На самом деле ее звали Вера. Она появилась на свет в самом сердце России, в Москве, жарким летним днем 11 июля 1911 года. Семья ее принадлежала к высшему обществу: отец, Аполлон Аполлонович Макаров, некогда занимал пост губернатора города Баку, а мать, Вера Алексеевна, была урожденной дворянкой Коломниной.
Свое детское прозвище "Вики" она получила уже во Франции. Так ее стали звать соседи по парижскому пансиону мадам Дарзан, куда юная Вера переехала вместе с матерью и теткой. Девочка была настоящим "солнечным" ребенком - очаровательной, шаловливой и невероятно подвижной. Она мгновенно становилась душой компании, дружила со всеми окрестными детьми и неизменно оказывалась заводилой в самых авантюрных играх. Вики с поразительной легкостью впитала в себя французский язык и манеры, ее акцент стал безупречным, и вскоре никто уже не мог заподозрить в этой живой девочке иностранку.
Отец вскоре покинул семью. Сначала он поселился отдельно - отчасти по необходимости, так как скромный пансион принимал только женщин с детьми. А затем и вовсе отбыл за океан, в Америку, сулившую, по слухам, быстрые деньги и возможность "встать на ноги". Он дал обещание вскоре вызвать семью к себе, но этого так и не случилось.
В эмигрантской среде ходили слухи: будто бы Аполлон Аполлонович и не был вовсе отцом Вики. Говорили, что девочка - плод страстной связи Веры Коломниной с одним высокопоставленным лицом, близким к императорскому двору, а брак ее родителей был лишь формальностью, навязанной сверху для соблюдения приличий. Якобы именно поэтому Макаров, оказавшись на чужбине, поспешил разорвать навязанные супружеские узы (хотя эти слухи опровергаются фактами, Макаров не прерывал связь с дочерью, а после войны пытался узнать о ее судьбе).
Уезжая, отец оставил Вики особое поручение: каждый год, в день именин матери, преподносить ей от его имени изысканный букет роз. Он предусмотрительно оставил и небольшую сумму денег, которой должно было хватить до момента долгожданного воссоединения семьи, которому так и не суждено было случиться.
Вики оставалась верна отцовскому наказу всю жизнь. Даже когда закончились средства, оставленные отцом, она, не колеблясь, брала в долг, лишь бы продолжить светлую традицию. Позже, когда у нее появился собственный заработок, она никогда не прерывала этот трогательный ритуал - дарить цветы матери. Эта нить любви и памяти не порвалась даже в мрачные, пропитанные страхом годы войны.
В юности Вики была ветреной и беззаботной барышней, чья жизнь вращалась вокруг увеселительных вечеров и легких флиртов. Ее подруга юности, Мария Станиславская, вспоминала:
"В семнадцать лет Вики больше интересовали танцы и молодые люди, чем науки".
Однако безоблачная пора закончилась, едва Вики стукнуло девятнадцать. Судьба ее повернулась так же, как у тысяч соотечественниц, выброшенных вихрем революции на чужие берега Оказавшись в Париже, она, благодаря своей изящной фигуре и царственной осанке, нашла пристанище в русском Доме моды "Миеб", устроившись "манекеном" - живой манекенщицей. Ничего удивительного, к тридцатым годам каждая третья модель оказывалась русской. Ее проводницей в этом новом, блестящем мире высокой моды стала София Носович, такая же изгнанница, нашедшая пристанище во Франции.
Факты: Софья Носович: русская муза Парижа
Софью, которую близкие звали Софкой, от Вики отделяло целых 10 лет и пропасть жизненного опыта. Ее судьба была похожа на драматический роман: жених, павший на полях Первой мировой; добровольный уход сестрой милосердия в армию Врангеля; плен, беспощадный приговор к расстрелу и чудесное, дерзкое бегство, завершившееся эмиграцией. Так она попала в Париж.
Она была одной из тех русских аристократок и интеллигенток, кто после 1917 года нашел приют в столице Франции, где в 1920-е расцвела самобытная русская колония. Здесь Софья и ступила на подиум. В ту эпоху профессия манекенщицы, особенно если она была русской, окутывалась флером аристократической тайны и изысканной экзотики. Русских женщин боготворили за их врожденную грацию, безупречный вкус и загадочную славянскую красоту, столь ценимую в парижских салонах.
