Фет блистательно начал своё поэтическое поприще. Это ведь он написал:
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон...
Он имел успех в литературных кругах, однако определённого места в обществе у него не было. Из-за семейных перипетий лишившись дворянского звания, всю жизнь Афанасий Афанасьевич не только пытался восстановить его, но вынужден был бороться за достойную жизнь, что обычному мещанину было куда труднее, чем дворянину.
Долгие годы Фет пытался восстановить дворянский титул. Каков же был выход? Только один – образование и служба.
В 1838 году Фет поступил в Московский университет – сперва на юридический факультет (не заладилось), затем на историко-филологический, каковой и окончил в 1844 году.
В 1840 году Афанасий Фет выпускает сборник стихов, и с тех пор регулярно публикуется.
Распрощавшись с университетом, Фет отправился служить.
Служить пошел в армию, в кирасирский полк. Принят туда был унтер-офицером (детей же дворян записывали в полки с раннего детства – ребенок ещё дома в солдатики играет, а звание растет). Надо сказать, служил Фет отлично – через год его повысили до корнета, еще через три – до поручика, еще через два – до штаб-ротмистра, служил он в должности полкового адъютанта. Это вовсе не офицерик на побегушках при полковнике. Под началом адъютанта строевая часть, писарские команды, полковые журналы, вся официальная переписка, канцелярия, часто – финансы полка. Полковой адъютант – важная фигура.
Фета заметили, и в 1853 году он уже прикомандирован к Уланскому Его Величества лейб-гвардии полку в чине лейб-гвардии поручика. Это уже другое отношение, другие деньги и служба под Петербургом.
В те годы права потомственного дворянства давал первый обер-офицерский чин. Но судьба словно насмехалась над ним. Император Николай I вскоре издал указ, согласно которому стать потомственным дворянином можно было, лишь дослужившись до старшего офицерского звания. Не удалось.
В годы воинской службы Фет продолжал писать стихи. Вот как он высказался о поэтическом призвании и вдохновении:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец —
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
В 1848 году он встретил свою первую любовь. Произошло это так: Фет был приглашен на бал в дом бывшего офицера Петковича. Его поразила темноволосая дочь отставного кавалерийского генерала - Мария Лазич.
Девушка давно восхищалась стихами Фета. Прелестная и образованная Мария Лазич оказалась замечательным собеседником, поэт увидел в ней родственную душу. Молодые обменивались письмами, чувство поглотило их. Фет посвятил Лазич множество своих стихотворений.
Фет очень сильно привязался к Марии, но они оба были бедны. Для Фета было проблемой даже купить мундир. Он служил кирасиром, а они носили белые мундиры — и Фет на маневрах все время думал, что если мундир повредит немного, то купить другой будет не на что. «Я ясно понимаю, что жениться офицеру, получающему 300 руб., без дому, на девушке без состояния значит необдуманно и недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которого не в состоянии выполнить»
Фет вынужден был разорвать отношения с Марией, он написал ей прощальное письмо, в котором честно признавался в том, что средств ни на свадьбу, ни на содержание семьи у него нет, и что Мария еще может быть счастлива с другим, который будет достойнее его.
Прости, — я помню то мгновенье,
Когда влюбленною душой
Благодарил я провиденье
За встречу первую с тобой.
Как птичка вешнею зарею,
Как ангел отроческих снов,
Ты уносила за собою
Мою безумную любовь.
Мой друг, душою благодарной,
Хоть и безумной, может быть,
Я ложью не хочу коварной
Младому сердцу говорить.
Давно ты видела, я верю,
Как раздвояется наш путь!
Забыть тяжелую потерю
Я постараюсь где-нибудь.
Еще пышней, еще прекрасней
Одна — коль силы есть — цвети!
И тем грустнее, чем бесстрастней
Мое последнее прости.
Они расстались, а через год, осенью 1850 года, Фет услышал о трагедии случившейся с его бывшей возлюбленной. Случайно от лампадки вспыхнуло кисейное платье Марии. Объятая пламенем, она выбежала на балкон, затем по ступеням в сад... и мгновенно, превратившись в горящий живой факел, упала, потеряв сознание от неимоверной боли. На крики ее сбежались люди, они отнесли сильно обгоревшую Марию в спальню. А через четыре дня в ужасных муках девушка скончалась.
Фет понимал, что безвозвратно потерял женщину, которую глубоко любил, и был ею любим. Но Марию уже было не вернуть:
Не избегай; я не молю
Ни слез, ни сердца тайной боли,
Своей тоске хочу я воли
И повторять тебе: «люблю».
