Представьте себе: Новый год, я в чужом городе, в компании мужчины, которого знаю только по аватарке. Звучит как сюжет сериала, да? Возможно. Но я обожаю сюрпризы и новые знакомства.
Как так случилось? Все началось с одного комментария. А дальше как понеслось - переписка целый день, шутки, флирт, и вдруг он пишет:
"Приезжай ко мне на Новый год. Я здесь один с собакой, и уже стыдно перед псом — празднуем вдвоем. Предложение странное, знаю. Но если ты не против — мы с Рокки будем счастливы тебя видеть".
Какая-нибудь другая девушка, вероятно, вежливо отписалась бы: «Нет, спасибо, я не настолько отчаянная».
Но я - не она. Да и, честно говоря, мужчина мне нравится. В общении он такой легкий, остроумный, немного наглый — именно тот тип, с которым не замечаешь, как пролетает час... или три.
А я на Новый год тоже одна, так почему бы не сделать что-то необычное?
Сердце немного колотится, а разум нашептывает: «Ты совсем с ума сошла?"
Но если жизнь предлагает авантюру, я иду навстречу.
Собралась, улыбнулась и решила: если уж идти навстречу приключениям, то красиво. В худшем случае будет история, которую буду рассказывать всем подругам. В лучшем - может, даже не захочу возвращаться домой.
Да и бояться мне особо нечего: в том городке живет мой дядя. Город для меня не чужой — я бывала там несколько раз в детстве, помню центральную площадь, мостик через реку и кофейню с невероятными круассанами. Но все равно, ехать туда к незнакомцу - это совсем другие ощущения.
Это как знакомая сцена, но с новым сюжетом и совершенно непредсказуемым развитием событий.
Так что да, "план Б" у меня есть — знаю, к кому обратиться, если вдруг что-то пойдет не так. Но если честно, интуиция подсказывает, что на этот раз все будет совсем иначе.
Потому что сейчас мне хочется одного - сесть в поезд, включить музыку и почувствовать то предпраздничное волнение, когда ты попадаешь в знакомое место, но с совершенно новыми ожиданиями.
Новый год. Знакомый город. Незнакомый мужчина. И я, которая отважилась на авантюру.
***
И вот я уже сижу в поезде, смотрю в окно и ловлю себя на мысли: «Что я делаю?»
Смешно, но вместо страха — приятное волнение, будто я не взрослая женщина, а школьница, едущая на первое свидание. Телефон дрожит в руках - это он как раз написал:
"Не волнуйся, я нормальный. Почти. Рокки за меня ручается".
Это "почти" меня, конечно, очень успокоило. Главное, чтобы это "почти" не означало "психопат с красивой аватаркой"или "классический придурок, замаскированный под нормального".
Хотя ... собака ручается. А собаки врать не умеют, правда?
Я делаю глубокий вдох, нажимаю плей на своем предновогоднем плейлисте и ловлю себя на мысли, что веду себя, как героиня фильма, у которой впереди либо романтическая сцена, либо эпический провал. Третьего не дано.
Поправляю волосы в темном отражении окна и представляю первую встречу.
Будет ли он выше, чем кажется на фото? Не скажет ли что-нибудь глупое? Не скажу ли что-нибудь глупое я? Шансов одинаково.
Но внутри все равно теплеет, будто я уже знаю, что что-то хорошее точно произойдет. Возможно, не с ним, но хотя бы со мной.
Еще немного дороги и я уже в знакомом с детства городке, где живет мой дядя, мой личный «план Б». Это так обнадеживает: по крайней мере, если приключение превратится в триллер, Я знаю, кому звонить и кого будить среди ночи.
И знаете... впервые за долгое время мне кажется, что я делаю что-то не умное, не правильное, не «как надо», а чисто для себя. Потому что я так хочу.
Я еду навстречу приключению и пусть Новый год сам решит, чем все закончится.
Поезд наконец останавливается. Я выхожу на перрон и сразу чувствую зимний воздух — морозец щиплет щеки, но это даже приятно.
И тут я вижу... Рокки. Хаски с фото. Большой, пушистый и бдительный, как настоящий телохранитель своего хозяина.
Подхожу с чемоданом, приседаю и шепчу:
- Привет ... а где твой хозяин?
В ответ Рокки только издает несколько коротких "гав-гав".