Но Париж встретил Софью не только блеском. Здесь ее настигла тяжелая болезнь - туберкулез, а затем и страшный диагноз - рак груди. Перенеся мучительную операцию, она оказалась на краю, и врачи не верили в ее шансы выжить. Однако Софья выжила, проявив невероятную силу духа. Она нашла работу, а в своем скромном жилище устраивала теплые чаепития для таких же, как она, русских скитальцев, всегда поражая гостей своей тихой, глубокой меланхолией.
Казалось бы, что могло связать две такие разные натуры: кипящую энергией и жизнелюбием Вики и замкнутую, погруженную в себя, меланхоличную Софью? Но вопреки всему, их дружба стала неразрывной. Эти две женщины, потерявшие родину, нашли в друг друге опору, родственную душу и частицу того русского мира, который они навсегда сохранили в своих сердцах.
Именно Софья научила Вики всем тонкостям работы манекенщицы, именно она заметила уникальную особенность подруги. Вики обладала феноменальной памятью: чтобы она не услышала, ни прочитала, она запоминала надолго. Вики помнила имена всех клиенток, даже тех, кто приходил на показ мод всего один раз. Она безупречно говорила не только на русском и французском, но также на английском и немецком. Софья предложила Вики поискать работу, в которой она может использовать свой интеллект. Ведь век манекенщицы недолог. Хотя сама Софья Носович была редким исключением. Говорили, что у нее есть особый дар, любую вещь превращать в элегантный наряд, а Вики не особенно блистала среди работниц подиума.
Благодаря своему открытому характеру и природному обаянию, Вики легко завязывала знакомства. Однажды в Доме моды она разговорилась с молодой элегантной клиенткой, француженкой Ивонн Артюис. Между женщинами возникла симпатия, и в одной из доверительных бесед Вики поделилась с новой подругой своей мечтой - найти более стабильную и перспективную работу, чем жизнь манекенщицы.
Судьба, казалось, тут же откликнулась на ее желание. Оказалось, что супруг Ивонн, преуспевающий предприниматель Жак Артюис, как раз искал себе секретаршу, идеально владеющую английским и немецким. Вики, с ее блестящим образованием и врожденной дипломатичностью, подходила на эту должность идеально. Так она не только обрела работу, но и искренне сдружилась с самим Жаком, став незаменимым и доверенным помощником в его делах.
Вскоре перемены настигли и личную жизнь Вики. И здесь главной устроительницей ее судьбы выступила Софья Носович. Сама Софья, чья трагическая красота и загадочная меланхолия сводили с ума десятки мужчин (ходили слухи, что в эмиграции она получила около двух сотен предложений руки и сердца, но она всем без исключения ответила отказом), обладала невероятным талантом свахи. Она с почти магической прозорливостью соединяла сердца, подбирая, как казалось, идеальные пары. И теперь ее внимание было приковано к Вики.
Софья задумала познакомить подругу с князем Николаем Александровичем Оболенским. Он был старше Вики на одиннадцать лет, и его родословная говорила сама за себя: крестник императрицы Марии Федоровны и великого князя Константина Константиновича, выпускник Императорского Пажеского корпуса и Женевского университета, сын рязанского губернатора и княжны Саломеи из знатного грузинского рода Дадиани. Даже в изгнании семья не погрузилась в пучину нищеты: у них были средства, а легендарные "сокровища Дадиани", хранившиеся в швейцарском банке, были призрачной, но многообещающей надеждой на будущее.
Но и без этих сокровищ Ника Оболенский выделялся среди эмигрантской массы. О нем шутили, что он - один из немногих русских, кто ездит в парижском такси в качестве пассажира, а не водителя. Его ожидало блестящее финансовое будущее. Однако Вики могла пленить в нем не только финансовое благополучие. Ника был живым воплощением того типажа русской интеллигенции, что пленял женщин: блестящий, слегка циничный прожигатель жизни, галантный кавалер, завсегдатай лучших ресторанов и самых модных танцевальных залов.
Правда, за этим блеском скрывалась сложная натура: нервная, избалованная, с темными пятнами в прошлом. В юности, мучимый внутренними демонами, он несколько раз пытался свести счеты с жизнью, и одна такая попытка - прыжок из окна - закончилась травмой, он повредил ногу и в дальнейшем Ника вынужден был носить специальный ортопедический ботинок. Но он не был скучным, а для Вики это было главным критерием при оценке поклонников. В Нике Оболенском чувствовалась глубина, драма и непредсказуемость, которые манили куда сильнее, чем благополучное однообразие
Их брак был освящен 9 мая 1937 года под сводами величественного парижского собора Александра Невского. Молодожены вернулись из свадебного путешествия и поселились в роскошной квартире с окнами, открывавшими вид на зелень Булонского леса. Несмотря на обеспеченную жизнь и статус княгини, Вики вскоре вернулась к работе у Жака Артюиса. Сидеть в четырех стенах, даже самых красивых, было для ее деятельной натуры невыносимой скукой.
