— Я, конечно, мала еще была, — говорит Эльвира подруге. — Тогда не понимала, а сейчас концы всех давних разговоров связываются воедино.
— Ну, если так рассудить, то да, тебя не просто так брали, да и жилось тебе так себе, — поддерживает молодую женщину подруга. — И потом, у тетки есть свои родные дети, насколько я помню, и тебя когда-то хотела забрать двоюродная сестра твоей матери, так ведь?
— Так, — кивает Эльвира. — Хотела, но тетя Маша ей не дала, ходила в опеку, трясла родством, а у маминой двоюродной сестры то ли площади не хватало, то ли еще что-то. В общем, я просто помню, как она плакала, а потом пропала, а оказалось, что тетка ей не позволяла меня видеть. Из благих, типа, побуждений, чтобы я мать не вспоминала и не расстраивалась.
Эльвира осиротела в 10 лет: виной тому автоавария. В один миг не стало ни отца, ни матери, а бабушку по маме разбил инсульт, и она так и не оправилась. Осталась двухкомнатная квартира, дальние родственники и старшая сестра ее отца.
Дальние родственники были готовы ее взять под опеку, все же девочка послушная, здоровая, но… тетя Маша, сестра папы, заявила на нее свои права. У тетки была трешка, муж (правда, вскоре развелись), и тетя Маша рьяно доказывала, что именно она имеет больше прав, так как она самая близкая родственница. Эльвиру отдали ей.
— Не то чтобы мне у нее так уж ужасно жилось, — говорит молодая женщина. — Просто мне все время давали понять, что я не кровная, что взяли меня по доброте душевной. И словом давали понять, и делом.
— А куда же ее, горемычную, деть? — объясняла тетка словоохотливым знакомым прямо при девочке. — В детдоме же плохо, а отдать дальней родне… Где она была, родня эта? Я брата хоронила и его жену, не бросать же… Авось, вырастет и проявит благодарность по отношению ко мне. Или… там, — тут тетка многозначительно поднимала глаза вверх, — мне зачтется.
И окружающие кивали: "Святая ты, Маша, своих двое, муж — забулдыга, а ты еще и сироту на себя взвалила". И Эле: "Цени, девочка, какая у тебя тетя, ты уж не подводи". Дома, между тем, все было иначе. Теткины дети, которые были немного старше Эли, могли дрыхнуть на каникулах до обеда, не считали нужным вымыть за собой даже чашку, им все сходило с рук, а Эле:
— Ты девочка, будущая хозяйка! Иди и наведи порядок в комнате братьев, не стыдно? Тебе целую комнату выделили, тебя в детдом не отдали, а ты! Пылища на полке, посуда в раковине, и да, картошки начисть. Гулять с подругами? А ты заслужила? И потом, нечего гулять, уроки учи.
Конечно, это было не всегда. Но часто, а потом еще чаще. Да и по деньгам Элю явно "прижимали". Например, лет в 13 девочка попросила себе планшет или недорогой ноутбук, а тетка только усмехнулась: "Ну, нет, дорогая, это за рамками того, что я на тебя получаю, своих детей я обездолить тоже не могу". А потом Эле отдали ноутбук теткиного сына с треснувшим экраном, а ему купили новый.
— Только потом я поняла, что получали на меня очень даже прилично, — говорит Эльвира. — Пенсии за родителей, деньги за опеку. А еще ведь была и моя квартира.
Двушка Эли была официально за ней закреплена. Сдавать без разрешения опеки тетка ее не имела права. Или должна была сдавать и откладывать деньги Эльвире на счет, за вычетом коммуналки. Только никто не отменял бытовой хитрости и жадности. Двушка сдавалась неофициально знакомым тетки, деньги, разумеется, шли в карман и совершенно не Эле.
Молодая женщина помнит, как в 16 лет тетка ее упрекала тем, что она непосильную ношу на себя взяла — коммуналку платит за квартиру племянницы. А в 22 года Эльвира выдержала целый скандал, когда, получив диплом, захотела отселиться в свое жилье.
— А тут тебя гонят? — орала тетка и обвиняла племянницу в неблагодарности. — Я тебя как родную вырастила, выучила, что, не хороша?
— А мне просто было уже невозможно там, — говорит Эля. — Старший братец пил, мог у меня деньги вытащить, и не докажешь, второй брат не отставал, постоянные конфликты были. И главное, я только теперь понимаю, что на меня постепенно сгрузили все. Жила как в сказке про Золушку, блин.
Со скандалом, но Элю "отпустили" в самостоятельную жизнь. В квартире пришлось делать ремонт, тетка состроила из себя обиженную, всем соседям (по квартире Эли) рассказала, что девочка выросла неблагодарная: "Гулять захотелось. А я что? Ниткой же не зашьешь. И гены не сотрешь, мать у нее тоже такая была по молодости". Эти слухи Эля, конечно, узнала много позже.
Сейчас Эльвире 35, 10 лет назад она вышла замуж, старшему сыну 8 лет, младшей дочке всего 5 месяцев. А недавно тетка объявилась, позвонила, что лежит в больнице, диабет, у нее со стопой были проблемы, в общем, теперь она на костылях.
— Я тебя не бросила, — слезливо говорила тетя Маша. — И я вправе рассчитывать на ответную доброту.
Эля, конечно, съездила к родственнице. Она и так знала, что старший двоюродный брат несколько лет назад умер от передозировки, а младший к матери глаз не кажет, а ведь тетя Маша ему после смерти старшего сына купила квартиру (накопила, интересно, с чего?).
— Я не против навещать тетку, — вздыхает Эльвира. — Но ведь ей этого мало, потихонечку, но она уже начала фантазировать на тему того, что я ей должна помогать деньгами, например, оплачивать помощницу, она же сама ничего не может, костыли же у нее. А я и не могу оплачивать: я не зарабатываю сейчас и не хочу. У тети Маши есть сын. Родной сын.
— Эля, так же нельзя, — соседка на днях остановила молодую женщину, гулявшую с коляской. — Маша тебя в детдом не отдала, вырастила, выкормила, а ты такая неблагодарная…
Как понимает Эльвира, тетка взялась жаловаться на племянницу, не проявившую благодарности. Эльвира даже не стала ничего объяснять, все, что она могла сделать, так это вырвать свою ладонь, патетически схваченную соседкой и прижатую той к своей груди, и сказать: "Да лучше бы она меня в детдом сдала, я бы не обиделась".
Историю прислала анонимная читательница.
Историю обсуждают на сайте злючка.рф.
"ПОДПИСКА на Телеграм" и в MAX