Прошедшим голосованием Законодательное собрание Челябинской области не просто утвердило цифры на следующий год. Оно, кажется, оставило материальные улики для грядущего экономического и политического расследования. Назвать этот бюджет «народным» или «развития» язык не поворачивается — слишком резки контрасты, в которых угадывается система принятия решений, где интересы большинства отодвинуты на второй план.
Основное обвинение строится на двух неоспоримых фактах: стремительное обеднение социальной сферы и столь же стремительное обогащение статьи расходов на долги.
Обвинение первое: системное сокращение «по живому»
Анализ цифр показывает не просто оптимизацию, а стратегическое сокращение ключевых для жизни граждан направлений. Речь идёт не об урезании «жирных» статей, а о физическом снижении финансирования самого необходимого:
- ЖКХ: Сокращение с 12,8 до 7,6 млрд рублей. С учётом инфляции это почти 2,5-кратное уменьшение финансирования коммунального комплекса, чья изношенность и так является хронической проблемой региона.
- Здравоохранение: Урезание с 33,2 до 30,1 млрд.
- Образование: Сокращение с 81,3 до 78 млрд.
- Культура: Падение с 7,6 до 5,7 млрд.
- Наука: Резкое, почти трёхкратное сокращение — с 3,7 до 1,4 млрд рублей.
При этом статья «Обслуживание государственного долга» демонстрирует прямо-таки взрывной рост — с 3 до 13 млрд рублей, то есть более чем в 4 раза. Общий долг области, составлявший на октябрь 89,4 млрд рублей, по планам вырастет к 2027 году до 203,2 млрд.
Эта динамика — классический признак нарастающей долговой зависимости. Как отмечают эксперты, чрезмерное накопление государственного долга перекладывает финансовое бремя на будущие поколения и может вытеснять частные инвестиции, а в крайних случаях — вести к долговым кризисам. Согласно данным МВФ, «скрытый долг» — не до конца прозрачные обязательства — представляет особую угрозу, так как затрудняет общественный контроль и повышает риски.
Обвинение второе: коррупционная емкость и двойная оплата
Второй тревожный сигнал — структура расходов, которая вызывает вопросы о приоритетах. В то время как социальные статьи сокращаются, две другие остаются неприкосновенными или даже растут.
- Госуправление: Расходы на содержание чиновничьего аппарата не подверглись никакому сокращению. Это выглядит как демонстрация того, чьи интересы бюджет защищает в первую очередь.
- Дотации энергетическим монополиям: Запланированы выплаты в размере 8 млрд рублей «за низкие тарифы». Парадокс в том, что эти компании, получающие многомиллиардную прибыль, продолжают демонстрировать неэффективность, о чём красноречиво говорят зимние аварии. Жители, по сути, оплачивают эту неэффективность дважды: через свои квитанции и через бюджетные дотации.
Эта схема уже стала предметом громкого расследования в соседней Свердловской области. Предложение парламентариев отменить эти дотации и направить средства на социальные нужды было проигнорировано, что лишь усиливает подозрения в лоббировании интересов крупного бизнеса.
Контекст: а как у других?
Расследование не будет полным без сравнения. В это же время другие регионы презентуют свои бюджеты с иной риторикой. Например, в Ставропольском крае подчёркивают, что на социальные обязательства направляется 63% расходов. Новгородская область анонсирует бюджет с ростом по основным социальным статьям и сохранением их объёмов. Один из сибирских регионов за счёт федеральных средств увеличил финансирование образования, здравоохранения, экологии и ЖКХ.
Это ставит закономерный вопрос: почему в Челябинской области выбрана иная, жёсткая стратегия сокращений? Официальная версия о необходимости «сбалансированности» на фоне роста долга и дотаций монополиям выглядит слабой.
Обвинительный акт
Таким образом, бюджет-2026 может быть квалифицирован как документ, который:
- Легализует перераспределение ресурсов от социальной сферы в пользу долговых обязательств и крупного бизнеса.
- Фиксирует курс на деградацию ключевых общественных институтов — здравоохранения, образования, науки и культуры.
- Игнорирует принцип справедливости, заставляя граждан платить за ошибки управления и неэффективность монополий.
Это не бюджет развития, а бюджет выжимания ресурсов из населения для латания дыр, созданных прошлыми решениями. Он действительно похож на улику — материальное доказательство того, чьи интересы являются определяющими в региональной политике сегодня. И эти улики, как предсказывает текст, могут быть востребованы в самом неизбежном будущем — будущем, где счёт за принятые сегодня решения предъявят уже следующему поколению челябинцев.