрадков, 44 года
- Дмитрий Патрушев, 48 лет
- Андрей Белоусов, 66 лет
- Сергей Собянин, 67 лет
- Денис Мантуров, 56 лет
- Сергей Цивилёв, 64 года
- Игорь Краснов, 49 лет
По схеме «наследования» ресурсов и политического влияния из круга претендентов выбывают представители отдельных кланов: Ковальчук, Патрушев и Фрадков — несмотря на активные попытки их групп войти в трансфер через нескольких кандидатов.
Часть фигур (Собянин, Кириенко, Мишустин, Белоусов) более склонны к роли премьера, чем главы государства: Мишустин традиционно не демонстрирует президентских амбиций и потому остаётся на посту главы правительства; Кириенко, по оценкам, не проходит по критерию «доверия граждан».
Опыт прежнего президентства и характер публичной риторики осложняют позиции Медведева; к Мантурову есть вопросы по лоббизму и качеству работы.
В итоге в числе наиболее реалистичных претендентов остаются три фигуры — Алексей Дюмин, Сергей Цивилёв и Игорь Краснов. Это силовики с управленческим опытом и общей принадлежностью к так называемой личной гвардии президента.
- Сергей Цивилёв прошёл путь кадрового военного, затем губернаторствовал; через супругу Анну Цивилёву связан с президентской средой (там же прослеживаются связи с Белоусовым и Вооружёнными силами). В тексте его также называют министром энергетики; ему 64 года.
- Алексей Дюмин исторически близок к армии (служба в ССО, ГУ ГШ), возглавлял охрану Виктора Зубкова, имеет контакты с Андреем Белоусовым и Виктором Золотовым. У него есть опыт губернаторства, и он участвовал в формировании нынешней охраны президента — среди его протеже, по данным, Антон Афиногенов; на сегодняшний день Дюмин является секретарём Госсовета.
- Игорь Краснов начинал как следователь, был заместителем Бастрыкина в Следственном комитете, в 2020‑м стал генеральным прокурором и установил прочные связи с дальневосточными подразделениями в системе безопасности (ДВКР/ФСБ) в лице Ивана Ткачева; запустил процессы национализации и позже возглавил Верховный Суд — что трактуется не как уход на покой, а как продолжение карьеры.
Между Дюминым и Красновым официальных конфликтов нет — оба входят в круг доверия президента. Вместе с тем возможные трения между их ближайшими окружениями способны нарушить хрупкий баланс, и на этом фоне выбывшие из гонки кандидаты продолжают предпринимательские и политические попытки повлиять на расстановку сил.
Таким образом, «проект Преемник» сегодня — это не только персональные амбиции, но и сложная игра клановых интересов, внешнеполитических ориентиров и критериев публичного доверия. Именно эти факторы будут определять, кто из оставшихся фигур сможет действительно претендовать на высший пост в завершающей фазе передачи власти.