Жаль, что я не знаю собачьего языка. Тем временем он обнюхивает меня с ног до головы и, кажется, решает: «Надолго ты или так... на один вечер?»
Я немного нервничаю, но улыбаюсь. Рокки кружит вокруг меня, сбрасывает на мои ботинки немного снега и подмигивает глазами, будто говорит: «Ну что, проверка пройдена?»
Я смеюсь сама над собой. Пожалуй, выгляжу нелепо, присев на корточки на перроне среди утренних пассажиров.
И тут Рокки резко останавливается, смотрит куда-то за мной и громко лает. Я оборачиваюсь и вижу его. Тот самый мужчина с аватарки: вживую еще лучше, чем на фото. Голубые глаза, светящиеся интересной искрой, легкая небритость, выразительные брови и щеки розовые от мороза. На нем темно-синяя куртка, шапка, джинсы и ботинки — простой, но одновременно такой, что не отвести глаз. Внешне он совсем не похож на психа или придурка. Немного нервозный, немного неловкий, но живой и настоящий.
- Привет, я Тимофей, - говорит он, протягивая мне руку и снимая перчатку. - Извини, что заставил ждать ... просто живот немного прохватило, пришлось оставить Рокки ждать тебя.
Я улыбаюсь и отвечаю:
- Привет, я Снежана.
Рокки между нами исполняет маленький танец радости, прыгает, крутя хвостом.
- Ты не против, если я буду называть тебя Снежинкой? - спрашивает он. - Потому что ты мне кажешься такой легкой, красивой, ранимой... и как она тает в тепле.
Я немного смеюсь, чувствуя, как горят щеки:
- Ого ... мы минуту знакомы, а ты уже знаешь, какая я.
Новый знакомый улыбается, немного смущается, но в голосе чувствуется уверенность:
- Мы же переписывались еще до того, - говорит он. - Так что кое-что я уже успел заметить.
Я улыбаюсь и немного отвожу глаза, потому что от его взгляда становится немного тепло даже на морозе.
- Так что же ты там заметил? - в шутку спрашиваю.
- Что ты... опасна для сердца, - отвечает Тимофей с серьезным видом, но в глазах играет улыбка. - И еще немного озорная, - добавляет, поглядывая на Рокки, который, кажется, вполне соглашается.
Я смеюсь:
- Ого, это серьезная характеристика за минуту знакомства.
Мужчина только улыбается, а легкая небритость на лице делает его еще более привлекательным:
- Ну, это еще не все, - говорит он, наклоняясь чуть ближе, чтобы говорить тише, почти таинственно. - Рокки говорит, что ты честная, смелая и умеешь находить радость даже в мелочах.
Я смотрю на него удивленно, а сердце колотится так, будто на морозе оно решило самостоятельно сделать сальто.
- Ты ... ты в самом деле так думаешь? - шепчу я, чувствуя, как щеки вспыхивают розовым.
Тимофей слегка наклоняет голову:
- А если бы я так не думал, Рокки бы уже меня предупредил, - и он кивает на собаку, которая, словно подтверждая слова хозяина, покачивает головой и снова обнюхивает меня.
Мы стоим так минуту, просто глядя друг на друга, и я понимаю, что весь этот мороз и шум перрона отходят на второй план. Есть только новый знакомый, я ... и пушистый Рокки, который, кажется, решает, что меня теперь надо охранять всегда.
- Итак, Снежинка..., - начинает Тимофей, чуть улыбаясь, - Ты, должно быть, уже замерзла и щеки красные от мороза. Пойдем, здесь неподалеку моя машина, повезу тебя в свой дом.
Мужчина берет Рокки на поводок, а другой рукой подхватывает мой чемодан. Он уже трогается к парковке, а я шагаю следом, стараясь не отставать.
Мы приезжаем к домику возле леса, похоже, это уже за пределами городка. От дома не веет никаким новогодним настроением, скорее напоминает приют холостяка-отшельника, который живет один со своей собакой. Мы выходим из машины, Тимофей выпускает Рокки с заднего сиденья и снимает поводок.
- Ты живешь возле леса? - спрашиваю, оборачиваясь вокруг, осматривая местность.
— Да, - отвечает Тимофей, - но если это тебя смущает, у меня есть квартира в городе. Я работаю в лесничестве, так что отсюда легче добраться до леса, если что-то случится.
