В российский прокат выходит «Крипер» — третий за два года хоррор Осгуда Перкинса после «Собирателя душ» и «Обезьяны». Завязка у фильма следующая: художница Лиз (Татьяна Маслани) отправляется на уик-энд в уединенный домик своего бойфренда, врача-бородача Малкольма (Россиф Сазерленд), чтобы отпраздновать годовщину отношений. Когда Лиз съедает невкусный, но манящий торт, а Малкольм якобы уезжает в больницу по срочному вызову, в доме просыпаются таинственные силы. Михаил Моркин узнал у режиссера, как он снимает хорроры, чем «Симпсоны» лучше Дарио Ардженто, почему не стоит тратить время на Райана Мерфи, каким будет его байопик отца Энтони Перкинса и что добавлять в запоминающийся десерт.
Михаил Моркин
Киножурналист
— Кино у вас медленное, но снимаете вы быстро. «Крипер» — ваш третий хоррор за два года, и вы уже успели снять четвертый («Молодые люди». — Прим. ред.). Это вы так быстро пишете или вам просто наконец-то не надо искать финансирование на написанные сценарии?
— Дело было так: в конце 2022-го я приехал в Ванкувер, чтобы снять «Собирателя душ». На тот момент никакого «Крипера» не существовало. Я снял три фильма, которые типа многим понравились, но при этом денег не заработали. «Собиратель душ», как мне казалось, должен был получиться более доступным и вроде бы более зрительским, чем мои предыдущие работы. На съемках я действительно нашел настоящих единомышленников, своих людей. Мы просто прекрасно провели время. И мы должны были сразу снимать «Обезьяну». Сценарий был уже готов, но из-за забастовки Гильдии сценаристов мы не могли заключить контракт и приступить к съемкам. В итоге мы с моим продюсером Крисом Фергюсоном решили срочно придумать фильм, чтобы не терять время и людей. Так в ожидании окончания забастовки мы придумали и сняли «Крипера». Это наш общий плод любви со съемочной группой «Собирателя душ», все были крайне воодушевлены. Все цеха работали ради общей цели и без особого бюджета. Мы закончили фильм и сразу же начали снимать «Обезьяну». Такой марафон изматывает, конечно, но мне никогда в жизни так не везло. Сейчас снять фильм сложно, как никогда, а сделать так, чтобы твое кино заметили, еще сложнее. Так что мне невероятно повезло найти хороших партнеров в лице компании Neon. «Молодых людей» я написал с нуля, пока монтировал «Обезьяну». Мы нашли свою волну, и важно не останавливаться. Режиссерам редко выпадает возможность самовыражения, при этом на большую аудиторию.
— Вы обычно снимаете по собственным сценариям, но «Крипера» писал сценарист Ник Лепард («Хищные твари»).
— Да, это был необычный опыт. Это все из-за забастовки. Я член гильдии, поэтому не мог вообще ничего писать сам. Ни переписывать сценарий, ни писать сцены, ни вносить правки. Мне нужно было обсуждать фильм исключительно с позиции режиссера. Однако то, что присылал Ник, мне подходило. «Напиши хоррор об отношениях, у нас есть дом и два актера. Присылай сцены одна за другой, а я параллельно буду говорить с актерами», — вот и все, что я ему сказал. Когда Татьяна Маслани согласилась сыграть в фильме, у нас было только 30 страниц и много энтузиазма. И я знал, как сделать так, чтобы Татьяне было интересно работать: ей было важно, чтобы роль была рискованной и вдохновляющей. Пока Ник писал сценарий, мы искали локации и подбирали гардероб. Мы совсем не импровизировали, но можно сказать, что решения мы принимали на ходу. Ник присылал новые страницы, мы их обсуждали с актерами и шли снимать. А затем мы отложили отснятый материал, чтобы снять и смонтировать «Обезьяну».
— Вы говорили, что всегда ищете способ передать в фильме эмоциональную правду из личного опыта. В «Я прелесть, живущая в доме» можно найти отголоски ваших отношений с отцом, в «Собирателе душ» — с матерью, а в «Обезьяне» — с братом. Для вас «Крипер» — тоже личное кино?
— А я не знаю, как работать по-другому. Не понимаю, как выстраивать историю, если она не находит во мне отклика. «Крипер» показывает, что даже прекрасные люди могут быть в отношениях кусками дерьма. Не хотелось бы, конечно, обобщать, но, скажем так, гетеросексуальным, привилегированным, высоким (рост Перкинса составляет 193 см — Прим. ред.) белым мужчинам до недавних пор разрешалось вести себя определенным образом без последствий. Токсичная маскулинность и патриархат цвели долгое время. Если «Крипер» о чем-то и рассказывает, то о том, что мужчинам долгое время разрешалось погано себя вести.
