Трудно представить себе ситуацию, когда советский боевой генерал, член Центрального комитета комсомола и убежденный коммунист вдруг решает присоединиться к диссидентскому движению. Однако именно такая судьба постигла Петра Григорьевича Григоренко, который начал свою оппозиционную деятельность с резкой критики Никиты Хрущёва. Интересно, что подобные высказывания о недостатках руководства страны и неэффективных решениях он позволял себе и раньше, высказывая свое недовольство по поводу действий таких известных личностей, как Георгий Жуков и даже самого Иосифа Сталина.
Путь этого опального генерала закончился в психиатрической больнице, а затем он оказался в вынужденной эмиграции, которая была для него настоящим испытанием. До 1961 года биография Григоренко соответствовала идеалам образцового советского человека. Он родился в украинской крестьянской семье, где с раннего возраста приучался к труду. В юности он успел попробовать себя в разных профессиях: работал слесарем, кочегаром и даже машинистом паровоза. В 1929 году, вдохновленный желанием учиться, он поступил в Харьковский политехнический институт. Однако его настоящей страстью была армия. В 1931 году он перевелся в Военно-техническую академию в Ленинграде, а вскоре стал курсантом Военно-инженерной академии в Москве. К 1939 году, непосредственно перед началом Второй мировой войны, Григоренко с отличием окончил Академию Генерального штаба Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА). На тот момент он уже успел зарекомендовать себя как военный интеллектуал, который не просто выполнял приказы, но и анализировал каждое действие. В будущем он критически оценивал действия Сталина перед войной, а также методы маршала Жукова, считая, что многие потери можно было избежать. При этом в его военной карьере не было ни намека на предательство. Он принимал участие в боях на Халхин-Голе и прошел всю Великую Отечественную войну, получив тяжелое ранение и будучи контуженным. В итоге он встретил День Победы в звании полковника. После войны Григоренко применил свой обширный военный опыт и знания в научной сфере. Он преподавал в Военной академии имени Фрунзе, защитил диссертацию и получил степень кандидата военных наук. Вскоре он возглавил кафедру военной кибернетики и стал одним из ведущих военных ученых, специалистов по тактике и новым системам управления. Его работа в этой области была высоко оценена, и он вошел в круг самых влиятельных военных умов своего времени.
Однако 1961 год стал для Григоренко решающим моментом, который изменил его жизнь. На одной из партконференций в Москве, где собрались высокопоставленные партийные деятели, 54-летний генерал-майор решился выступить. Но вместо привычных для таких мероприятий восхвалений и благодарственных речей в адрес верховного руководства, он произнес резкую критику в адрес Никиты Хрущёва. Григоренко обвинил Хрущева в том, что, развенчав культ личности Сталина, он сам создает свой собственный культ. Это заявление произвело настоящий шок на присутствующих. В тот момент, когда он произнес свои слова, в зале воцарилась гробовая тишина. Григоренко понимал, что его слова могут иметь серьезные последствия, но он не мог больше молчать. Его стремление к правде и справедливости превозмогло страх перед возможными репрессиями. Он был готов идти на риск ради своих убеждений, и эта смелость стала для него определяющей чертой. После этого выступления Григоренко столкнулся с жестокой реакцией со стороны властей. Его оппозиционная деятельность не могла быть прощена, и вскоре он оказался под давлением. Его вызвали на допросы, а затем его психическое состояние было подвергнуто сомнению.
Следствие приняло решение отправить Петра Григорьевича Григоренко на психиатрическую экспертизу, в ходе которой его признали невменяемым. Это заключение стало основанием для направления его на принудительное лечение в знаменитую Ленинградскую психиатрическую больницу. Это учреждение сочетало в себе ужасные черты как психиатрической лечебницы, так и тюремного заведения, что создавало атмосферу страха и подавленности. В стенах этой спецпсихушки Григоренко познакомился с Владимиром Буковским, человеком, который оказал на него значительное влияние. Под воздействием Буковского Григоренко укрепился в своем намерении бороться с существующей системой, несмотря на все трудности и преследования. Когда в 1964 году произошел свержение Никиты Хрущева, супруге Григоренко удалось добиться его освобождения. Однако, даже после выхода на свободу, общество продолжало воспринимать его как психически больного человека, что подтверждалось соответствующей справкой. Он был исключен из партии, лишен всех званий и почестей, и теперь, как экс-генерал, был вынужден выживать на скромную пенсию в размере 22 рублей. Отказавшись принимать унизительные подачки от государства, он начал зарабатывать на жизнь, работая грузчиком, чтобы обеспечить свою семью.
Спустя несколько лет, в 1969 году, Григоренко снова оказался в центре внимания правоохранительных органов. На этот раз он взял на себя роль общественного адвоката и активно выступил в защиту депортированных крымских татар, которые боролись за свое право вернуться на родину. Адвокат Каллистратова, защищавшая их интересы, разнесла обвинения в пух и прах, однако это не спасло Григоренко от повторного задержания. Он вновь оказался в психиатрической тюрьме, где его ждал неопределенный срок заключения. В мрачной Черняховской психбольнице в Калининграде Григоренко продолжал держаться с достоинством, присущим генералу. Первые полгода он провел в крошечной шестиметровой камере, деля ее с опасным убийцей. Но после того, как его сосед, страдающий психическими расстройствами, напал на него посреди ночи, Григоренко остался в одиночной камере, что добавило к его страданиям. В течение пяти долгих лет он находился в различных лечебницах, не имея права на общение с родными и близкими. Только в 1974 году, после массовых международных протестов, связанных с его делом, Григоренко был выпущен на свободу.
Однако, вернувшись в мир, он сильно изменился, став мелким, сухим старичком. Его прежний бравый облик исчез, и лишь в его взгляде можно было увидеть несгибаемую волю, которую не смогли сломить ни тюремные условия, ни химические препараты. Спустя три года, в 1977 году, Григоренко получил разрешение на поездку в Соединенные Штаты для лечения. На тот момент его сын уже находился за океаном. В феврале 1978 года экс-генерала лишили советского гражданства заочно, что фактически сделало невозможным его возвращение на родину. В военной академии Вест-Пойнт ему предложили читать лекции, но Григоренко, как опытный преподаватель, категорически отказался от этого предложения. В своем ответе он подчеркнул: «Земля России полита моей кровью, наши страны находятся в состоянии противоборства, и я не могу передавать свой военный опыт и знания армии потенциального противника». Этот ответ стал отражением его стойкой позиции и глубокой привязанности к родине, несмотря на все испытания, которые ему пришлось пережить.