Один из отцов «Уральских пельменей» о «высокой моде» КВН, шутках «выше плеч» и фильмах Миядзаки
«Проблема современной медиаиндустрии в том, что многое поставлено в угоду пустому развлечению и материальному успеху. Мало кто думает о смыслах, о воспитании и о том, как можно изменить себя или мир к лучшему», — наставляет продюсер, создатель и экс-участник «Уральских пельменей» Сергей Нетиевский. В интервью «БИЗНЕС Online» продюсер поразмышлял о своем новом шоу, современной медиаиндустрии, будущем КВН и адаптации западного контента. О том, почему мат и пошлость — это «запрещенные специи», в чем феномен культурного Екатеринбурга и чем Нетиевского вдохновляет классик японского аниме, — в нашем материале.
«Шутить не ниже пояса, а выше плеч»
— Сергей, продюсер — это ваше сегодняшнее амплуа, а массовый зритель знает вас как создателя «Уральских пельменей». Команда начинала во времена советской школы юмора, а сейчас растет молодое поколение комиков. Поменялся ли принципиально юмор за это время?
— В Советском Союзе были другие ценности: мы летали в космос, читали много книг, писали воодушевляющие песни, мечтали о любви и семье. Когда открылись границы, нас как цунами заполонило медиаконтентом и концепциями других стран. Мы будто забыли свои корни, поэтому юмор тоже изменился. В наших шутках был смысл, а не мат и пошлость. Я называю это запрещенными специями: когда не хватает смысла, можно подсыпать специй, сматериться или сказать пошленькое, грязное слово — и вот уже зритель смеется. У меня даже язык не повернется такое сказать. Считаю, юмористические передачи должно быть не стыдно смотреть и с детьми, и с родителями.
Сейчас стало много разного контента. Я сторонник того, что не надо бороться с тьмой, нужно делать свет. В шоу я вкладываю собственную позицию относительно юмора и жизненной философии. Зрители это чувствуют и дают обратную связь. Многие как будто уже устали от этой вседозволенности. Секс, тщеславие, погоня за успехом и богатством любой ценой. Согласитесь, странно, что почти никто не говорит о духовном богатстве — все хотят материально упаковаться. Поэтому мы в шоу стараемся вкладывать в детей чуть другие смыслы.
— Кто кого воспитывает: юморист — толпу или толпа — юмориста?
— Если юморист, актер, композитор или просто любой автор вышел на сцену, ему должно быть что сказать. Зачем ты вышел: ради денег, лайков, славы? Или хочешь что-то изменить в этом мире или в себе? Важно задавать себе большие вопросы. У того, кто выступает на тысячи человек, должна быть большая ответственность, какие семена он бросает в мир. Ведь на самом деле всего одной фразой, шуткой можно заставить человека задуматься над жизнью.
Когда мы в КВН выступали и были молодыми, тоже хотелось нравиться публике. Мы не думали о деньгах, но получали колоссальное удовольствие, когда зритель начинал смеяться от наших шуток. Хотя все равно не переходили грань, да и не было такой дозволенности в 1990-х.
— КВН воспитал плеяду талантливых ребят, которые ушли в продакшен. Например, практически все современное развлекательное телевидение создали именно кавээнщики. Что лично вам дал КВН, особые убеждения или принципы?
— Во-первых, шутить не ниже пояса, а выше плеч. Во-вторых, быстро работать мозгами. Когда тебе за ночь нужно придумать новое выступление, все силы направлены на креативное мышление и командную работу: один бросил фразу, другой накинул, четвертый добил — и бам! Получилась шутка, реприза. Кроме того, КВН — мощнейший тренинг по преодолению страха выступления перед аудиторией. Когда, например, доносишь бизнес-идею — это одно, а юмор подразумевает ответную реакцию. Если публика не реагирует на выступление, значит, плохой материал или ты плохо выступаешь.