— Как я понимаю, вы не то чтобы фанат хорроров. Вас чужие ужасы не вдохновляют в работе?
— А зачем снимать хоррор, отталкиваясь от других? Это претенциозно и поверхностно. Такой подход только ограничивает. В случае с «Крипером» мы с оператором Джереми Коксом обсуждали только «3 женщин» Роберта Олтмена. В особенности то, как Олтмен снимал внутри дома. Копировать великих — это отличная стартовая точка, но зачем именно хорроры?
— У вас, кстати, операторы каждый раз разные, но визуальный стиль всегда узнаваем.
— Джереми, на самом деле, работал в операторской группе на «Собирателе душ» и «Обезьяне». Я его довольно хорошо знаю. Я не писал «Крипера», но в целом визуальный ряд в моих собственных сценариях прописан достаточно четко. К тому же я использую картины, коллажи и музыкальные видео в качестве референсов. Я достаточно четко объясняю, чего хочу, и люди быстро схватывают. Если у человека хороший вкус, то он не сможет вдруг переключиться на плохой. Это все равно что заставлять человека наклоняться спиной назад — не получится. Мне повезло найти людей с настроенным взглядом. Когда находишь коллег, чей вкус совпадает с твоим, то удивительно легко получить красивое изображение.
— А чувство юмора у вас откуда?
— Я стараюсь не быть чрезмерно серьезным, чтобы не быть занозой в заднице. Мой отец был смешным парнем, и мне юмор всегда казался признаком ума и широкого мышления. К тому же комедии снимать в наши дни сложновато, а жанр хоррора процветает. Мне кажется, немного комедии и легкомыслия хорошо балансируют всякий страх, мрак и тоску.
На меня, знаете ли, «Симпсоны» влияют больше, чем Дарио Ардженто.
— Недавно в третьем сезоне сериала Райана Мерфи «Монстры» про Эда Гина в качестве одного из второстепенных героев появился ваш отец Энтони Перкинс. Вы вроде бы не в восторге от такого тру-крайма?
— Ох, не знаю. Мне плевать, что там делает Райан Мерфи. Я точно смотреть это не буду. Жизнь слишком коротка, чтобы смотреть сериалы Райана Мерфи. Во вселенной слишком много действительно хороших, важных и впечатляющих произведений. Я захожу в чертов книжный, смотрю на полки и думаю: «Даже четверти блестящих книг, что написаны за последние 125 лет, мне хватит до конца жизни». Это же тупо математика. У вас осталось столько-то лет жизни на земле. Сколько из них вы действительно готовы потратить на этот воздушный, нелепый и туповатый мусор? Не, я ничего против, конечно, не имею. Я не призываю перестать смотреть Райана Мерфи. Люди любят это дерьмо, но мне его сериалы совершенно не близки. Тру-крайм меня пугает. Ричард Рамирес, убийца по прозвищу Ночной Сталкер, меня пугает. Нет ничего страшнее, чем эта жесть. Мои фильмы не такие. «Собиратель душ» — это поп-песенка по сравнению с реальностью. Это Уорхол по сравнению с тем, что творил Эд Гин. Настоящие преступления принесли много боли в нашем мире. Но «Молчание ягнят» — это не про реальность.
В «Молчании ягнят» нет ничего реального. Люди так себя не ведут. В «Семи» нет ничего реального — это, блин, фантазия, сказка.
— Финчер с вами не согласится.
— Я вас умоляю, в «Семи» нет ничего от настоящих серийных убийц. Ни один маньяк не будет себя вести как Джон Доу (персонаж Кевина Спейси в фильме. — Прим. ред.), это ж безумие. Да, красиво снято, блестяще сделано, один из лучших фильмов в истории. Но это все не правда. В нем нет ничего настоящего. А брать настоящие преступления, которые приносили людям настоящую боль, и превращать их в замануху для подписчиков? Спасибо, я пас.
— А вы сами про отца не хотите снять байопик?
— Есть у меня одна идея. Но это будет выдумка от начала до конца. Мой байопик отца полностью будет художественным вымыслом. Я не буду наводить камеру на настоящую жизнь своего отца, а затем выдавать это за правдоподобное жизнеописание. Мне не нужно, чтобы актер изображал, как мой отец делает реальные вещи. Это было бы глупо. Да и в целом байопики не мой жанр. Свести жизнь Боба Дилана до полутора часов вот этого? Нет, спасибо. Для кого-то такой подход работает. Я не буду стоять у входа в кинотеатр, призывая зрителей не смотреть такое кино. Но лично мне кажется, что нельзя уместить масштаб личности любого художника в байопик. Особенно сегодня, когда все стремятся сгладить все острые моменты. Так что да, я сниму фильм о своем отце. И да, он будет полностью выдуманным.
