Во Владивостоке сегодня можно увидеть то, что ещё совсем недавно существовало лишь в музейных легендах и архивных сводках. В стенах музея имени Арсеньева открыта редчайшая выставка «Музеи Московского Кремля», и среди множества выдающихся экспонатов здесь скрывается настоящее сокровище — буквально и в переносном смысле. Речь идёт о ювелирных изделиях Карла Фаберже, найденных в начале 1990-х годов в самом центре Москвы, при реконструкции старого дома на улице Солянка.
Парадокс в том, что на выставке это никак не подчёркнуто. Нигде не сказано, что перед посетителем — тот самый легендарный клад, о котором в своё время говорили историки, коллекционеры и криминальные хроники. А ведь одно это определение могло бы привлечь к витрине толпы. Пока же жители и гости Владивостока проходят мимо, даже не догадываясь, что смотрят на предметы, которые почти век пролежали в тайнике, спрятанные в жестяных коробках из-под «солодовых конфет».
История с привкусом детектива
В начале 1990-х годов рабочие, занятые реконструкцией дома № 13 на Солянке, наткнулись на странную находку. В межэтажных перекрытиях обнаружились старые жестяные коробки от конфет. Внутри — ювелирные украшения, аккуратно завернутые в пожелтевшие театральные афиши дореволюционной эпохи. Так началась одна из самых загадочных музейных историй постсоветской России.
«Возможно, никто бы и не понял, что это работы Фаберже, — рассказывал во время экскурсии директор музея имени Арсеньева Виктор Шалай, — если бы не одно обстоятельство: на каждом изделии сохранились магазинные бирки».
Именно они стали ключом к разгадке.
Ошибка, которая могла стоить миллионы
Поразительно, но первоначально клад оценили всего в 300 тысяч рублей — по тем временам сумма заметная, но несоизмеримая с реальной стоимостью находки. Это была ошибка, граничащая с профессиональной слепотой. Ни историки, ни ювелиры сразу не распознали масштаб сокровища.
Причин было несколько. В частности, часть изделий оказалась выполнена не из серебра, а из платины — металла, который в начале XX века не считался особенно ценным и потому не клеймился. Во времена Фаберже платина была скорее техническим материалом, чем предметом роскоши.
Однако истина вскоре всплыла. Эксперты разобрались, что именно оказалось у них в руках — и по какой цене. Почти мгновенно коллекцию изъяли и передали в Гохран. Значительная часть найденного исчезла из публичного поля навсегда.
То, что уцелело
К счастью, не всё растворилось в закрытых хранилищах. Тридцать предметов из солянковского клада попали в собрание Музеев Московского Кремля и стали известны мировому музейному сообществу. Эти экспонаты демонстрируют крайне редко — тем ценнее тот факт, что сегодня они оказались во Владивостоке.
Фактически это уникальный шанс увидеть историю, которая обычно скрыта за музейными стенами и спецхранилищами.
Как сокровища оказались в стенах дома
Неизбежно возникает вопрос: как украшения Фаберже вообще попали в перекрытия московского здания?
После революции Карл Фаберже был вынужден спешно покинуть Россию. Вывезти всё он не смог. Часть изделий он оставил на хранение у людей, которым доверял. Считается, что список этих адресов находился у его сына — Евгения Фаберже.
Но когда Евгений попытался вернуть семейные ценности, далеко не все оказались честны. Долгое время существовала версия, что сокровища присвоил младший сын Карла — Агафон, оставшийся в России. Фаберже-старший умер, так и не примирившись с мыслью, что собственный сын стал для него вором и предателем.
Истинные виновники
Правда, как это часто бывает, оказалась куда менее романтичной — и более жестокой. Выяснилось, что ювелира обокрали его же бухгалтеры и управляющие. Двое из них сумели бежать за границу, и часть изделий позднее «всплыла» именно у них.
О третьем не вспомнил никто.
Содиректор московского отделения фирмы, Владимир Аверкиев, остался в России. Он устроился юристконсультом Металлотреста и поселился на Солянке — в том самом доме № 13. В 1929 году Аверкиева арестовали. Он умер в заключении, так и не выдав свою тайну. Тайник молчал почти столетие.
Возможность прикоснуться к тайне
Сегодня эта история наконец вышла из тени. Сокровища, пролежавшие десятилетия в перекрытиях старого дома, можно увидеть своими глазами. Для Владивостока — это событие исключительного масштаба.
И всё же ни одна фотография не способна передать того, что происходит у витрины. Камни играют светом иначе, металл дышит историей, а за каждым украшением стоит человеческая драма, бегство, предательство и молчание длиною в век.
Иногда самые громкие сокровища лежат не под стеклом с яркой подписью, а просто ждут, когда на них наконец посмотрят внимательнее.