#БогатырьСвятогор, #мифология, #предания, #СакральнаяИстория, "язычество, #ИльяМуромец, #былины
Почему-то именно сегодня отмечается "День памяти богатыря Святогора". Очевидно, что этот мифический, а то и вовсе архетипический персонаж не оставил не то что исторических зацепок к своей биографии, но и сказочных - вся его история суть сочетание древних мифов, оформившихся в виде преданий.
И "день памяти" - явно недавняя придумка какого-то креативного мифотворца. Да и боги, как говорится, с ним - процитируем кое-что из открытых источников и достаточно свежей книжки социального антрополога и писателя Кирилла Королёва "Богатыри земли Русской".
В первую очередь "бросается в глаза" - умозрительно, конечно - гигантизм Святогора. Он настолько велик, что способен самим своим визитом уничтожить всё живое, поэтому на Русь путь ему заказан:
... Богатырь... да во косу сажень...
Он едет в поле, спотешается
Он бросает палицу булатную
Выше лесушку стоячего,
Ниже облаку да ходячего,
Улетает эта палица
Высоко да по поднебесью;
Когда палица да вниз спускается,
Он подхватывает да одной рукой.
Описание напоминает автору легенду о волотах - исполинских существах, живших, по мнению В. И. Даля, до нашей "расы". "С его слов, целый народ волотов, по преданию, "заживо ушёл под землю". Эти волоты считались язычниками и "ушли" с утверждением христианства: Господь их истребил или превратил в обычных людей, а памятью о них служат многочисленные курганы и "исполинские" кости в земле (скорее всего, кости мамонтов)".
Ещё одна параллель - западнорусские и, в частности, белорусские асилки - "особый род богатырей, могучие великаны, жившие в тех краях давным-давно и приложившие руку к созданию местного ландшафта, - они, забавляясь, прокладывали русла рек, громоздили холмы или, наоборот, разравнивали землю, и так далее".
Мне же на ум пришли сначала "атланты", как представители предыдущей нынешней "расе", и библейские нефилимы - падшие ангелы, совокуплявшиеся с "дщерьми человеческими" и порождающими от них ... кхм, своеобразное потомство.
Анализ гигантизма богатыря мифологами и этнографами предлагается следующий:
"Прототип русского Святогора-силача не может считаться найденным, хотя предложено много гипотез: Волльнер сравнивает его со Святым Христофором, по легенде перенёсшим Христа через воду. Жданов утверждает, что прототипом Святогора был библейский Самсон. Веселовский полагает, что на былинного Самсона-богатыря перешли черты Святогора. В другом месте он же указывает на возможный источник — «Александрию», где говорится «о великом муже, которого увидев удивился Александр»: он лежал на высокой горе 1000 шагов длиной и 200 шириной, что напоминает постель Святогора. Халанский отмечает сходство и влияние Русских народных эпосов. Имя Святогор можно считать за эпитет, создавшийся по его месту жительства — Святым горам.
По мнению российского и советского филолога-фольклориста В. Я. Проппа, Святогор представляет собой воплощение первобытной силы, неприменимой и поэтому обречённой на гибель".
Более привычный и широко известный богатырь младшего, по отношению к Святогору, поколению - Илья Муромец. Он почитается в православии как канонизированный святой — преподобный Илия Печерский. Он почитается как небесный покровитель русского воинства. В 1643 году его причислили к лику святых вместе с другими подвижниками Киево-Печерской лавры, где он, по одной из версий, закончил свой земной путь и был похоронен.
В свою очередь, язычники-родноверы склонны интерпретировать фигуру Ильи Муромца как двоеверческую "реинкарнацию" бога Перуна.
Согласно некоторым вариантам былины, Илья перенимает силу Святогора, вынужденно - или "провиденциально" заживо похороненного в "домовище белодубове" частично или полностью, благодаря чему становится сильнее "вдвое-втрое", и эта передача силы не обходится без издержек - Илья раздавил своего коня и устроил экологический аврал, то есть лесной погром. По сути эта "передача силы" может быть прочитана и как воинская инициация, и как, в более общем смысле, "передача богатырской эстафеты" от уходящего поколения языческих богатырей-великанов новому поколению поколению православных богатырей.