Умение увлечь зрителя потом помогает в жизни и в переговорах где бы то ни было — в бизнесе, семье, со злоумышленниками, противниками, соперниками. Юмор всегда спасает — помогает обнулить ситуацию и сгладить углы. А умение шутить настраивается благодаря обратной связи — только с помощью практики можно понять, как правильно структурировать шутки, с какими паузами их сказать и как грамотно переставить местами слова. По книгам невозможно научиться юмору, это тонкая энергия. В этом смысле ребята, которые строят шоу на мате, недорабатывают, потому что матерное слово — запрещенный прием. Надо смыслом достучаться. В свое время Эльдар Рязанов сказал: легко снимать драму, когда у главного злодея есть пистолет. Попробуйте снять кино с безоружным антигероем, чтобы он создал такое же напряжение и воздействовал на аудиторию с помощью слов, взглядов, харизмы. То же самое с юмором. Уходить ниже пояса очень легко, а ты попробуй рассмешить без мата. КВН в этом смысле как высокая мода в юморе.
— В какой самой неординарной ситуации вам помогал юмор? Может, есть интересные истории?
— Сейчас уже и не вспомню… Бывают сложные ситуации, когда кто-то разбил машину или заболел. Можно вместе грустить, сопереживать, а можно подбодрить: «Ну что-то ты совсем расклеился, приболел… Сейчас похороны очень дорого стоят, давай не надо… Не самое удачное время сейчас, лет 50 подержись, а там и расхочется!»
— Мошенников не разыгрывали?
— Иногда бывало с ними взаимодействие, но потом мои безопасники сказали, что даже во время разговора может происходить подключение к телефону, поэтому лучше сразу отключаться.
«В иностранных фильмах мы около 40 процентов информации не считываем в диалогах, и в юморе тем более»
— Часто говорят, что КВН уже не тот. Есть ли вероятность, что он переродится или перестроится в новую организацию, которая бы закрывала потребность молодой публики в самовыражении? Как может выглядеть новый КВН?
— Думаю, что КВН всегда тот, если не скатываться в мат и пошлый юмор. В чем суть смыслового юмора? Ты что-то сказал, а зритель додумал и поэтому посмеялся. Если КВН сохранит такой подход, то все получится. Новое поколение шутит над своими темами. Бывает, что я не все уже понимаю, зато помню, над чем мы шутили и как куражились, будучи 20-летними. Нам было так классно в те моменты! Так что я понимаю настроение молодежи и их энергию. Для молодых КВН — это социальный лифт. Возможно, кто-то станет сценаристом, режиссером, продюсером и так далее. Пока команды не спустились ниже пояса, у КВН все хорошо с будущим.
— Как можете оценить российский юмор и развлекательное телевидение? Отражает ли оно актуальную повестку и должно ли отражать то, что происходит в современном мире?
— КВН задает планку благодаря экспериментам, а остальные во многом используют те же ходы. Кто-то подсматривает на Западе. Если говорить об адаптации западных проектов, важен такой нюанс, как бэкграунд. В иностранных фильмах мы около 40 процентов информации не считываем в диалогах, и в юморе тем более. Наши граждане воспитывались на одних фильмах и мультфильмах, знают историю страны. А спросите меня о Японии или Германии, я слабо представляю их историю и законы, не смогу перечислить их любимые фильмы того же уровня, что у нас «Ирония судьбы». Адаптировать чужой юмор даже не стоит, разве что на уровне пантомимы и кривляний (вспомним раннего Джима Керри), но можно напитаться, вдохновиться идеями и задать собственное направление.
Недавно открыл для себя Хаяо Миядзаки и смотрю взахлеб его анимационные фильмы. Столько смыслов заложено, такая глубина! Некоторые фильмы по несколько раз можно пересматривать. Видно, что он душу вложил в свое творчество. Во многих фильмах гигантов киноиндустрии с аттракционом и развлечением вроде здорово, но чуть-чуть души не хватает — все они слишком заточены на то, чтобы окупить проекты. Взять того же Миядзаки: он не про деньги, он хочет сказать что-то миру как художник. Проблема современной медиаиндустрии в том, что многое поставлено в угоду пустому развлечению и материальному успеху. Мало кто думает о смыслах, о воспитании и о том, как можно изменить себя или мир к лучшему.
— Можете спрогнозировать, какие формы контента будут востребованы в ближайшие 5–10 лет?
