Снег шёл уже третий день без остановки, словно кто-то наверху, устав от суеты и бесконечных забот, решил закутать Город в белоснежное одеяло. Тяжёлые, пушистые хлопья сыпались с неба, как будто кто-то осторожно стряхивал пух с гигантских подушек. Улицы, дома, машины - всё было укрыто мягкой, почти первозданной белизной, словно художник размашисто мазнул кистью по холсту, оставив на нём лишь снег и тишину. Даже рекламные вывески на улице Ленина, обычно яркие и кричащие, теперь выглядели приглушённо, как будто кто-то накрыл их тонким покрывалом из льда и света.
Анастасия стояла у окна своей квартиры, прислонившись лбом к холодному стеклу. Её длинные, вьющиеся рыжие волосы, похожие на осеннюю листву, рассыпались по плечам, отливая медью в тусклом свете зимнего дня. Серые глаза блестели - не от слёз, а от едва сдерживаемого восторга. Она была полна энергии, несмотря на то, что за окном температура давно опустилась ниже минус десяти градусов, а тротуары покрылись льдом, словно кто-то нарочно расставил повсюду ловушки для неосторожных пешеходов. Звонок!
- Всё, сдаюсь! - с порога воскликнула Тамара, стряхивая мокрый шарф и стуча зубами. - Ну как ты живёшь в этом ледяном царстве? Я целый час чистила машину! Целый час! А потом узнала, что на Маяковского вообще проехать нельзя - сугроб такой, что «ГАЗель» застряла. Люди ползут, как муравьи, ругаются... Я чуть не плачу!
Настя улыбнулась и, подойдя к кухонному шкафу, достала два высоких стеклянных бокала.
- А ты попробуй не ругаться, а… прислушаться, - предложила она, наливая горячий компот с корицей и гвоздикой. Комната мгновенно наполнилась ароматом - тёплым, пряным, домашним, как запах детства.
- Прислушаться? К чему? Как ледяной ветер свистит у меня за ухом? Или как снег скрипит под ногами, пока я ползу от машины до подъезда, как заколдованная ледяная мумия?
- Вот именно - к тому, как снег скрипит! - Настя протянула Тамаре бокал и села рядом, поджав ноги. - Это же настоящая музыка! Представь себе: весь Город заворожён. Люди ходят тише, машины едут медленнее, голоса стали какими-то… сдержанными, как будто зима - это не просто время года, а магическое состояние. Снег - как волшебство, Тома. Он всё приглушает, всё успокаивает.
Тамара фыркнула, но взяла бокал и сделала глоток. Её лицо на мгновение исказилось от удовольствия, а затем она вздохнула.
- Горячий компот - это, конечно, хорошо. Но не говори мне, что тебе нравится, когда за окном минус восемнадцать, а в подъезде пахнет мокрыми сапогами и ледяным ветром.
- А мне нравится! - Настя оживилась, прижав ладони к щекам. - Мне нравится вставать утром и видеть за окном белую тишину. Ни гудков, ни криков, ни суеты. Только снег, который шепчет свои сказки. И ты понимаешь: мир на пару дней стал чище, добрее, словно кто-то стёр с него все обиды и злобу. Даже лица прохожих кажутся мягче, как будто они тоже укрыты этим волшебным снегом.
- Ой, Настя… - Тамара покачала головой, но её губы тронула лёгкая улыбка. - Ты всё так же смотришь на мир, как та студентка, которая читала Бродского под дождём и считала, что «дождь - это поцелуй неба». Теперь вместо дождя - снег, а я всё та же прагматичная реалистка, которая боится поскользнуться и сломать что-нибудь важное.
- Вот именно! - Настя звонко рассмеялась, и её смех разлетелся по комнате, как хрустальный колокольчик. - Поэтому зимой я радуюсь за нас обеих. А ты за меня - летом. Помнишь, как мы на озере сидели? Ты загорала под солнцем, а я пряталась в тени, чтобы не сгореть, и читала книжку?
- Помню… - Тамара задумчиво посмотрела в окно, где снег всё усиливался, словно пытаясь укутать весь мир в своё белое одеяло. - Хотя… знаешь… когда ты так говоришь, мне даже становится чуть-чуть теплее.
- Вот! - Настя победно ткнула подругу в плечо. - Значит, зима - это не враг. Она просто требует к себе особого отношения. Не как к помехе, а как к... гостю. К особенному гостю, который приходит раз в год и приносит с собой тишину, уют, огонь в камине, книги и вот это... - она подняла бокал. - Горячий компот с корицей.
Тамара вздохнула, но уже без раздражения, словно сама себе сдалась.
- Ладно, ладно... Пусть будет гость. Но пусть этот гость не задерживается до апреля, а то я снова буду готовить тебе кофе в перчатках и переживать, что ты замёрзнешь.
- Обещаю! - Настя улыбнулась, глядя в окно, где Город тонул в белой пелене. - А пока... давай просто посидим. Послушаем, как снег говорит со стеклом.
За окном Город затих, окутанный снежной тишиной. И где-то в этом безмолвии, среди сугробов и замёрзших фонарей, начиналась настоящая зима - та, что проникает не только в улицы, но и в сердца, оставляя там тепло и уют.
Мои рассказы