Уважаемые читатели! Мой канал НЕ МОНЕТИЗИРОВАН, поэтому ваша материальная помощь - ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ поддержать труд автора. Каждый желающий поддержать канал и труд автора подписчик или читатель может перевести любую сумму, за которую я буду сердечно благодарен.
Сбербанк номер карты: 2202200798448732
С уважением, извинениями за просьбу и наилучшими пожеланиями, мои дорогие читатели!
ЭПИГРАФ
"Тридцать столетий существования позволяют итальянцам взирать с жалостью на некоторые доктрины, проповедуемые по ту сторону Альп теми, кто были дикарями, варварами, гуннами, а позже назвавшими себя германцами. Тогда мы уже имели Цезаря, Вергилия и Августа."
(Бенито Муссолини о союзной Германии, 1942)
Джузеппе Верди и Джоаккино Россини сидят в театре и слушают, как Муссолини, который считал, что всё умеет делать лучше других, поёт главную партию. Россини шепчет на ухо Верди:
– Певец плох невероятно. Первый раз в жизни слышу такое ужасное пение. Может быть, лучше пойти домой?
– Никоим образом! В третьем акте героиня должна убить его. Я бы очень хотел дождаться этого."
(Итальянский народный анекдот эпохи Муссолини)
Весной 1943 года Муссолини постоянно чувствовал себя плохо из-за язвенной болезни. Диагноз ему долго не могли поставить и многие итальянцы были уверены, что у "старины Бена/Бенито" рак желудка. Не добавляли Дуче оптимизма и другие вести. Во-первых, немцы резко сократили поставки в Италию нефти и угля. Дошло до того, что атташе немецкого посольства в Риме нелицеприятно и резко заявил Муссолини, что "итальянцы сражаются плохо и мы не можем выбрасывать на ветер дефицитную нефть." Во-вторых, каждый день стали поступать донесения и доклады о многочисленных случаях конфискации Вермахтом на русском фронте транспорта у итальянцев, "которые теперь вынуждены отступать пешком сквозь сугробы снега." В-третьих, стало очевидным фактом, что немцы не только потеряли всякую веру в способность итальянцев сражаться, но и стали активно принимать превентивные меры, чтобы обезопасить себя от последствий краха Италии. Например, несколько немецких дивизий были передислоцированы в Италию якобы для учений, а фельдмаршал Кессельринг был послан в страну в качестве Главнокомандующего на Юге Европы без всякого согласования с Дуче. Подразумевалось, что отныне итальянские войска будут унизительно подчиняться немецкому командованию.
Наконец, стали поступать тревожные сигналы о "немецких сообществах друзей Италии", возникавших в ряде крупных итальянских городов. Эти сообщества, возглавлялись назначенными из Берлина гауляйтерами и имели планы военной оккупации страны с последующим созданием марионеточного правительства во главе с кем-нибудь более решительным, чем Муссолини. Отношения между странами накалялись.
В марте Муссолини написал Гитлеру сугубо личное письмо, в котором он жаловался на "унизительное обхождение с итальянскими рабочими в Германии." И далее он выразил "искреннее недоумение и возмущение действиями германских войск на итальянской территории", вызванное вывозом в Рейх большого количества произведений искусства. Гитлер ответил неожиданно резко - почему, спрашивал он, "в Италии чрезвычайно вяло ведут себя по отношению к евреям?" А потом тему недовольства фюрер развил: если бы не нападение Италии на Грецию, то Испания вступила бы в войну на стороне Германии, а Вермахт начал войну с СССР на пару месяцев раньше и окончил бы её до осени 41-го. И, наконец, что особенно обидело Муссолини, он назвал итальянцев людьми, "уже зараженными микробами краха." Чиано записал в дневнике, что Дуче
"...долго бесновался после прочтения письма, ругал немцев за бессмысленное варварство, а свой собственный народ за проявление мягкосердечия, подрывающего боевой дух и разлагающего общество."
В конце концов, Дуче съехал на полюбившуюся ему в последнее время тему - жертвенность его собственной семьи ради благого дела - "победы фашизма во всём мире." В качестве примера "он неизменно приводил смерть за Италию своего любимого сына Бруно."