Я киваю и тихо улыбаюсь сама себе, решаю: «Тогда он у меня будет Лесовичком».
— Если я Снежинка, — говорю я с усмешкой, - то ты у меня Лесовичок.
Тимофей смеется, немного смущаясь, но в глазах видно тепло:
- Лесовичок? - повторяет он, хитро улыбаясь. - Что же я согласен с твоей версией.
Я смеюсь в ответ. Тимофей кивает на дом:
- Давай согреемся горячим чаем, а потом могу показать тебе место, где я выращиваю елки. Возможно, даже выберем одну для праздников.
Я смотрю на него удивленно и восхищенно:
- Ты сам их сажаешь?
- Конечно, — говорит он с гордостью, - от маленького саженца до настоящей елки. Каждая имеет свою историю.
Мы заходим внутрь, Рокки весело прыгает впереди, словно ведет нас за собой. Теплый воздух мгновенно обволакивает, добавляя ощущение уюта. Тимофей наливает мне чай - горячий, с ароматом цитруса и пряных ноток, который сразу согревает не только тело, но и душу.
Я делаю глоток, и тепло от напитка разливается по всему телу. Мужчина садится напротив, наблюдая за мной, а Рокки удобно усаживается у его ног, наблюдая за нами своими зоркими глазами.
- Итак, Лесовичок, - говорю я, немного шутливо, - покажешь мне свои елки?
Он смеется:
— Конечно. После чая будем выбирать настоящую красавицу для праздника. А пока можешь наслаждаться спокойствием и запахом леса, через окно.
Мы пьем чай, и разговор течет легко, будто мы знакомы уже давно. Я понимаю, что этот домик, хоть и выглядит простым, имеет особую атмосферу, здесь живет тепло, порядок и любовь к маленьким, но важным вещам.
Я улыбаюсь сама себе, думая о том, что сегодняшний день оказался гораздо интереснее, чем я ожидала. И еще немного смешно от того, что в голове уже закрепилось прозвище «Лесовичок».
***
Мы выходим во двор, Рокки весело носится вокруг, прыгая между деревьями и заснеженными кустами. Снег скрипит под ногами, а воздух насыщен запахом сосен и свежести.
- Вот они, - говорит Тимофей, останавливаясь перед небольшой плантацией елок. - Каждое из этих деревьев росло под моим присмотром. Теперь настало время выбрать ту, что станет главной на твоем празднике.
Я приседаю, осторожно касаясь одной из елок. Она пахнет лесом и какой-то удивительной зимней магией. Тимофей стоит рядом, наблюдая за моей реакцией, и я чувствую, что этот момент становится особенным — тихим, уютным и совсем не похожим на спешку большого города.
- Она мне нравится, - говорю я, а Рокки сразу подбегает, будто одобряя мой выбор.
- Тогда она твоя, Снежинка, - говорит Лесовичок, и я ловлю себя на том, что сердце бьется чуть быстрее.
Мы стоим рядом с выбранной елкой, а вокруг тихо падает снег.
- Она особенная, - говорит он. - Каждая елка имеет свой характер. Эта - нежная, но упрямая. С ней надо обращаться осторожно, и она ответит тебе взаимностью.
Я смеюсь:
- Нежная, но упрямая... похоже на некоторых людей, которых я знаю.
Тимофей приподнимает бровь, глядя на меня с легкой улыбкой:
- Может быть, ты о ком-то конкретном?
Я чувствую, как легкий румянец поднимается на щеках.
- Возможно, — отвечаю я, хитро улыбаясь, - но это тайна.
Тимофей улыбается, и берет в руки лопату, я замечаю, что мороз сковал землю — копать непросто. Он наклоняется, напрягая руки, и аккуратно начинает подкапывать землю вокруг корней.
Я помогаю держать елку, и мы медленно, по сантиметру, окапываем землю. Рокки весело прыгает рядом.
- Еще немного ..., - бормочет Тимофей, а я чувствую, как его руки касаются моих, когда он поддерживает дерево. И хотя мороз, холодно, внутри становится тепло.
- Вот и все, - говорит он, вытирая пот со лба. - Теперь ее можно перенести в горшок и ухаживать, чтобы после праздников она продолжила расти.
После этого мы возвращаемся в дом, а Тимофей осторожно сажает елку в подготовленный горшок, добавляя землю и подправляя веточки. Я тоже помогаю, стараясь держать дерево ровно... и в какой-то момент мы неожиданно сталкиваемся лбами.
