История молодой сельской девушки, которая всего за один год превратилась из «папиной помощницы» в фигурантку громкого уголовного дела, выглядит настолько необычной, что сначала в неё трудно поверить.
Обычная российская глубинка, вечерние посиделки в пристройке возле дома, две трагические гибели сельских работников и невысокая блондинка, которую соседи десятилетиями видели с вёдрами и на ферме, а не в сводках суда — всё это сложилось в цепочку событий, завершившуюся приговором в 13 лет колонии.
Дом, где ссорились, мирились и терпели
Елена родилась в 1998 году в селе Михайловка Омской области, в семье фермеров, где отцовское слово было решающим, а атмосфера в доме во многом зависела от настроения главы семьи.
Отец, Пётр Повиляйкин, был крепким сельским хозяином с тяжёлым характером, вспыльчивым и резким, тогда как мать отличалась мягкостью, много лет терпела семейные конфликты и однажды, примерно в 2012 году, просто исчезла из деревни, не поддерживая связь ни с мужем, ни с детьми.
После ухода матери 14‑летняя девочка фактически осталась одна с отцом и старшим братом, и постепенно вся её эмоциональная опора сосредоточилась на отце.
Лена болезненно переживала исчезновение матери, но снаружи это выражалось не в слезах, а в жёсткости: она занималась спортом, работала на ферме, легко вступала в перепалки и могла отстаивать своё мнение не только словами.
От «папиной надежды» до фермерской «надзирательницы»
Окончив школу, Елена по настоянию отца уехала учиться в Омск, где получила специальность ветеринарного фельдшера и в 2019 году завершила обучение, что открывало ей дорогу к тихой городской жизни.
Однако вместо того чтобы задержаться в городе, она вернулась в свою Михайловку — к дому, к привычной ферме и к отцу, который к тому времени стал хуже себя чувствовать и всё больше нуждался в помощи по хозяйству.
На ферме она быстро вошла в роль не просто дочери, а человека, который следил за режимом и дисциплиной: можно сказать, она стала для рабочих негласным контролёром.
За опоздания и недобросовестную работу Лена отчитывала людей жёстко, могла резко одёрнуть или физически остановить, из‑за чего в деревне за ней закрепилось прозвище «надзирательница», подчёркивавшее смесь уважения и опасения.
К двадцати годам Елена внешне всё ещё напоминала обычную студентку — аккуратную, голубоглазую, ухоженную, — но в характере становилось всё больше резкости, категоричности и вспыльчивости.
Алкоголь постепенно вошёл в её повседневность, а эмоциональные реакции становились настолько острыми, что многие предпочитали с ней не спорить, особенно когда речь заходила об отце.
Летний вечер, который решили считать несчастным случаем
Летом 2019 года в жизни Михайловки случилось событие, которое сначала попытались объяснить как обычную сельскую трагедию на фоне алкоголя, хотя позднее оно стало первым эпизодом в громком уголовном деле.
В августовский вечер в пристройке возле дома Повиляйкиных, где рабочие фермы часто собирались отдохнуть после смены, в числе других присутствовал 37‑летний пастух Сергей Викторов — семейный мужчина, страдавший приступами эпилепсии и злоупотреблявший спиртным, но в целом считавшийся в деревне спокойным.
По материалам дела, к ночи собрание затянулось, Сергей был сильно пьян, а его поведение на протяжении вечера Лена воспринимала как раздражающее и провоцирующее.
Когда гости начали расходиться, мужчина уже не мог самостоятельно подняться с места, и именно в этот момент между ним и Еленой произошёл конфликт, который завершился применением силы с её стороны.
Позднее эксперты установили, что потерпевшему были причинены множественные тяжёлые повреждения, несовместимые с обычным падением, и именно они привели к его гибели.
Официально действия Елены в отношении Сергея были квалифицированы как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее уход из жизни по неосторожности, без указания на заранее обдуманное намерение лишить его жизни.
Когда она поняла, что состояние Сергея критическое, она попыталась придать всему вид бытового несчастного случая: переместила его из пристройки к тропинке возле дома, рассчитывая, что окружающие воспримут произошедшее как очередной эпизод, связанный с его здоровьем и употреблением алкоголя.
Утром мужчину обнаружила местная женщина, которая шла на работу, и для деревни это выглядело как очередная трагедия с человеком, давно имевшим проблемы со здоровьем.
Лишь судебно‑медицинская экспертиза показала, что причина— не приступ и не падение, а серьёзные повреждения, однако в тот момент на прямые свидетельства участия Елены никто открыто не указал.
Осень, когда страх перед семьёй перестал защищать
Осенью того же года события в Михайловке развивались по схожему сценарию, но на этот раз произошедшее стало очевидным для людей, которые находились рядом и уже не могли отмахнуться от увиденного.
16 октября 2019 года в той же пристройке возле дома Повиляйкиных снова собрались работники фермы и знакомые, чтобы отдохнуть после работы; среди них был 31‑летний приезжий специалист по ремонту техники Игорь Козлов, планировавший заработать и вернуться домой.
Во время разговора компания затронула тему отца Елены, и Игорь, не зная всех местных особенностей, позволил себе неосторожную фразу, которую Лена восприняла как оскорбление самого близкого ей человека.
По воспоминаниям очевидцев, её реакция была стремительной и эмоционально неконтролируемой: она набросилась на мужчину и в течение некоторого времени наносила ему многочисленные удары, не останавливаясь, несмотря на попытки окружающих её урезонить словами.
