“Приедут, - мечтала Клюшкина, - а у меня все готово, все с пылу с жару. Пирог морковный на столе стоит. Обрадуются, что ребенок совсем хозяйственный стал. И можно его спокойно дома оставлять - хоть на сколько угодно”.
Родители Клюшкиной уехали в другой город по делам - на два дня. И возвращались завтра утром.
Клюшкина из школы домой отправилась прямиком. Никаких тебе горок во дворе, никаких веселых глупостей.
“Как приду, - сообщила она строго Ритке, лезущей на горку, - так сразу за готовку браться. Не тянуть с пирогом этим. Как уж эта вторая смена надоела. Придешь вечером - и совершенно нет времени заняться пирогом. Так что тянуть не стоит. Промедление смерти подобно”.
Про промедление она слышала в каком-то фильме. Там куда-то мчали люди и кричали про промедление.
Ритка спорить с Клюшкиной - когда у нее такое деловое лицо - не стала. И посоветовала пирог печь побыстрее, а потом приходить домой к Горбатовым. И там поучить вместе "Зимнее утро", а потом забраться на диван и шушукаться всю ночь.
Пирог морковный любила печь Лидка. Как она его готовила - Клюшкина не знала. Но подготовиться к встрече надо тщательно. Приятно маме с папой будет такое.
И отправилась она почитать книгу с рецептами. С рецептом морковного пирога книги не нашлось. Зато нашлась старая книга о вкусной и здоровой пище. Именно то, что нужно для долгожданной встречи.
“Самое главное для хозяйки, - писали в книге, - это красиво сервировать стол. От подачи блюд зависит очень многое. Не ленитесь, женщины. Накройте стол белой скатертью. Скатерть у вас должна быть как следует выглажена. Складка скатерти - проходить строго по центру стола. Нет ничего хуже неопрятной скатерти”.
Уж что-что, а скатерть у Клюшкиных имелась. Прекрасная, но не белая, а голубого цвета. Ее вынимали нечасто - на празднование Нового года, например.
Клюшкина первым делом постелила скатерть. Сразу дома стало празднично, запахло мандаринами.
Далее в книге советовали опять не лениться, а откупорить минеральные воды заранее. Водку и настойки подать в графинах. Для каждого едока поставить мелкую столовую тарелку, сверху - закусочную. И где-то поблизости желательно разместить еще тарелку пирожковую. Ложки и вилки - строго вогнутой стороной кверху. В центре стола расположить вазы с цветами. И в центре же - блюдо с жарким. Рядом - блюдо с рыбой и другими закусками. А хозяйке застолья советовали держать наготове чистую посуду - вдруг она кому-то понадобится. "А еще, - писали в книге, - проследите, чтобы посуда была одинакового внешнего вида. Это создаст благоприятное о вас впечатление".
Клюшкина часть советов пропустила - не до цветов и минеральных вод ей сейчас совершенно. А вот поставить посуду - одинакового внешнего вида - это рекомендация очень хорошая. "Вид красивой посуды, - настаивала книга, - пробуждает аппетит".
В "стенке" стоял прекрасный хрусталь и кофейный сервиз на восемь персон - с крошечными чашками и блюдцами. Лидка на этих блюдцах гадала: сколько будет у нее детей и как звать мужа. Вызывала в блюдца духа Пушкина. Дух все время отвечал, что детей будет пять-шесть или семь-восемь, а муж - Васька. Лидка не верила блюдцам. Имя Васька ей отчего-то не нравилось. Наверное, Лидка просто надоела уже посуде и она ей рассказывала всякую чепуху.
Клюшкина перенесла гадательный сервиз и хрусталь на стол - и расставила все очень нарядно.
Рецепта пирога из моркови в книге не обнаружилось. Зато имелись простые рецепты для приготовления макарон. Вот лучшая еда для усталого путника!
Автор книги о вкусной и полезной пище сообщал, что готовятся макароны очень просто. И хозяйка экономит свое время.
Подробно давалось описание блюда под названием “Макаронник с мясом”. Клюшкина прочитала его раз десять. Хозяйке предлагалось быстренько провернуть в мясорубке баранину или говядину. А затем, не долго думая, поджарить его в сковороде. Далее провернуть в мясорубке вновь. Добавить бульон. Куда добавить и где его взять - не уточнялось. Добавить лук. Добавить сырое яйцо. Уложить аккуратно в сковороду все наверченное и поджаренное и выпекать полчаса. Что именно делать с макаронами - не описывалось.