- Ой! - выпаливаю я, отступая назад и чуть прижимая ладони ко лбу.
- Похоже, елка — не единственная, кто требует точности, - смеется Лесовичок, покачивая головой.
Тимофей ставит елку у окна, а затем отправляется в другую комнату за коробкой с украшениями.
- Готова сделать ее праздничной? - спрашивает он и хитро улыбается.
- Готова, - отвечаю, смеясь.
Первой "жертвой " становится гирлянда. Она постоянно путается, и мы оба пытаемся ее размотать. В какой-то момент Лесовичок тянет ее на себя, я пытаюсь помочь и вдруг наши лбы опять едва не соприкасаются.
- Ой, - говорю, отступая назад.
- Эта елка явно хочет нас соединить, - смеется Тимофей.
- Пожалуй, — отвечаю, стараясь сдержать улыбку, - но я не уверена, готова ли к такому быстрому знакомству.
Лесовичок хитро приподнимает бровь:
- А может, это лишь предисловие к тому, что будет дальше?
Я улыбаюсь, чувствуя, как сердце немного ускоряет ритм.
- Тогда надеюсь, что предисловие будет интересным, - говорю, хитро поглядывая на него.
Я достаю маленькую снежинку, которая выглядит идеально для верхушки елки, но она немного высокая.
- Хм ..., - говорю, поднимая руку, но все равно не достаю. - Можешь подсадить меня?
Тимофей улыбается и наклоняется:
- Конечно, если ты не против тесного контакта.
Он наклоняется и осторожно поднимает меня на руки. Мое сердце колотится, потому что теперь мы совсем близко: я прижимаюсь к его груди, а его руки надежно держат меня за талию и спину.
- Вот так достаточно? - спрашивает Лесовичок, наклоняясь, чтобы я смогла дотянуться до макушки.
- Абсолютно, - шепчу я, чувствуя тепло его прикосновений.
Мы по очереди украшаем ветки белыми и золотыми шариками. Каждое прикосновение, каждый взгляд добавляет легкого волнения, а смех раздается по комнате, когда ветви иногда шатко покачиваются под тяжестью игрушек.
Внезапно моя рука натыкается на маленькую игрушку, спрятанную среди других. Я вытаскиваю ее и останавливаюсь.
- Эй, посмотри, что я нашла, — говорю, показывая ему маленькое фото внутри игрушки.
Тимофей подходит ближе, и на его лице внезапно появляется глубокая смесь эмоций: ностальгия, легкая тревога, нежность.
— Это ... я, когда был маленьким, - тихо произносит он. Его голос почти ломается. - Мама сделала эту игрушку для меня ... она была моим маленьким сокровищем.
Я осторожно смотрю на фото, чувствуя, как что-то дрожит в груди. Это не просто снимок — это кусочек его прошлого, который Тимофей редко показывает кому-либо.
Лесовичок сжимает игрушку, будто боится ее потерять, и отводит взгляд.
- Мало кто видел это фото ..., - тихо говорит он. - Как и то, что ты первая, с кем я украшаю елку. Раньше с ... отношениями как-то не складывалось. А ты? Почему решила провести Новый год с незнакомцем?
- Да ... у меня тоже не слишком складывалось с отношениями, — я едва улыбаюсь, словно признаю что-то давнее, но уже не болезненное. - Причины были. Но я люблю новых людей и неожиданные приключения, так что... почему бы и нет?
- Тогда так: ты украшаешь, а я быстро что-то приготовлю. Честно, я не очень верил, что ты действительно приедешь, поэтому и не готовился, — Тимофей смеется виновато.
- Могу помочь, если хочешь?
- По собственному желанию. Или можешь просто сидеть и рассказывать о себе, пока я колдую на кухне.
- Нет-нет, так нечестно. Если я открываюсь, то и ты должен. Не буду же я праздновать Новый год с таинственным Лесовичком. До праздника осталось пять часов, время, знаешь ли, критическое.
- Ладно, - кажется, он с улыбкой.
Я режу крабовые палочки для салата и говорю о себе — не слишком много, но искренне. Тимофей внимательно слушает, чистит картошку, иногда что-то уточняет, шутит, подбрасывает свои короткие истории. Разговор и кухонная суета превращаются в приятный хаос — настолько, что, когда мы наконец останавливаемся, часы показывают одиннадцать.