У четы Муссолини было трое сыновей - Витторио (1916-1997), Бруно (1918-1941), Романо (1927-2006) и две дочери - Эдда (1910-1995) и Анна-Мария (1929-1968). Любимый сын Бруно был не просто оголтелым фашистом, а, как говорил о нем папа-Дуче, "он был еще большим фашистом, чем я сам." Бруно любил бокс, женщин, вино, быстрые машины и, разумеется, деньги. Деньги он зарабатывал огромные, числясь генеральным директором авиакомпании L.A.T.I., монопольно осуществлявшей трансатлантические перевозки между Италией и Америкой. В самой компании он не появлялся, добросердечно доверив управление компанией родне по линии жены. Сам Бруно беспробудно заряжался адреналином - он воевал и пьянствовал.
Когда Королевство Италия вступило в войну с Эфиопской империей, Бруно Муссолини немедленно вылетел в Африку и начал бомбить эфиопов. ПВО, кроме копий и стрел, у эфиопов не было никакого, поэтому Бруно ничем особенно не рисковал и "храбро совершал в день по 3-4 вылета". После победоносной войны в Эфиопии Бруно поучаствовал в Гражданской войне в Испании, но там он вёл себя поскромнее и был даже героически подбит, но дотянул до "своих." Вернувшись на родину, Бруно полгода отмечал победы по ресторанам Европы, но папа-Дуче не дал ему разгуляться - он был назначен личным приказом Муссолини в состав экипажа, установившего самый скоростной перелёт из Италии в Бразилию в 1938 году. Экипаж осыпали наградами и почестями, а герои стали колесить по всей Италии, собирая на банкетах в их честь взносы на укрепление фашистской партии.
7 августа 1941 года 23-летний Бруно Муссолини совершал "испытательный полет на сверхсекретном бомбардировщике Пьяджио (Piaggio) P-108" вблизи города Пиза. Когда бомбардировщик оторвался от земли и экипаж начал убирать шасси, неожиданно упало давление в гидросистеме. Бруно, который управлял самолётом, решил развернуться и сесть, пытаясь выпустить шасси. Впоследствии комиссия установила, что:
"...Оперируя рукояткой уборки и наблюдая за манометром гидросистемы, пилот отвлекся от управления и потерял скорость. Самолет летел слишком низко - 300 метров над землей. Пытаясь выправить положение, Бруно Муссолини слишком резко добавил обороты двигателям, они захлебнулись, самолет рухнул на землю и врезался в дом... Машина не загорелась, но разрушилась при ударе. Кабинная секция отделилась от остальной части самолета...Из восьми членов экипажа Бруно Муссолини и два других члена экипажа скончались от полученных травм. Пятеро других получили лёгкие ранения или совсем не пострадали..."
Похоронили Бруно в фамильном склепе в городке Предаппио, где по традиции хоронили членов семьи Муссолини.
(От автора - Бенито Муссолини решил построить усыпальницу для своих родителей и прочих родственников на собственной родине - в скромном городке Предаппио, придав этому месту монументальный вид. Строение было возведено в 1933 году на небольшом местном кладбище. Тело самого Бенито Муссолини было перенесено в семейную усыпальницу в 1957 году по решению премьер-министра Адоне Дзоли, тоже уроженца Предаппио. Дзоли был "засыпан мешками писем" (знакомый оборот) от поклонников Дуче. В большей части "мешков" содержались угрозы, что ежели Дуче не похоронят как следует, то самому премьеру не поздоровится. Тогда, "откликнувшись на просьбы трудящихся", а также вдовы Дуче Ракеле и другой родни, было принято решение о его официальном перезахоронении. Тело Муссолини до этого хранилось в монастыре капуцинов Черро-Маджоре в специально устроенной похоронной камере. На похоронах 1 сентября присутствовали Ракеле с дочерью Эддой, сыном Романо и многочисленными внуками. В этот день кладбище посетило около 7000 человек, а ещё несколько тысяч, не успевших пройти до закрытия, долго буйствовали и негодовали. В конце концов эти "несколько тысяч" перепились и маршем под фашистские строевые песни прошлись по городку, затевая мордобои и потасовки.)
