Найти в Дзене
Пикабу

Лишняя

Когда я родилась — меня хотели выбросить на мороз.
Это предложила повитуха, которая принимает всех детей в округе. Она помогала появиться на свет и моей сестре, и старшим братьям. Глаз у неё намётанный.
Она сразу приметила кое-что лишнее. Каждого младенца осматривают — с пяток до макушки. На меня эта женщина даже не стала время тратить, сразу указала на левую руку.
— Вот! Лишний!
У всех нормальных людей по пять пальцев на каждой руке, всего — десять. И только мне досталось одиннадцать. Он маленький, меньше мизинца, и почти не сгибается. Бесполезный. Уродливый.
От таких детей, говорила повитуха, принято избавляться. Ничего хорошего от них не жди, одни несчастья. Но родители не решились отдать младенца в руки снега и холода.
Лучше бы они это сделали. Я знаю эту историю, потому что мне рассказывали её много-много раз. И мама, и тётки, и бабушка. Старшая сестра тоже. Да все в деревне — повитуха вхожа в каждый дом и очень любит болтать.
Хочется забыть об этом уродстве. Прижать палец

Когда я родилась — меня хотели выбросить на мороз.
Это предложила повитуха, которая принимает всех детей в округе. Она помогала появиться на свет и моей сестре, и старшим братьям. Глаз у неё намётанный.
Она сразу приметила кое-что лишнее.

Каждого младенца осматривают — с пяток до макушки. На меня эта женщина даже не стала время тратить, сразу указала на левую руку.
— Вот! Лишний!
У всех нормальных людей по пять пальцев на каждой руке, всего — десять. И только мне досталось одиннадцать. Он маленький, меньше мизинца, и почти не сгибается. Бесполезный. Уродливый.
От таких детей, говорила повитуха, принято избавляться. Ничего хорошего от них не жди, одни несчастья. Но родители не решились отдать младенца в руки снега и холода.
Лучше бы они это сделали.

Я знаю эту историю, потому что мне рассказывали её много-много раз. И мама, и тётки, и бабушка. Старшая сестра тоже. Да все в деревне — повитуха вхожа в каждый дом и очень любит болтать.
Хочется забыть об этом уродстве. Прижать палец к ладони, спрятать под длинным рукавом или варежкой — и не смотреть на него.
Но каждый в деревне старается мне напомнить.

Такими руками, как у меня, нельзя ничего касаться. От них скисает молоко и заболевает скотина. Поэтому, пока сестра училась прясть и вязать, меня отправляли мыть полы. Пока братья кормили скотину, я таскала навоз.
Пока вся семья готовится к появлению нового ребёнка на свет, меня посылают собирать хворост в лесу.

На самом деле, мне в лесу даже нравится. Никто не смеётся в лицо и не болтает всякую ерунду за спиной. Не замечая тяжести вязанки с хворостом, я могу долго бродить по дорожкам. Временами ухожу в чащу и сижу в темноте, прислушиваясь к голосам птиц. Или дремлю у ручья — одна, в тишине.
Ни деревья, ни птицы, ни быстрый ручей — никто в лесу не обращает внимания на лишний палец с моей левой руки.

Но приходится вернуться в деревню, где каждый, кто коснулся меня, даже случайно, морщится и вытирает руки о юбку или рубаху. В дом, где все от меня отворачиваются.
Где я всегда была лишняя. Лихо.

Брат появляется на свет ближе к закату. Повитуха внимательно его осматривает, и все вокруг будто замирают. Тишина разбивается, когда она уверенно говорит:
— Чудный мальчик! Ничего лишнего!
На лицах появляются улыбки. Отец, старшие братья, сестра — все тянутся к матери и младенцу. Тянусь и я: он кажется таким беззащитным. Огромные глаза. Маленькие пальчики.
Уверенная рука отстраняет меня от кровати. Старший брат говорит:
— Не трогай. А то ещё заболеет.
Повитуха согласно хмыкает. Даже мама кивает, едва заметно. Остальные не обращают внимания.

Они возятся с младенцем, а я сжимаю левую руку в кулак. Пытаюсь спрятать свой уродливый палец.
Они несут матери воду, помогают напиться, а я вылетаю за дверь.

Сбегаю в сарай, где отец колет дрова. Здесь тоже тихо, пахнет свежим деревом. Но я не просто хочу спрятаться, нет.
Берусь за топор — и кладу левую руку на колоду.

Правая поднимается в воздух. Лишняя, отвратительная часть меня. Избавиться от неё, и всё закончится. И они перестанут отворачиваться, кривиться, болтать за моей спиной.
Я долго стою в сарае, не решаясь опустить лезвие. Стою, пока правая рука не начинает дрожать. Ветер шумит в лесу. Из дома доносится смех.
Я всё равно буду лишней — и ничего с этим не сделаешь.

Поэтому я разжимаю пальцы, позволив топору упасть на пол. Бегу через открытые двери сарая, по знакомой тропинке, прямо в лес. Лента развязывается, слетает с волос. Пытаясь её поймать, я спотыкаюсь, налетаю на дерево. Ветка рассекает лицо до крови.
Приходится зажать глаз рукой — и бежать дальше.
Меня не страшит ни боль, ни темнота, ничего больше. Лес смыкается за спиной. Никто больше не гонит меня и не смеётся. Я всегда была Лихо. Лишней.
Но теперь наконец становлюсь частью чего-то.

Рядом хрустит ветка. Оборачиваюсь, вглядываюсь в темноту левым глазом. Возможно, кто-то вышел по ягоды или собирать хворост. Кто-то из деревни.
Что они там говорили о несчастье?
Сейчас я покажу им несчастье.

224/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.

Мои книги и соцсети — если вам интересно!

 📷
📷

Авторские истории

0 постов • 0 подписчиков

Подписаться Добавить пост

Подробнее о правилах