Любопытен сюжет о женитьбе Святогора - так, тётя Вика рассказывает, что Святогор "спрашивает у Микулы, как бы узнать судьбу. Микула посылает его к Северным (Сиверским) горам, к вещему кузнецу. На вопрос Святогора о будущем тот предсказал ему женитьбу на невесте, живущей в приморском царстве 30 лет на гноище. Святогор поехал туда и, найдя больную Плёнку Поморскую на гноище, положил около неё рубль неразменный (что сам в карман возвращается), ударил её в грудь мечом и уехал. Девушка пробудилась; кора, покрывавшая её, сошла; она превратилась в красавицу, на рубль она приобрела состояние и стала торговщицей, так и расплылись слухи о её красоте, и богатырь, услыхав о её красоте, приехал и попросил её выйти за него. После свадьбы, решили они жить и спать вместе, и переспав вместе Святогор увидел на её груди шрам, узнал, в чём дело, и понял, что от судьбы не уйдёшь, так как и сказал ему ковьшик судьб".
Анализ же этого сюжета предлагается такой: "Эпизод о женитьбе Святогора, известный в одной только побывальщине, восходит к народным сказкам, опирающимся на средневековые повести о том, что «суда Божия не минути» (ср. пов. в «Римских Деяниях» переведено в XVII веке на русский язык). По своим подробностям — поездка к северному колдуну-кузнецу — эта побывальщина напоминает эпизод «Калевалы». Женитьба на девушке, лежащей на гноище, встречается в старой русской повести о царевиче Фиргисе. Несмотря на массу параллелей, собранных для освещения личности Святогора, она остаётся мало разъяснённой."
И вот что интересно - та ли это самая жена Святогора, сначала соблазнившая Илью, а потом и подложившая полюбовничка мужу в карман, на чём и погорела? Илья благоразумно повинился великану-рогоносцу, и благополучно с ним побратался, ну а неверной жене один удел - в расход.
Параллели по истории о неверной жене Святогора исследователи находят в персидском сборнике «Тути-наме», в «Сказках 1001 ночи», в индийских буддийских сказках.
Не менее интересен и значим элемент вынужденного захоронения заживо в "белодубовом домовище". По одним из версий заточение происходит само собой, мистическим версиям, другие предполагают, что это подлость Ильи, похитившего силу Святогора, слизав выступившую из гроба пену. В контексте противостояния язычества и христианства это прочтения обретает дополнительные смыслы.
Другая возможная параллель - скандинавский сюжет о споре аса Тора с великаном-йотуном.
Королёв в заключение своего рассказа говорит, что "история Святогора и сама его фигура - наиболее показательный образец архаического слоя былинной поэзии: этот богатырь, на словах признаваемый русским витязем, не может бывать на Руси, то есть он принадлежит к какому-то чужому племени; в его исполинском облике отразились древние мифологические представления; наконец, поведение Святогора - хвастовство силой - крайне характерно для героев эпохи обустройства мира, о чем мы знаем из множества фольклорно-эпических традиций разных народов.
Со смертью Святогора раннее богатырское поколение уходит, уступая место новому, условно млапдшему поколению".
Однако авторы - то есь сохранители, сказители и редакторы преданий и былин явно симпатизируют этому ушедшему богатырскому поколению и не особо надеются на новое и младшее, не случайно в некоторых версиях былин встречается известный по другим культурам миф о спящем богатыре - дескать, Святогор не умер, а заснул "летаргическим сном", подобно королю Артуру, Хольгеру Данске или Барббароссе, но когда понадобится помощь земле Русской, он непременно проснётся и придёт на выручку.
Больше интересных деталей о богатыре-великане и множеству других его коллег - в замечательной и прекрасно иллюстрированной книге Кирилла Королёва "Богатыри земли Русской" (более подробная рецензия воспоследует):