Клюшкина решила не раздумывать долго. А налить в кастрюлю воды и щедро насыпать туда из пакета макаронных изделий.
Макароны сначала приклеились, но затем забулькали. Их делалось все больше и больше. Со временем макароны начали смахивать на какую-то размазню. Клюшкина вспомнила про книжных мальчиков, которые варили кашу. И наварили ее столько, что уже и не надо. Ее макаронами можно было уже накормить весь подъезд, включая толстого дядю Диму Скачкова с четвертого этажа. Что делали мальчики с кашей по готовности - Клюшкина не помнила. Может быть, поедали ее всю неделю.
Позориться с такими макаронами ужасно не хотелось. И настроение испортилось: почему, когда хочешь сделать полезное и приятное, непременно все идет кувырком?
Она вынула из холодильника яйца. В книге писали про яйца довольно много - писали про омлеты с цветной капустой и даже про яичницу с сельдью. Ни сельди, ни цветной капусты под рукой не было.
“Вечно так, - расстроилась Клюшкина окончательно, - самого необходимого в доме не имеется. Можно, конечно, приготовить яйца со сметаной. Но рецепт какой-то опять непонятный. “Взвари сметану, положи яйца, припеки сверху раскаленной лопаткой”. Тут сам черт ногу сломает. С такими рецептами”.
И она решила остановиться на обыкновенных вареных яйцах. Для них ничего не требовалось, кроме яиц и воды. Сварить их можно сразу штук пять. Или даже все имеющиеся сварить.
В дверь позвонила Ритка. “Ты чего не приходишь? - спросила она. - Еще печешь морковный пирог? А чего-то им не пахнет совсем. Я шприц взяла - будем розы на пироге делать”.
В руках у Ритки был шприц кондитерский - им Риткина мама на тортах изображала красные розы с ярко-зелеными листьями. Огромный шприц был у Ритки - как у Айболита для слонят.
- У меня, - ответила Клюшкина, - пирог отменяется. И макароны куда-то подевать надо. Хоть бери и выкидывай.
Она вздохнула и задумчиво уставилась на макароны.
Ритка решила сгладить тяжелый момент: набрала воды и брызнула из шприца на Клюшкину. Клюшкина сразу тоже пожелала брызнуть на Ритку. Второго кондитерского шприца не имелось - поэтому она брызнула в подружку из стакана. Ритка фыркнула и полила Клюшкину водой из ковша. Они немного побегали по квартире - со стаканом и шприцем. Бегать было весело. Главное - не забегать на кухню, не расстраиваться еще раз.
Набегавшись, все ж быстренько сварили яйца. К хрустальной вазе с яйцами Клюшкина заботливо приложила записку. “Мама и папа, - написала Клюшкина записку родственникам, - ешьте яйца и не поминайте лихом вашу дочь”.
Ночевать Клюшкина отправилась на этаж выше - к Ритке Горбатовой. Ночевали они друг у друга всегда с удовольствием. Что может быть лучше? Можно долго не спать, а шушукаться про всякое, смеяться хоть до потери пульса. Смеяться тихо, в подушку. Ритка, когда ей делалось от смеху уж совсем невмоготу, закусывала одеяло. И почему-то делалось еще смешнее. Мама Ритки тогда стучала им в стену. Ей хотелось спать, а смеяться не хотелось.
К Горбатовым пришли немного мокрые.
- Быстро мыться и спать, - сказала Риткина мама из-за закрытой двери, - мне вставать рано!
И они пошли мыться - то есть еще немного побрызгаться из шприца.
А потом долго шушукались на диване.
- Холодно, - заметила Ритка. - И надо бы нам как-то согреться.
Она вынула из шкафа пеструю шубу своей мамы. Шуба пахла духами и немного новыми мягкими игрушками. Они укрылись шубой и заснули.
Клюшкиной снились родители - как они вернулись домой и с удовольствием, с отменным аппетитом отведали прекрасный завтрак за красиво сервированным столом.