Закончив с едой, я хватаю чемодан и иду в комнату, куда меня уже поселили. Просторная, светлая ... и какая-то неожиданно домашняя. Я нахожу платье и подарок, который надо незаметно положить под елку. Осторожно выглядываю в коридор — ни Тимофея, ни Рокки. Идеально.
Я уже почти ставлю подарок под нижние ветки, когда сзади раздается:
- А что это мы здесь делаем? - и сразу после этого - лай Рокки.
Прекрасно. Просто идеально. Дедом Морозом мне точно не быть.
-Э-э... проверяла, светится ли гирлянда, - делаю вид человека, полностью контролирующего ситуацию.
- А, гирлянда. Ну-ну. Я тогда пойду накрывать на стол, — его голос слишком спокоен, чтобы я ему поверила.
Лесовичок и Рокки исчезают в коридоре, а я быстро доделываю дело и возвращаюсь к себе, чтобы переодеться. Когда выхожу - в гостиной звучит тихая праздничная музыка, елка сияет, и под ней уже стоит еще один подарок. Большой такой. "Не готовился он, ага, так я и поверила".
На столе уже стоит праздничная еда, а у ног, как на своем посту, лежит Рокки. В комнату заходит Тимофей в свитере с оленем — простом, теплом, как весь этот вечер.
- Ты прекрасно выглядишь, - говорит он, и это звучит так искренне, что я невольно улыбаюсь.
- Спасибо. Ты тоже. Тебе идет этот олень, - киваю на свитер.
Мы садимся за стол. До полуночи — считанные минуты. Я беру бокал и чувствую, как внутри уже формируется желание, тихое и важное, почти как дыхание.
Мы касаемся бокалами, но пока не пьем — просто сидим, слушая, как за окном потрескивает мороз и как музыка мягко наполняет комнату.
- Так ... какое желание загадаешь? - интересуется Тимофей, словно между прочим, но взгляд у него внимательный, будто действительно хочет знать.
- Если скажу - не сбудется, — хитро улыбаюсь я, - а ты?
— У меня простое, - он пожимает плечами. - Хочу, чтобы этот год был другим. Лучше,. И чтобы... - Лесовичок замолкает, выбирая слова. - Чтобы в нем была ты.
Его последняя фраза цепляет меня сильнее, чем я ожидала. Я отвожу взгляд, делаю глоток и чувствую, как что-то теплеет под ребрами.
- Хорошее желание, - говорю тихо. — Очень.
Мы ужинаем, смеемся, вспоминаем самые нелепые моменты года — те, от которых хочется спрятать лицо в ладонях, и те, которые до сих пор греют. Рокки тем временем разлегся посреди комнаты и делает вид, что спит, хотя время от времени вскидывает ухо, будто тоже слушает наши истории.
И вот, когда стрелки часов медленно сходятся на цифре «12», Тимофей тихо берет меня за руку. Его ладонь теплая, успокаивающая. Мы подходим к елке, на которой мерцает гирлянда, и вместе загадываем желание — каждый свое, но почему-то кажется, что они связаны.
После полуночи становится совсем уютно. Мы оба уже немного расслаблены вином и новогодней атмосферой.
- Можно уже открывать подарки? - спрашиваю я, глядя на елку.
— Ты нетерпелива, - смеется Лесовичок. - Но можно.
Я беру свой пакет, тот самый большой, а он - свой.
- Ну, давай, ты первая, - предлагает Тимофей.
Я открываю свой подарок и замираю. Внутри лежит шарф ... тот самый, о котором я мимоходом вспоминала в переписке, когда жаловалась, что потеряла любимый. Почти такой же, только этот ... лучше. Мягче, теплее, будто создан именно для меня.
Под ним я нахожу еще одну коробку. Открываю и не сдерживаю тихого выдоха. Новые угги персикового цвета, именно такие, о которых я думала уже месяц, но никак не могла уговорить себя их купить.
- Ты что, специально искал? - спрашиваю, и в голосе уже не скрыть эмоций.
- Ну ... да, - честно говорит он. - Ты же приезжаешь в мороз. Не могу же я позволить, чтобы ты замерзла.
Лесовичок улыбается так просто, что мои щеки снова покрываются румянцем — уже не от шампанского.