В 1939 году мир рухнул. После вторжения Германии в Польшу Франция объявила войну. На Париж посыпались бомбы, и Вики, содрогаясь от каждого взрыва, пряталась в подвале своего дома. Если до войны она мечтала о большой семье, то теперь лишь с холодным ужасом благодарила судьбу, что у них с Никой нет детей. 14 июня 1940 года ее худшие опасения стали явью: по опустевшим елисейским бульварам маршировали солдаты вермахта.
По условиям Второго компьенского перемирия Франция была рассечена надвое: на оккупированный север и так называемую "свободную зону" на юге, разделенные демаркационной линией. Этот призрачный барьер рухнул в ноябре 1942-го, когда немецкие войска оккупировали всю страну.
Жак Артюис, и до войны мысливший масштабно - он был одним из идеологов будущего объединения Европы - не мог мириться с оккупацией. Используя старые деловые связи с британцами, он вышел на разведку и создал подпольную сеть, собиравшую для союзников стратегические данные: о передвижении войск, оборонных заводах, планах оккупантов.
Своей правой рукой и самым доверенным лицом он сразу сделал Вики. Та, в свою очередь, привлекла в организацию многих своих русских друзей - изгнанников, для которых борьба стала смыслом. К концу 1940 года группа Артюиса объединилась с другими патриотами, образовав мощный альянс - "Гражданскую и военную организацию" (ОСМ). Теперь их деятельность вышла далеко за рамки разведки: они организовывали побеги военнопленных, принимали с неба английских агентов, налаживали диверсионные сети.
Если для Артюиса война СССР и Германии была одним из фронтов, то для Оболенских и их окружения 22 июня 1941 года стало личной трагедией. Они с болью слушали сводки о стремительном продвижении врага на восток. Николай, много разъезжавший по стране, видел ужасающее обращение немцев с советскими пленными. Одновременно с их появлением началась охота на евреев, обреченных на лагеря смерти. Супруги старались помогать и тем, и другим, но главным делом их жизни теперь была их деятельность в Сопротивлении.
Николай выполнял роль связного, а на Вики ложилось все больше опасных миссий: конспиративные встречи, контакты с подпольем в лагерях военнопленных, шифровка и дешифровка донесений. Ее уникальная память, хранившая имена, адреса и явки без единой записи, была бесценным оружием. Вскоре ее избрали генеральным секретарем ОСМ, присвоив звание лейтенанта. В организации ее знали под строгим псевдонимом "Катрин", мало кто догадывался, что за ним скрывается изящная и обаятельная княгиня Оболенская. Ее верной соратницей и правой рукой стала, конечно же, Софья Носович. Именно Вики, с ее чутьем, "прощупывала" знакомых, вербуя в ряды сопротивления. Так в организацию попала и подруга Ивонн Артюис - Жаклин Рише-Сушер.
С 1942 года началась черная полоса. В декабре гестапо схватило Жака Артюиса. Он выдержал все пытки, никого не выдал и был расстрелян. Новым руководителем ОСМ стал полковник Альфред Туни, который также безгранично доверял Вики. Она координировала работу, помогала советским пленным, спасала от депортации еврейских детей, планировала масштабные операции по их переправке на юг. Но завершить задуманное не успела.
В октябре 1943-го провалился один из руководителей ОСМ, Роллан Фаржон. В его документах гестаповцы нашли конспиративные списки. Среди адресов фигурировала и квартира Софьи Носович. 17 декабря группа захвата нагрянула по этому адресу. В ловушку вместе с хозяйкой попала и Вики, пришедшая в тот роковой час, чтобы уговорить подругу бежать из Парижа. На лестнице, встретив соседку, Вики молча показала на сведенные наручниками запястья. Та успела предупредить ее мужа Николая, и он сумел уничтожить все компрометирующие бумаги.