Бенито Муссолини славился тем, что умел практически их любое событие монетизировать, плюс извлечь политическую выгоду. Героическая смерть Бруно побудила Дуче к написанию напыщенно-воспитательной брошюры под названием "Я разговариваю с Бруно" (Parlo con Bruno.) В книжке он рассказывает итальянцам как правильно воспитывать детей, а также "глубоко размышляет о фашизме, православии, католичестве и семейном благочестии." Книжку ОБЯЗАНЫ были купить все госслужащие, военные и школьники. То есть почти все итальянцы. Семья заработала на этом скромные 8,5 миллионов лир. (Для сравнения - бутылка вина стоила 2-4 лиры, хлеб 3-5 лир, а средний доход семьи (рабочий, крестьянин, клерк) составлял максимум 150-200 лир. При этом пропаганда неустанно трещала о росте благосостояния и доходов.)
К лету 1943 года во всей Италии уже стояли войска Вермахта - ближайший союзник перестал доверять итальянцам окончательно. Швейцарский журналист Роберт Гарш пишет:
"Во время войны я довольно часто бывал в Италии...Военные трофеи всех видов, что рекой потекли в Италию начиная с лета 1940 г., стали для итальянцев убедительным аргументом в пользу того, что война может быть прибыльна и что окончательная победа заполнит их опустевшие столы и буфеты земными благами. На стороне Муссолини красноречиво выступали голландский сыр, бельгийские кружева и парижский шелк. В стране не понимали, что появление женщин в новомодных чулках без стрелок, новые продукты и новая одежда - все это было временно...Большинство обычных итальянцев хотели мира - но в том же смысле, в котором хотело и их правительство, т. е. на условиях Гитлера и Муссолини...К тому же обнаружилось, что, многие итальянцы получили на оккупированных ими территориях более высокие посты, чем они могли когда-либо получить дома и быстро к этому привыкли. Они не просто получили возможность разбогатеть, как им и не снилось до сих пор, - они вообразили себя настоящим привилегированным и правящим классом...В 1943 году от всего этого блеска не осталось и следа...Все разговоры теперь только о том, когда Дуче, наконец, исчезнет со сцены..."
Особенно это касалось женщин, заинтересовавшихся фашистской политикой. Поначалу фашисты привлекли к себе множество женщин, обращаясь к их эмоциям и демонстрируя образы простой и привлекательной мужественности. Аргентинская журналистка Селина Шульц писала:
"Я видела, как фашисты и сам Муссолини множеством способов обращаются к сексуальному инстинкту женщин. На встречах с народом в речах говорилось о преимуществах секса с красивыми мужчинами-фашистами, и после этого намеренно устраивался красивый марш колонны фашистов прочь от места выступления. Им потом несложно было найти партнершу: итальянки поджидали невдалеке от выхода...Муссолини был намерен повышать рождаемость, и газетные киоски пестрели книгами и журналами с изображениями обнаженных мужчин и женщин. Когда католическая церковь стала укорять его за поощрение порнографии и эротики, он неизменно отвечал, что как-нибудь он сам сумеет договориться с Господом по этому вопросу."
К 1943 году количество "активных мужчин привлекательного возраста" резко сократилось. Пылкие католички-итальянки, которые в вопросах веры считали себя святее Папы Римского, "в последнее время совершенно перестали держать себя в рамках приличия," - отмечал Понтифик в своих речах. Однако итальянские женщины (женщина - donna) быстро утешили себя старой христианской мудростью:"
"Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасёшься."
В начале своего правления Дуче провозгласил "Битву за рождение детей." Фашисты объясняли свою битву за повышение поголовья населения в терминологии национального спасения - государство провозгласило, что отныне оно является главным и единственным арбитром в вопросе об оптимальном размере населения. Женщине не оставляли права решений в вопросах деторождения. Более того, объявлялось, что отныне женщины являются антагонистами государства: они, мол, нагло и цинично присвоили себе право принимать самостоятельное решение об ограничении размера семьи путём абортов и иных процессов регуляции деторождения. Государство сочло их "ответственными за вредные действия в собственных корыстных интересах."