- Теперь ты, - говорю ему. - Открывай.
Тимофей разворачивает мой подарок, останавливается и ... смеется. Из того искреннего, радостного смеха, который слышишь не так часто.
- Ты серьезно?
- Очень, - отвечаю гордо.
В коробке - теплые варежки и шапка, в которых он выглядел бы точь-в-точь как тот самый «Лесовичок», которым я его прозвала. Только милее.
- Буду теперь официальным Лесовичком? - спрашивает, примеряя шапку.
- Теперь да, — смеюсь я, - и не откажешься.
Тимофей подходит ближе. Настолько, что я чувствую запах его духов — теплый, древесный, почти зимний.
— Я не планировал отказываться, - говорит он тихо. - Ни от подарка... ни от компании, в которой встретил этот Новый год.
У меня перехватывает дыхание.
А через мгновение мужчина касается моего плеча, легонько, будто спрашивая разрешения.
И мир за окном, и музыка, и Рокки — все становится вдруг вторым планом.
- Можно? - тихо спрашивает. Не словами - глазами.
Я киваю.
Тимофей делает полшага, и между нами не остается ничего, кроме глубокого вздоха и тепла его ладони, поднимающегося от плеча к щеке. От прикосновения по коже пробегает волна мурашек.
Его пальцы останавливаются у моего подбородка, легонько поднимая его вверх и тогда он наклоняется. Медленно, внимательно, словно дает мне шанс отступить.
Но я не отступаю.
Первое мгновение едва ощутимое, нежное. Теплые губы, касаются моих нерешительно, с уважением. Тимофей как бы слушает, хочу ли я продолжения.
И я отвечаю, прислоняюсь ближе, кладу руку на его грудь и чувствую, как учащенно он дышит.
Поцелуй углубляется, становится увереннее. Все вокруг будто исчезает: новогодние огни размываются в мягкое золотое сияние, музыка становится далеким фоном, а Рокки где-то тихо вздыхает, кажется, понимая, что сейчас лучше не мешать.
Тимофей обнимает меня за талию и притягивает ближе. Кажется, он боялся этого момента, но еще сильнее боялся его упустить.
Когда мы отстраняемся на секунду, его лоб касается моего, а голос звучит немного хрипло:
- Я давно хотел это сделать. Еще с того момента, когда ты взялась распутывать гирлянду.
Я смеюсь тихо, чувствуя, как губы до сих пор пылают от поцелуя.
Мы стоим у елки, освещенные мягкими огоньками, и весь мир уменьшился до этой комнаты, этого момента и двух людей, которые совсем не планировали встретить Новый год вместе — но почему-то именно так должно было случиться.
— Ну что, — говорит Тимофей, обнимая меня легонько, - похоже, Новый год начался правильно.
— Я даже не думала, что он начнется так, — улыбаюсь я, - и что я буду целовать Лесовичка.
- Официального, - уточняет он. - У меня теперь даже шапка есть.
Мы возвращаемся к столу допить шампанское, а потом выходим на крыльцо — холод щиплет щеки, но в воздухе чувствуется особая, новогодняя тишина.
- Как думаешь, — спрашиваю я, стоя рядом с ним, - это был просто импровизированный Новый год или... что-то большее?
Лесовичок молчит секунду и не потому, что не знает ответа, а потому, что хочет подобрать правильные слова.
- Если ты завтра утром не сбежишь, — говорит Тимофей наконец, — я бы хотел, чтобы это было нечто большее.
Я вдыхаю морозный воздух. Он резкий, чистый, а вместе с тем удивительно легкий. И внутри меня тоже становится легко.
— Не убегу, — отвечаю я, - обещаю.
Тимофей берет меня за подбородок, но так, будто держит что-то важное. Смотрит мне в глаза убеждаясь в правдивости моих слов.
Мы возвращаемся в дом. Елка сияет, подарки раскрыты, Рокки уже спит у батареи, а музыка продолжает играть свою мягкую мелодию.
И я вдруг думаю:
Как странно. Я приехала сюда ни с чем, а вернусь... С новой историей. С новым "мы".
В дверях Тимофей останавливается, смотрит на меня и улыбается так, будто нашел что-то, что давно искал.
— С Новым годом, - говорит он.
- С новым "мы", - тихо добавляю я.
И я знаю: это только начало.
Конец