Арестованных доставили в особняк на улице Фоша, превращенный гестаповским палачом Руди фон Меродом в застенок. Вики, "княгине Оболенской", поначалу сохранили привилегии - к ней применяли "мягкое воздействие", пытаясь перевербовать, апеллируя к ее аристократическому происхождению. Вики отказалась, будучи русской, выросшей во Франции, предавать свою страну, родину и страну, приютившую ее.
Узниц перевели в тюрьму Френ, где вскоре оказался и сам Николай, арестованный за попытки выяснить судьбу жены. Тогда Вики разыграла блестящий спектакль: с презрительным сарказмом она убедила следователей, что давно разошлась с мужем и любит другого. Николая освободили. Саму Вики этапировали в тюрьму в Аррасе.
Она сумела тайно передать мужу весточку. Николай, узнав, где она, бросился в Аррас и днями стоял у мрачных стен, надеясь увидеть жену. Вскоре его снова арестовали, но Вики об этом уже не узнала. Она переживала за друзей, особенно за завербованную ею Жаклин.
Полковника Туни расстреляли в Аррасе. Вики, Софью и Жаклин перевезли в Париж для суда. Приговор для всех троих был один - смертная казнь. Жаклин и Софья подали апелляцию. Княгиня Вера Оболенская - отказалась.
Приговор привели в исполнение 4 августа 1944 года в берлинской тюрьме Плетцензее. Ее казнили на гильотине, а тело передали для практики студентам-медикам.
Дела Жаклин и Софьи благодаря апелляции затянулись, и когда на Германию началось массированное наступление, их отправили в Маутхаузен, где они чудом выжили.
Выжил и Николай Оболенский. Он первым делом отправил письмо своей жене на адрес сестры в Париже:
Вики, моя дорогая! я от всего сердца надеюсь, что ты давно на свободе, что ты хорошо себя чувствуешь и что мы будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе,. сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и ничто не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой, и могу сказать только одно: это чуд Господней Милости. Мысли мои тебя не оставляли ни на миг, и я так счастлив, думая, что наши страдания сблизят еще больше Милая моя, я спасся только благодаря своей вере. У меня есть твердые доказательства, что мертвые живут и нам помогают. Я тебя крепко целую и обнимаю, преклоняюсь перед тобой и благословляю. Твой старый муж, Николай.
О смерти жены он узнал только 5 декабря 1946 года, Николай Оболенский считал, что ее расстреляли. Мишель Пасто, один из выживших членов ОСМ, съездил в Германию, чтобы узнать о судьбе своих друзей. Он и рассказал в Париже правду, как казнили Вики.
Николай Оболенский говорил своим друзьям:
"Я никогда не мог свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь. Я мог быть таким счастливым".
Николай Александрович решил отныне посвятить себя Богу. Но пока была жива его мать, он не мог принять сан. Его квартира в Париже была превращена в музей памяти Вики. В 1963 году Оболенский похоронил мать, и вскоре стал настоятелем собора Александра Невского, где венчался с Викой. Умер Николай Оболенский в 1979 году.
У княгини Оболенской нет могилы. Есть только памятная доска на кладбище Сент-Женевьев-де-Блуа, на мемориале Памятник русским воинам, погибшим в рядах французской армии. Имя ее также начертано на надгробии Николая Оболенского: это он так пожелал, чтобы их имена были соединены в вечности.
В 1958 году Вики Оболенская была посмертно награждена орденом Почетного легиона и Военным крестом с пальмовой ветвью.
Факты: Тень предательства и цепная реакция трагедии
Николай Оболенский был убежден, что в аресте и гибели Вики виноват их товарищ по Сопротивлению, Роллан Фаржон. Причины: не только халатность, но и его подозрительно привилегированное положение в тюрьме, странное поведение и последующее освобождение, которое многим казалось сделкой с гестапо.
Несмотря на тень подозрений, 11 ноября 1944 года Фаржон шел во главе батальона ветеранов Сопротивления на параде в честь освобождения Парижа.
Когда после войны началась кампания по чистке коллаборационистов, против Фаржона были выдвинуты официальные обвинения в предательстве. Не дожидаясь суда и вердикта общества, он покончил с собой, утопившись в Сене.
Трагедия не закончилась с его смертью. Спустя годы его младший сын, никогда не знавший отца, случайно нашел тайник со старыми газетами, где подробно описывалось "дело Фаржона". Не сумев вынести груза семейного позора, он повторил судьбу отца, совершив самоубийство. Предательство, реальное или мнимое, стало родовым проклятием, погубившим два поколения.