Когда Елена прекратила, Игорь уже не мог самостоятельно подняться, находился без сознания и нуждался в медицинской помощи, однако ни один из присутствующих, находившихся в состоянии опьянения и растерянности, не вызвал скорую.
Мужчина остался лежать в пристройке, а люди разошлись по домам, надеясь, что он придёт в себя, но на следующий день он скончался; эксперты зафиксировали тяжёлые повреждения, ставшие причиной гибели.
Для села это стало моментом, когда привычный страх перед семьёй фермера перестал работать как защита: теперь речь шла о трагедии, произошедшей в помещении, полном свидетелей, и игнорировать случившееся было уже невозможно.
Слухи о том, что произошло в ту ночь, быстро распространились, и многие понимали, что теперь правоохранительные органы не ограничатся поверхностной проверкой, как это было после случая с Сергеем.
Как деревня перестала молчать
После случая с Игорем правоохранительные органы вернулись к событиям августа и начали рассматривать оба случая как возможную цепочку связанных между собой происшествий.
Жителей Михайловки стали опрашивать заново, причём уже не общими фразами, а с конкретными вопросами о застольях, участниках и поведении Елены в спорных ситуациях.
Сначала люди отвечали уклончиво, стараясь не называть имён, но затем несколько человек всё‑таки решились дать прямые показания о том, как проходил вечер с участием Игоря и кто наносил удары.
Параллельно следствие получило доступ к материалам, связанным с первым эпизодом, что придало делу логическую завершённость.
В результате у следствия появилась связная картина: одно и то же место, один круг людей, близкая по атмосфере обстановка и ключевая фигура, которая ранее оставалась в тени из‑за молчания односельчан.
17 октября 2019 года Елену задержали у дома, доставили на допрос, где она первоначально дала признательные показания по обоим эпизодам, подробно описав ход событий и своё участие.
После того как отец нашёл ей защитников и подключил адвокатов, позиция девушки изменилась: она заявила, что признание было сделано под давлением, и стала говорить о самообороне и оговорах со стороны соседей.
Однако к этому времени в деле уже были заключения экспертиз, следы и показания свидетелей, что позволило следствию сформировать устойчивую доказательственную базу.
Елену направили на комплексную психолого‑психиатрическую экспертизу, которая признала её вменяемой и способной отдавать отчёт своим действиям в момент инцидентов, несмотря на состояние алкогольного опьянения.
Таким образом, дело было передано в суд по статьям об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем гибель, а также о противоправных действиях в отношении человека, находившегося в беспомощном состоянии.
От надежды на присяжных до закрытого заседания
Изначально Елена настаивала на рассмотрении дела с участием присяжных заседателей, рассчитывая, что обычные люди смогут увидеть в ней не только фигуранта уголовного дела, но и молодую женщину с непростой судьбой.
Однако быстро стало понятно, что присяжные будут выбраны из того же района, где о характере семьи Повиляйкиных давно ходили разговоры, и в итоге девушка отказалась от суда присяжных, предпочтя рассмотрение дела профессиональным судьёй.
Процесс проходил в закрытом режиме, что было связано с наличием в материалах дела эпизодов, затрагивающих интимную сферу.
На заседаниях Елена вела себя сдержанно, внешне спокойно, отрицала вину и настаивала на том, что её причастность к трагедиям преувеличена или сфальсифицирована недоброжелателями.
Суд, изучив материалы дела, признал её виновной по двум эпизодам причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего гибель, и по эпизоду противоправных действий в отношении потерпевшего, квалифицированных по соответствующим статьям Уголовного кодекса.
При этом были учтены её возраст, отсутствие судимостей и то, что, с точки зрения суда, она не ставила изначальной целью лишить мужчин жизни, но осознанно шла на грубые действия, игнорируя их состояние и риск последствий.
7 августа 2020 года Саргатский районный суд Омской области назначил Елене наказание в виде 13 лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.
Отец и защита пытались обжаловать приговор, однако вышестоящая инстанция оставила решение без изменения, сочтя доказательства достаточными и выводы суда обоснованными.
Что с героями этой истории сегодня
Согласно открытым данным, Елена отбывает наказание в женской исправительной колонии общего режима и привлечена к труду на производстве, как это обычно бывает в подобных учреждениях.
Она поддерживает связь с братом по переписке, а мать, покинувшая семью задолго до описываемых событий, так и не вышла на контакт и не участвовала ни в следствии, ни в судебном процессе.
Учитывая категорию совершённых деяний, право на условно‑досрочное освобождение у Елены появится только после отбытия не менее двух третей назначенного срока, то есть не раньше конца 2020‑х годов.
До этого момента её правовой статус остаётся стабильным: приговор вступил в силу, а попытки его оспорить успеха не имели.
В самой Михайловке история Повиляйкиной стала болезненной темой, о которой редко говорят вслух, но многие мысленно возвращаются к вопросу, можно ли было всё остановить раньше.
Соседи по‑разному оценивают случившееся: одни видят в этом прежде всего трагедию несдержанного характера и тяжёлой семейной атмосферы, другие — последствия многолетнего молчания, когда никто не хотел вмешиваться, пока беда не стала очевидной.
Что Вы думаете по поводу этой истории? Делитесь своими мнениями в комментариях.
❗️ Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые истории!
👍 Ставьте лайки, чтобы мы увидели, что стоит освещать больше подобных историй!