Хочу нестись к тебе, лететь,
Как волны по равнине водной,
Поцеловать гранит холодный,
Поцеловать — и умереть!
В сердце поэта, не угасая более четырёх десятилетий, жарко пылал огонь его юношеской любви. Образ любимой девушки продолжал жить в сердце и памяти, воскресал перед глазами:
У любви есть слова, те слова не умрут.
Нас с тобой ожидает особенный суд;
Он сумеет нас сразу в толпе различить,
И мы вместе придём, нас нельзя разлучить!
Фет стал прославленным поэтом. Он вышел в отставку, так и не дослужившись до желанного дворянства, и женился на богатой купеческой дочери с большим приданым – Марии Петровне Боткиной.
Некоторые считали, что это был брак по расчету, но это совсем не так. За Марией Петровной давали неплохое приданое — 35 тысяч рублей, но такими же деньгами владел к этому времени и сам Фет. На момент знакомства с Фетом Марии Петровне было уже 28 лет, и она не слыла красавицей. Но, по-видимому, что-то особенное увидел и почувствовал в ней поэт, ведь уже на следующий день после знакомства он написал в ее альбоме:
Забыв зимы душевный холод,
Хотя на миг горяч и молод,
Навстречу сердцем к Вам лечу,
Почуя неги дуновенье,
Ни в смерть, ни в грустное забвенье
Сегодня верить не хочу.
Это был брак, несомненно, основанный на нежной любви со стороны поэта. Свадьба их состоялась в Париже, шафером был И.С. Тургенев, который после церемонии, по собственному признанию, был в отчаянии. Он завидовал семейному счастью своего друга, ведь сам мог существовать лишь "на краешке чужого гнезда". Брак оказался очень удачным. Детей у них не появилось, но жили они в полном согласии.
В 1860 году Фет приобрел хутор в Мценском уезде и, не прекращая писать, погрузился с головой в дела хозяйственные.
Как-то к Фету в Степановку заехал Иван Тургенев и с едкой насмешкой описал новоприобретенное имение своего друга: "Плоский блин, на блине – шиш, вместо природы – одно пространство". Родовое имение самого Тургенева Спасское-Лутовиново находилось неподалеку от владения Фета. При жизни его матери это была роскошная усадьба, с многочисленными постройками, оранжереей и садом, богатству и достатку которой завидовали все окрестные помещики. Однако за несколько лет нерадивый хозяин Тургенев довел имение матери до полного запустения. Он бывал там лишь наездами, а в основном жил в Европе рядом с певицей Полиной Виардо- то в Париже, то в Баден-Бадене.
Афанасий Фет с энтузиазмом взялся за переустройство своего бедного, запущенного владения.
Имея смутные представления о ведении поместного хозяйства, Фет решил тем не менее попробовать реализовать себя. Эксперимент этот длился целых 17 лет.
На своей земле труженик Фет добился великолепных результатов: показатели урожаев с его полей поднимали статистику губернии, а яблочную пастилу Фета стали доставлять прямо к императорскому двору. Фет выращивал зерновые культуры (в первую очередь рожь), основал конный завод, держал коров и овец, птицу, разводил пчёл и рыбу в специально выкопанном для этого пруду.
Через несколько лет ведения хозяйства текущая чистая прибыль от Степановки составляла 5-6 тыс. рублей в год. Эти деньги стали не только основным доходом семьи помещика, но на них он смог улучшить условия жизни сотен крестьян и построить для них школы и больницы.
Через 17 лет после приобретения Степановки он смог с гордостью написать: «Я был бедняком, офицером, полковым адъютантом, а теперь, слава богу, Орловский, Курский и Воронежский помещик, коннозаводчик и живу в прекрасном имении с великолепной усадьбой и парком. Все это приобрел усиленным трудом, а не мошенничеством».
Фет был чрезвычайно уважаем в своем уезде и в 1867 году избирается мировым судьей. В течение 11 лет он переизбирался поместными дворянами на этот пост.
В 1873 году Афанасий подает прошение на имя царя о «разрешении мне воспринять законное имя отца моего Шеншина», которое было рассмотрено и удовлетворено. И вскоре после этого он приобретает дом в Москве и имение в Курской губернии Воробьевку.
Но вот ведь какая штука… Никто не знает в России поэта по фамилии «Шеншин». А Фета знают все.
Стоял ли перед Фетом вопрос – можно ли оставаться служителем муз, являясь добросовестным служакой и образцовым помещиком, – не знаю. По его жизни оказалось – можно.
Волшебная поэзия Фета оказалась бессмертной, к тому же необыкновенно музыкальной. Впоследствии многие стихотворения Фета были положены на музыку.