Так как все тоталитарные государства постоянно заносит то в одну, то в другую сторону, то чаще всего они толком не могут объяснить, чего же на самом деле им нужно. Так наряду с порнографией и эротикой в киосках с началом войны появился строжайший указ о требованиях к внешнему виду женщин. Им предписывались фасоны, длина платьев и высота каблуков. Были введены ограничения в пользовании косметикой и парфюмерией. Борьба за женскую нравственность развернулась по полной программе - в парикмахерские, магазины, рынки, кафе и рестораны двинулись колонны активистов-нравственников. Активисты выявляли и наказывали провинившихся - итальянских тёток на каблуке чуть повыше и с накрашенными губами поили касторкой и сурово лишали их возможности посещать церковь в течение двух недель, что лишало их возможности каяться, грешить и далее по списку.
На элиту такие запреты, естественно, не распространялись.
Когда численность итальянских мужчин в стране резко сократилась, а немецких возросла за счёт ввода войск Вермахта, итальянские дамы всех сословий и возрастов переключили своё внимание на тевтонцев. Весной 1943 года появилась редакционная статья в главной фашистской газете "Il Popolo d’Italia" (Народ Италии). В ней говорилось, что ныне "слово "внебрачный" должно исчезнуть из итальянского языка." С точки зрения религии грех прелюбодеяния оправдали сложным текущим моментом. Получилось не очень-то убедительно, но недовольных быстро заткнули касторкой.
Таким образом был положительно решён вопрос о том, что незамужним женщинам можно рожать детей от "юных немецких героев." Также не считалось грехом иметь отцом "своих начальников, имевшими контакты с молодыми секретаршами, продавщицами и всякими делопроизводительницами." Папа Римский немного поскрипел в своём Апостольском дворце, но граф Чиано, недавно занявший пост посла в Ватикане, доходчиво разъяснил Понтифику, что таким образом "государство берёт внебрачных детей под свою защиту, а женские грехи взялся отмаливать сам Дуче (атеист)".
В течение весны 1943 года оппозиционные настроения по отношению к Германии и фашистскому режиму росли непрерывно. Ежедневно проводились сотни арестов. Забастовки превратились в повсеместное явление со стрельбой над головами демонстрантов, так как в самих демонстрантов полицейские стрелять уже побаивались. На заборах и стенах домов наклеивались листовки, сброшенные с самолётов союзников. Нефашистские газеты (сохранились и такие!) стали всё более открыто сообщать о длинных очередях и других лишениях, что всегда было категорически запрещено.
Британский премьер Уинстон Черчилль, с присущим ему остроумием, написал по этому поводу товарищу Сталину:"Итальянцы в последнее время готовы на всё, что угодно, лишь бы только положить конец этой войне. В крайнем случае даже постараться ее выиграть." Товарищ Сталин сурово откликнулся уже через день:"Категорически нельзя давать Италии надежду, что войну можно закончить компромиссом: или они объявят войну Германии, или в полной мере испытают то, что положено при поражении." (Продолжение следует)
Поддержать канал и труд автора каждый подписчик или читатель может, если переведёт любую сумму по номеру карты Сбербанка
2202200798448732
ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! НАПОМИНАЮ, ЧТО ВАШИ ЛАЙКИ И КОММЕНТАРИИ ПОМОГАЮТ ПРОДВИЖЕНИЮ СТАТЬИ.
- Ещё, ещё и ещё раз большущее СПАСИБО ЛЕОНИДУ МИХАЙЛОВИЧУ за оказанную помощь, человеческую душевность и поддержку в эти трудные времена!
- Огромное спасибо ЮРИЮ ЕВГЕНЬЕВИЧУ.
Дорогие друзья! Большое вам спасибо! Канал существует ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО благодаря вашей финансовой поддержке.