— Мы во многом оглядываемся на Запад, поэтому стали появляться фильмы и сериалы высокого уровня. Развивается как аттракционное, так и смысловое кино. У всего есть свой зритель. Мне лично нравится смысловое. Понятно, что нужно зарабатывать деньги, кормить семью. В свое время Феллини первые фильмы снимал, чтобы заработать имя и деньги, а потом начал делать все, что хочет. Не у всех и не всегда так выходит, но в любом случае наступает момент, когда ты хочешь самореализовываться и искать ответы на свои вопросы, делиться идеями с миром. Пусть, возможно, это даже утопия, но, если она кому-то откликается и заставляет задумываться, это здорово!
— Екатеринбург — особое место для российской культуры: уральский рок, Балабанов. Можно долго перечислять культовых деятелей и различные направления. Держите ли вы связь с родным городом и в чем его феномен?
— Безусловно, именно в Екатеринбурге я начинал делать нынешнее новогоднее шоу. Там же состоялась премьера. Потом мы уже масштабировались по разным городам и регионам.
Город креативный, он развивается, реализует финансы и таланты. Самобытность продолжает сохраняться. Словами не объяснить энергию Урала — может, это все наши старые горы. Однажды кто-то опишет феномен Екатеринбурга. Я в эти тонкие энергии верю — в творчестве без них никак. Видимо, что-то нас подпитывает вдохновением — географическое расположение или масса талантливых людей, которых во время войны эвакуировали сюда или еще раньше раскулачили — отправляли на Урал или в Зауралье. Может быть, эта вынужденная миграция задала волну, создавшую генетически и творчески сильных людей. Как говорится, сложные времена рождают сильных людей, сильные люди создают комфортные времена, комфортные времена порождают слабых людей, слабые люди создают сложные времена. И так по кругу.
— А мы на каком сейчас этапе?
— У нас непростые времена, поэтому все хорошо — мы ожидаем сильных людей.
«Если огромный надувной арбуз не долетел до какого-то ребенка: «А-а-а, я не потрогал арбуз!»
— В новогодние праздники вы во второй раз привезете в «Казань Экспо» шоу «Елка телеканала Мульт». Что особенного будет в этом году? Какие сюрпризы ждут зрителей?
— В 2024-м шоу прошло достаточно успешно. В этом году мы везем новую программу, будет пять представлений. Зрелище еще более масштабное — с большим столичным размахом, захватывающим сюжетом, многочисленными спецэффектами и творческими находками, заряжающими зрителей впечатлениями! Концертный зал «Казань Экспо» выбран неслучайно. Мы во всех городах ищем большую площадку, оснащенную по всем современным требованиям. Более того, хотим сделать телевизионную съемку, так как в Казани заканчивается гастрольный тур.
— Есть ощущение, что рынок новогодних шоу уже переполнен: есть ледовые, водные шоу и так далее. Каково включаться в конкурентную среду? Можно ли прийти с новым продуктом и сделать его успешным?
— С одной стороны, детских мероприятий действительно много, если мы говорим о небольших локальных елках с ограниченным бюджетом, 8–10 актерами и несложными декорациями. Но они и не производят таких впечатлений. В этом смысле у нас дорогое премиальное шоу: задействованы все современные технологии, спецэффекты, 50 человек, 30 ростовых кукол, яркие костюмы и реквизит, музыкальное оформление от лидеров индустрии, интерактивные игры с залом. Представления Ильи Авербуха и Татьяны Навки, например, — это ледовые шоу, они рассчитаны на более взрослую аудиторию, на подростков. Шоу «Елка Мульт» — проект для родителей с детьми от двух до 8 лет. Мы собрали для детей все топовые бренды персонажей, которых они любят: «Ми-ми-мишки», «Кошечки-собачки», «Сказочный Патруль», «Буба», «Ам Ням». Скорее всего, они предпочтут пойти к ним, чем на «Щелкунчика», хотя это тоже достойное шоу. В Москве также востребованы масштабные новогодние шоу, но в остальной части России ничего подобного нет, поэтому наш федеральный тур «Елка Мульт» на 10 городов — уникальный проект.
— Почему полностью ушли в продюсирование из юмора?
