Саарти Бартман (также известная как Саарти Баартман или Сара Бартман) родилась около 1789 года на территории современной Восточно‑Капской провинции ЮАР — в семье народа кой‑коин (готтентотов) близ реки Гампус. Точные сведения о её родителях не сохранились: известно лишь, что они погибли — были убиты во время рейда бурских коммандос, после чего девочка оказалась в рабстве.
Об образовании Саарти ничего не известно: будучи рабыней, она вряд ли имела доступ к обучению. Однако, по свидетельствам современников, она свободно владела голландским языком — вероятно, освоила его, живя в доме бурских фермеров в Кейптауне.
О личной жизни до вывоза в Европу сохранилось немного сведений. По некоторым данным, Саарти успела выйти замуж и родить ребёнка, но её супруг был убит голландским колонистом. После этого её жизнь кардинально изменилась.
В начале 1810‑х годов британский хирург Уильям Данлоп, посетивший ферму, обратил внимание на особенности её телосложения (стеатопигия — выраженное скопление жира в области ягодиц, а также удлинённые малые половые губы). Он убедил Саарти подписать контракт, пообещав ей богатую и благополучную жизнь в Англии. В 1810 году её привезли в Лондон, где она стала объектом платных показов — её выставляли практически обнажённой, рекламируя как «готтентотскую Венеру».
В Лондоне её стали выставлять напоказ в так называемых «человеческих зоопарках» — популярных тогда зрелищах, где людей из Африки и Азии демонстрировали как диковинных существ. Саарти, получившую унизительное прозвище «Готтентотская Венера», заставляли появляться перед толпами практически обнажённой. Зрители разглядывали её тело, особенно широкие бёдра и иные анатомические особенности, которые для её народа были нормой, а для европейцев — шокирующим «чудом природы».
Выступления проходили в тесных помещениях, порой Саарти держали в клетке или на цепи. Несмотря на то что в Британии уже действовал закон о запрете работорговли, её положение мало отличалось от рабского: она не владела ни свободой, ни заработком. Данлоп получал солидные доходы от продажи билетов, а Саарти едва ли видела хоть малую часть этих денег.
На афишах её рекламировали как «самую удивительную женщину мира», но за этой «славой» скрывались одиночество, страх и постоянное унижение. Она не могла свободно передвигаться, общаться с единомышленниками или искать защиту. Хотя некоторые активисты из «Африканской ассоциации», боровшиеся против рабства, пытались помочь Саарти, доказать её недобровольное участие в шоу оказалось сложно. На суде она, видимо запуганная и зависимая от Данлопа, заявила, что выступает «по собственному желанию» — и это закрыло дело.
Четыре года Саарти вынуждена была выходить на сцену, пока интерес лондонской публики не начал угасать. Зрители пресытились зрелищем, и Данлоп, видя падение доходов, решил продать её французскому антрепренёру, который использовал её в ещё более унизительных представлениях. Так Саарти покинула Лондон, и её страдания продолжились уже во Франции, где условия стали ещё тяжелее, а обращение — ещё грубее.
Таким образом, лондонский период жизни Саарти Бартман стал временем жестокой эксплуатации, когда её человеческое достоинство было полностью растоптано ради развлечения и прибыли.
В 1814 году Саарти Бартман перевезли из Лондона в Париж и её жизнь стала ещё большим кошмаром, чем была до этого. Новым «хозяином» оказался француз Рео, занимавшийся дрессировкой животных; он смотрел на Саарти не как на человека, а как на экзотический экспонат, способный приносить доход.
Во Франции её продолжали выставлять напоказ, но условия были куда более жестокими, чем в Англии. В парижских шоу Саарти представляли как живую статую или «диковинку»: её заставляли принимать позы, подчёркивающие особенности телосложения, нередко — в полуобнажённом виде. Публика воспринимала её не как личность, а как объект любопытства и насмешек. Вскоре интерес к «Чёрной Венере» стал угасать: вместо восхищения появились карикатуры, издевательские скетчи и оскорбительные шутки.
Лишившись даже видимости покровительства, Саарти оказалась в отчаянном положении. Чтобы выжить, она начала заниматься проституцией. Одиночество, унижения и постоянный стресс привели к тому, что она пристрастилась к алкоголю и табаку. Её здоровье стремительно ухудшалось, а социальная изоляция становилась всё глубже: у неё не было ни друзей, ни защиты, ни возможности вернуться на родину.
В этот период Саарти всё же привлекла внимание учёных. Директор Национального музея естественной истории Жорж Кювье изучал её внешность и интеллектуальные способности. В своих записях он отмечал, что у Саарти была прекрасная память и свободное владение голландским языком — наследие её жизни в Кейптауне. Однако для Кювье и его коллег она оставалась прежде всего «научным материалом», а не человеком с собственной историей и достоинством.
К 1815 году Саарти окончательно перестала интересовать парижскую публику. Рео отказался от неё, оставив без средств к существованию. Последние месяцы её жизни прошли в нищете и болезнях. Саарти Бартман умерла 29 декабря 1815 года в Париже в возрасте около 26 лет. Точная причина смерти остаётся неясной: одни источники называют пневмонию, другие — сифилис или оспу, третьи — последствия алкоголизма.
Даже после смерти её тело не обрело покоя. Натуралист Жорж Кювье сделал гипсовый слепок её фигуры, а затем препарировал останки: скелет, мозг и половые органы заспиртовали и выставили в парижском Музее человека. Эти «экспонаты» демонстрировались публике вплоть до 1974 года — почти полтора столетия после её гибели. Лишь в 2002 году, после долгих переговоров, останки Саарти вернули в ЮАР и похоронили на холме у города Хэнки, где она наконец нашла покой.
В 2010 году вышел французско-бельгийский фильм «Чёрная Венера» (Vénus noire) режиссёра Абделлатифа Кешиша. Картина основана на реальных событиях и рассказывает о судьбе Саарти Бартман, которую в начале XIX века вывезли из Южной Африки в Европу для демонстрации в шоу. В фильме показаны унижения, с которыми она столкнулась, а также её борьба за человеческое достоинство. Фильм участвовал в Венецианском кинофестивале и получил Приз равных возможностей.
В современной науке история Саарти Бартман стала предметом исследований, посвящённых колониализму, расизму и этике научных экспериментов. Её случай часто упоминается в контексте дискуссий о колониальной науке и её последствиях. История жизни Саарти Бартман упоминается в различных литературных и научных работах, посвящённых теме колониализма, расизма и эксплуатации. Например, её случай анализируется в контексте истории «человеческих зоопарков» и колониальной науки. Также существуют компиляции и фактологические материалы, основанные на её биографии, например, издание «Саарти Бартман» 2013 года, которое представляет собой подборку сведений из открытых источников.
Сегодня её история воспринимается как трагический символ колониальной эксплуатации и расовой дискриминации, а её судьба стала темой документальных и художественных произведений.
Подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить новые статьи! И спасибо вам за лайки и комментарии!