— В жанре хоррора?
— Увидим. Видимо, в жанре байопика и фантазии. Будет персонаж по имени Перкинс, будет Голливуд, но это будет отражение той реальности в кривом зеркале. А как это вообще может быть по-другому? Как я могу притворяться, будто снимаю реальные события? Такая нелепая идея.
— Рональд Рейган подарил Михаилу Горбачёву копию драмы «Дружеское увещевание», рассказывающей о пацифистах во время Гражданской войны, как символ стремления к мирному разрешению конфликтов. Ваш отец там сыграл одну из первых больших ролей. В вашей семье эту историю вспоминают?
— Честно говоря, вы первый, кто мне про нее рассказывает.
— Это есть в «Википедии».
— Я даже не был в курсе. Но чудесная история. Для меня большая честь быть потомком людей, которые пыталась показать мир лучше, чем он есть. Возможно, работа художника заключается в том, чтобы показать мир чуть красивее, организованнее и романтичнее. А «Дружеское увещевание» — довольно романтичный фильм. Мой отец им гордился. Он принес ему его единственную номинацию на «Оскар», так что это точно важное кино в истории нашей семьи. Он там такой красивый парень, который совершает красивые поступки.
— Кстати, о красивых вещах. Откуда в «Крипере» взялся шоколадный торт с дерьмом и отрубленными пальцами? Не семейный ли рецепт?
— (Смеется.) Ну, у меня же история отчасти про колдовство. Поговаривают же, что ведьмы пекли пироги из менструальной крови и собачьего дерьма. Ну ведьмы же, как иначе? Наверняка им такое нравилось. На самом деле, для кино просто важно придумать яркие образы, которые, так сказать, прилипнут к зрителям. Шоколадный торт из человеческого дерьма мне кажется достаточно прилипчивым образом.
— А образ существ вы как придумали?
— Кто в фильме является метафорическим монстром? Метафорический монстр в фильме — это Малкольм, которого играет Россиф Сазерленд. Он уверен, что и его женщины-жертвы, и монстры, которые живут в его доме, лишены культуры. Для него они словно крысы. Ниже животных, даже не совсем живые существа. Это его патриархальное, токсичное мужское предположение, что в их мире боли не существует. Для нас это стало отправной точкой. Монстры состоят из боли женщин, они пожирают женщин, но при этом чествуют их боль. Звучит как бредовая и заумная метафора. Но если токсичные мужчины уверены, что у женщин нет чувств, то тогда эти монстры должны выглядеть как олицетворение чувств.
— То есть у вас прям настоящий социальный хоррор. Раньше вы в таком замечены не были.
— В культуре многое подвергается переоценке. Мир просыпается, ага. Прям под конец света мы все проснулись и такие: «Ох, блин, что-то мы долго вели себя плохо». Такие настроения становятся более распространенными, и кино должно отражать свое время и перемены в общественном сознании. Хотя чистое развлечение — это тоже отлично. «Обезьяна» — это, например, просто фестиваль расчлененки. А вот «Крипер» — о политике отношений между мужчинами и женщинами. «Молодые люди» расскажут о том, каково быть подростком в 2026-м. В основу следующего фильма лег мой собственный родительский опыт.
Купите билеты на фильм «Крипер» на Кинопоискеatomic:embed 2
Вернем до 30% баллами Плюса за покупку билетов с Яндекс Пэй. Акция до 31.12.25, условия.
Фото: Chris Pizzello / AP / TASS
«Февраль» (2015), «Я прелесть, живущая в доме» (2016) и «Гретель и Гензель» (2020)
Так и вышло. Хоррор с Николасом Кейджем собрал в мировом прокате 127 млн долларов, а в домашнем стал самым кассовым релизом Neon.
Энтони Перкинс — звезда франшизы «Психо», номинант на премию «Оскар» и двукратный номинант на премию «Тони». Умер в 1992 году от пневмонии, развившейся на фоне СПИДа.
Берри Беренсон — актриса, модель и фотограф. Погибла 11 сентября 2001 года во время атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, находясь на борту рейса AA-11.
Элвис Перкинс — музыкант и композитор. Написал музыку к фильмам брата «Февраль», «Я прелесть, живущая в доме» и «Собиратель душ».
Перкинс-старший сыграл в хорроре «Психо» маньяка Нормана Бэйтса, который был вдохновлен преступлениями Эда Гина.
Вероятно, имеется в виду фильм «Боб Дилан: Никому не известный», который идет 141 минуту.