Музыка всегда производила на Фета сильное впечатление. Вот стихи, которые он посвятил Татьяне Берс, свояченице Льва Толстого, услышав ее фортепьянную игру и пение:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Стихи Афанасия Фета настолько мелодичны, музыкальны, что многие русские (и не только) композиторы перекладывали их на музыку, сочиняя романсы, исполняемые и в наше время.
"Сияла ночь" (музыка Н. Ширяева); "На заре ты ее не буди" (музыка А. Варламова); "Какое счастье" (музыка С. Рахманинова); "Я тебе ничего не скажу" (музыка П. Чайковского); "Не отходи от меня" (музыка А. Варламова)... Романсы на стихи Фета написали Чайковский, Римский-Корсаков, Донауров, Матюхин, Аренский, Ширяев...
Фет и Чайковский были лично знакомы. Поэзия Фета была для Чайковского как бы поэтическим эталоном. Он писал: “…Фет в лучшие свои минуты выходит из пределов, указанных поэзией, и делает смелый шаг в нашу область, (то есть музыку). Поэтому часто Фет напоминает нам Бетховена… Это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант ….”
Композиторы создали более двухсот романсов на стихи Фета, и они, как и светлые, прозрачные стихи поэта, любимы исполнителями и слушателями и стали вокальной классикой.
И в преклонном возрасте Фет продолжал создавать шедевры любовной лирики потрясающей глубины и силы чувства. Я. П. Полонский писал 25 октября 1890 года семидесятилетнему поэту: «Что ты за существо – не постигаю, ну, скажи ради Бога и всех ангелов Его <…> откуда у тебя берутся такие елейно-чистые, такие возвышенно-идеальные, такие юношески-благоговейные стихотворения, как “Упрёком, жалостью внушённым…” Я по своей натуре более идеалист и даже фантазёр, чем ты, но разве я или моё нутро может создать такой гимн неземной красоте, да ещё в старости!..».
Упреком, жалостью внушенным,
Не растравляй души больной;
Позволь коленопреклоненным
Мне оставаться пред тобой!
Горя над суетной землею,
Ты милосердно разреши
Мне упиваться чистотою
И красотой твоей души.
Глядеть, каким прозрачным светом
Окружена ты на земле,
Как божий мир при свете этом
В голубоватой тонет мгле.
О, я блажен среди страданий!
Как рад, себя и мир забыв,
Я подступающих рыданий
Горячий сдерживать прилив.
К концу жизни на Афанасия Афанасьевича навалились болезни и недуги. Фет не боялся смерти, она была ему даже безразлична. Он только жалел, что придется расстаться с творческим «огнем»:
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем
И в ночь идет, и плачет уходя.
Афанасий Афанасьевич Фет скончался в Москве от сердечного приступа, а похоронен в селе Клеймёново Орловской губернии, родовом имении Шеншиных. Склеп расположен под церковью Покрова Пресвятой Богородицы, которая окружена вековыми дубами и ивами. В нём находятся могилы Фета и его жены.
А мы, сегодняшние читатели, воздадим Афанасию Афанасиевичу Фету нашу благодарную память за воспетую в его поэзии песнь вечной любви и нетленной красоты.
В ознаменование 205-летней годовщины со дня рождения поэт и журналист Галина ДОЛГИХ посвятила ему свои стихотворные строки:
Афанасию Афанасьевичу ФЕТУ, гениальному русскому поэту-лирику,
переводчику, мемуаристу, прозаику,
ярчайшему представителю Серебряного века
«Я пришёл к тебе с приветом!» –
Кто не знает с детства Фета?!
Ведь взахлёб читали чудные стихи!
Бьётся в них душа поэта,
Много радости и света –
Ни одной нет непродуманной строки.
А судьба была несладкой,
И любовь его загадка:
Отчего Мария Лазич умерла?!?
Фет страдал всю жизнь от боли,
Жил, собою недоволен:
Раз его любовь Марию не спасла…
Всё вложил в свои творенья:
И любовь, и вдохновенье,
Душу чуткую и знаний – без конца!
Потому-то, без сомненья,
Любит Фета населенье –
Той любовью все пронизаны сердца!
// Галина ДОЛГИХ (Колошенко),
Декабрь 2025 г. //
Оцените эту публикацию лайком, поделитесь своими впечатлениями от стихов А. Фета в комментариях.
Подпишитесь на мой канал, станьте его постоянными читателями и гостями.
Посмотрите другие мои публикации:
#поэт А.Фет #любовная лирика А.Фета #А.Фет - военный, помещик и поэт #стихи А. Фета в музыке