— Не совсем ушел. Я всю жизнь занимался семейным развлекательным контентом, в том числе и в «Уральских пельменях». Здесь мы просто обратились к самым истокам, к детям, и делаем для них и их родителей семейный юмор. Обычно елки нравятся только малышам, а тут и для взрослых найдутся новые впечатления. Мы стараемся делать шоу как полноценный фильм для всех возрастов, возвращаем родителей в детство. После «Елки Мульт» родился слоган «Родители тоже дети».
Более того, мы акцентируем внимание на воспитательных и мотивирующих моментах, раскрываем детям понятия о дружбе, взаимопомощи, любви к семье, уважении к взрослым, прощении. И о тяге к творчеству в том числе, потому что оно раскрашивает нашу жизнь.
— С какими трудностями сталкивается продюсер в российском шоу-бизнесе?
— Если говорить об офлайн-форматах, в первую очередь с нехваткой достойных залов с хорошим оснащением. Многие переделаны из кинотеатров и конференц-залов и не подходят для массовой театральной постановки. В стране буквально по пальцам можно пересчитать хорошие залы: в Москве все битком забиты, в Питере еле-еле нашли, в Тюмени и Перми только филармонии. В Красноярске потрясающий зал, мы туда постучимся в следующем году, в Ярославле тоже хороший зал, в Челябинске и Екатеринбурге хорошие залы, но каждый зал имеет свои особенности, и это дополнительный вызов продюсеру!
Существует резкая граница, например, как в Омске: залы на 900 мест и потом сразу на 5 тысяч, а нам надо от 1,5 тысячи до 2 тысяч мест. Я не могу посадить зрителей на пять ярусов, чтобы они просто смотрели. Детям нужны тактильные ощущения. Наше интерактивное шоу ломает четвертую стену. Действие каждые 10 минут перемещается в зал — летают надувные элементы, ходят аниматоры в фантазийных костюмах. Мы специально отказываемся от балкона, чтобы все сидели внизу и могли прикоснуться к сказке. Если огромный надувной арбуз не долетел до какого-то ребенка, тянущего руки, может быть недовольство: «А-а-а, я не потрогал арбуз!»
Как делать сценарий, писать смешные шутки и создавать интерес зрителей, мне понятно — все же 25 лет в этой сфере нарабатывал компетенции. Вообще это здорово — позволить себе делать то, что нравится, идти туда, где твои сильные стороны и где мало конкуренции. Не так много продюсеров по стране, которые делают масштабные постановочные шоу.
Инвесторы тоже охотно идут в такие проекты. Раньше была прямая реклама, потом нативная, а сейчас мы делаем продвижение бренда через впечатления. Это уникальная и редкая возможность для партнеров! Мало кто может себе ее позволить, но, если компании понимают, что через впечатление можно продвинуться, идут нам навстречу. Пока до ваших, казанских, не достучались, но вполне возможно, что и по Татарстану партнеры появятся.
— А что касается медиаиндустрии?
— Там большая конкуренция за внимание зрителя. Помимо телеканалов, появились онлайн-кинотеатры, которые начинают вкладывать сравнимые деньги. Сериалы могут стартовать на телеканале, а потом уходить в онлайн, или же наоборот. И уровень качества сравнился. Исходя из этой конкуренции, продюсеры уже не пытаются окупить проект сразу. В первом сезоне нужно завоевать популярность зрителя и получить высокие рейтинги, а со второго сезона начинается какая-то окупаемость. Иногда некоторые запускают 10 проектов, из которых только три «выстреливают», но этими тремя окупаешь все остальные.
— Сколько стоит сейчас запустить свое шоу?
— Новогоднее шоу, как наше, стоит от 60 миллионов с регулярным ростом бюджета. Шоу нужно создать, придумать, выносить — это и музыка, и сценарий, и кастинг, и проработка фонов и костюмов. Я контролирую качество во всех составных частях шоу лично, для меня это комплексный подход. 10 января у нас заканчиваются гастроли, неделю я отдыхаю и с 15-го числа уже начинаю бронировать залы на будущий год, набирать команду, видоизменять шоу, выстраивать рекламу, искать партнеров и так далее. Самое главное — мне нравится быть в этом потоке. Потом, когда видишь обратную реакцию от родителей с детьми, чувствуешь свою важную миссию. И, как в пирамиде Маслоу, стремишься закрыть самую верхушку — самореализацию.