Не помогал по дому, не проводил время с ребенком, постоянно норовил улизнуть из дома к друзьям, допоздна играл в компьютерные игры — таковы претензии Марины к мужу.
Большинство из них появилось и проявилось во время декретного отпуска, практически сразу, как в семье появился ребенок. До этого два года прожили, что называется, душа в душу. Вложили личные добрачные накопления, свадебные подарки и помощь родителей в покупку небольшой однокомнатной квартиры. Ипотека вышла совсем небольшая — треть от стоимости жилья.
Живи, как говорится, и радуйся. Последнего не получилось. Марина родила сына, осела дома, мальчик у них беспокойный, целый день с ним, бессонные ночи, постоянный стресс, а тут еще и муж, который продолжил жить так, как жил до рождения ребенка: спал в выходные до обеда, уходил к друзьям, делал недовольное лицо, когда жена пыталась вручить ему сына, чтобы хотя бы немного отдохнуть или сделать что-то по дому.
— Постоянно, прямо с порога ты мне суешь ребенка, нормально отдохнуть после работы не даешь, — ворчал супруг, которого зовут Петр. — От чего ты устала в однокомнатной квартире? Какие такие дела, которые невозможно сделать? Нормальную еду ты не готовишь, убирать тут нечего по сути, только твои вечные жалобы и недовольство, смотреть уже тошно на твой кисляк. Да, поеду к брату двоюродному, не имею права? Хоть нормальные эмоции получить хочется.
В общем, к концу декретного отпуска в квартире жили практически два чужих друг другу человека и ребенок, по какому-то недоразумению оказавшийся общим. На развод Марина подавала сама, хотя были советы подруг:
— Раз вы совсем чужие уже друг другу, дождись его шага. Найдет женщину, сам подаст и уйдет.
Но для Марины было уже невыносимо мыть за мужем посуду, подтирать грязь в прихожей, молчать сутками. Она, если честно, думала, что супруг обрадуется, что развязался с семейными обязанностями, и уйдет, оставив квартиру ей, хотя бы в счет алиментов. Ведь он сам говорил, что ему уже невыносимо видеть недовольное лицо жены.
Их развели, Марине назначили алименты, ипотеку они теперь платят пополам. Вот только… бывший муж из квартиры не ушел и делать этого, похоже, не собирается. Родители Марины дочери тоже отказали в пристанище — у них двушка, куда ее с ребенком поселить, к младшей сестре в небольшую спаленку? И потом, по их мнению, у дочери есть квартира, пусть делят, продают, раз уж не сложилась жизнь.
— Такое ощущение, что он нас с сыном выживает, — считает Марина. — Год почти после развода, а он даже на кухню отказался свою постель переносить.
— На кухне жить? А ты не обнаглела? — усмехнулся Петр, когда бывшая жена накануне развода предложила такой вариант. — Я такой же собственник, как и ты. Я буду жить в комнате.
И живет. Поставил себе диван, Марина теперь спит с сыном, а бывший — на своем диване. Ни разгородить пространство, ни как-то иначе обособиться. Даже второй холодильник на кухне воткнуть некуда — разделили полки.
Зато бывший муж теперь повеселел, сидит за ноутбуком до трех ночи, и плевать ему, что свет монитора мешает спать его же сыну, дома как не убирал, так и не собирается этого делать.
— Тебе не нравится грязь? Отлично, вымой пол.
На сушилке в коридоре могут неделями висеть его вещи. Посуду бывший муж оставляет в раковине с тем же посылом: "Раздражает — вымой". Одевается и наряжается по вечерам и выходным, весело насвистывая, не отпрашиваясь у бывшей.
— Приходит потом под утро, громыхает чем-то, включает свет, плевать ему, что ребенок спит, — жалуется подругам Марина. — Явно же встречается с кем-то, но упорно не уходит. В холодильнике шарит, как у себя дома, станешь говорить, что он у меня колбасу отрезал, издевательски советует в ящик с замком ее закрывать. В общем, издевается и планомерно выдавливает меня и собственного ребенка.
— Что-то не устраивает? — насмешливо спрашивает Петр жену. — Вали, дверь — там! Я готов тебе выплатить твою долю. Несколько лет выплачивать буду, понемногу. Продать квартиру? Ну нет, и не заставишь. Это — мое единственное жилье, другого нет. И потом, а меня все устраивает, это ты всегда чем-то недовольна.
Петр теперь на законных основаниях не делает дома ничего, иногда на упреки Марины даже не удосуживается отвечать. С сыном может провести время, когда сам того хочет. Если же Марина просит, когда ей надо куда-то отлучиться, то тут же говорит, что он намерен уйти и не может сейчас взять на себя ребенка. И сидит, не уходит.
— Одеться и уйти я тоже не могу, — говорит Марина. — Потому что не знаю, что у бывшего на уме. Нет, ребенку он, конечно, ничего не сделает. Но вызвать опеку и сказать, что пришел домой, а бывшей нет, ушла, ребенка бросила — это с него станется. И главное, что делать? Без продажи этой квартиры я новое жилье себе не куплю, а бывший против продажи, ему бы было удобнее, чтобы мы с сыном просто дематериализовались.
Подруги женщины, обсуждая между собой ситуацию, называют такую жизнь адом.
— Это же кошмар, а не жизнь. Личной жизни нет у нее и не будет, пока они в этой квартире. В суд подавать? А толку? Есть куча способов избежать принудительной продажи. Уйти на квартиру? А жить на что? Тут только договариваться с бывшим. Больше вариантов нет. И родители тоже… Видеть, как дочь мучается и не помочь?
— А чем помогут? Они уже помогли, дали денег на первый взнос. Кто же знал, что Петя будет мстить жене за развод подобным образом? И главное, какой смысл был разводиться, если сейчас все то же самое, только хуже? Теперь он в шоколаде, отдал свои 25 процентов алиментов, заплатил половину ипотеки с коммуналкой и все. Живет как хочет, раньше хотя бы тормозил свои гульки, а сейчас все назло…
Историю обсуждают на сайте злючка.рф.
"ПОДПИСКА на Телеграм" и в MAX