Принц Фридрих Гессен-Кассельский приехал в Петербург зимой 1844 года. Все придворные шептались: он точно выберет Ольгу. Как можно было не выбрать ее?
Ей было двадцать два. Высокая, с классическими чертами лица, которые казались точеными из мрамора. Густые волосы, грациозная походка, взгляд, от которого мужчины забывали, что хотели сказать.
Немецкий дипломат Фридрих Гагерн писал после встречи с ней: лицо выражает такую кротость и доброту, что просто завораживает. Поэт Василий Жуковский, который учил великих княжон с детства, жалел только об одном — что мало времени для занятий с Ольгой, потому что она схватывала все налету.
Фридрих провел в Петербурге три недели. Танцевал с обеими сестрами на балах. Беседовал за чаем.
А потом сделал предложение пятнадцатилетней Александре.
Ольга стояла у окна в Зимнем дворце и смотрела на Неву. Лицо спокойное. Улыбка на месте. Никто бы не догадался, что внутри что-то сломалось.
Это был не первый раз.
В детстве все складывалось идеально. Третий ребенок в семье императора Николая I, родилась 30 августа 1822 года. Училась блестяще — языки, музыка, танцы, рисование. Жуковский говорил, что с такой ученицей работа превращается в удовольствие. У нее был мягкий характер, она никогда не капризничала и не закатывала истерик, как старшая сестра Мария.
Но когда ей исполнилось пятнадцать, все разговоры свелись к одному: какая же она красивая.
А красота в императорской семье означала одно — выгодный брак. Старшая сестра Мария уже вышла замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского, и родители считали этот союз недостаточно блестящим. Для Ольги они хотели большего. Принца. Короля. Кого-то, кто соответствовал бы ее внешности.
В 1838 году семья поехала в Берлин. Ольге было шестнадцать, и принц Максимилиан Баварский потерял голову. Просил руки официально.
Родители посмотрели и отказали. Ольга тоже не горела желанием — ей нравился другой, эрцгерцог Стефан. Красивый, остроумный, с хорошими манерами. Она смотрела на него на балах так, что придворные дамы перешептывались за веерами.
Стефан был вежлив. Танцевал с ней. Говорил комплименты.
И уехал, не сделав предложения.
Николай I тогда сказал фразу, которую потом все вспоминали: дочь сама выберет жениха. Мы не будем принуждать. Император действительно любил Ольгу — она была его любимицей, тихой, послушной, идеальной дочерью. Он готов был ждать.
Ольга ждала вместе с ним. Девятнадцать лет, двадцать, двадцать один. На каждом балу мужчины провожали ее взглядами. Иностранные дипломаты писали восторженные депеши о «самой красивой принцессе Европы». Художники просили разрешения написать ее портрет.
А женихи выбирали других.
Тетка Елена Павловна решила помочь. Предложила своего брата, Фридриха Вюртембергского. Ольге показали его портрет. Мужчина лет сорока пяти, тяжелый взгляд, жесткие черты.
— Ему сорок четыре года, — сказала Ольга тихо. — Мне двадцать.
Отказала.
Потом приехал эрцгерцог Альбрехт Австрийский. Военный, грубоватый, любитель охоты. Пробыл в Петербурге неделю и уехал без предложения.
И вот Фридрих Гессен-Кассельский. Это казалось идеальным вариантом — молодой, знатный, богатый. Все придворные делали ставки, когда он сделает предложение.
Он сделал. Только не ей.
Александра была младше на семь лет. Веселая, болтливая, легкая в общении. Смеялась над шутками принца так искренне, что он чувствовал себя остроумнейшим человеком на свете. Рассказывала истории, задавала вопросы, не умолкала ни на минуту.
Ольга же сидела рядом тихо. Улыбалась в нужных местах. Отвечала на вопросы. И создавала впечатление стены, через которую невозможно пробиться.
Фрейлины шептались: она слишком гордая. Слишком холодная. Слишком идеальная, чтобы быть настоящей.
На самом деле Ольга просто не умела быть другой. В детстве ее учили сдержанности, и она усвоила урок слишком хорошо. Не показывать эмоций. Не говорить лишнего. Держать лицо при любых обстоятельствах. Она научилась этому так хорошо, что разучилась снимать маску даже тогда, когда это было нужно.
История повторилась с принцем Адольфом Нассауским. Он приехал в 1845 году, и снова придворные были уверены: выберет Ольгу. Она была старше, красивее, умнее своей кузины Елизаветы.
Адольф выбрал Елизавету. Шумную, непосредственную, которая могла час говорить о собаках и моде.
После этого Ольга перестала ждать. Ей было двадцать три, и она понимала: что-то в ней отпугивает мужчин. Красота привлекает взгляд, но не удерживает сердце.
В 1846 году императрица Александра Федоровна заболела. Врачи настаивали на теплом климате — смерть младшей дочери Александры год назад подорвала ее здоровье. Семья поехала в Палермо.
Там Ольга встретила Карла Вюртембергского. Племянник того самого Фридриха, от которого она отказалась семь лет назад. Карлу было тридцать четыре, он был наследным принцем небольшого германского королевства.
Сделал предложение через месяц после знакомства.
Ольга смотрела на него и не чувствовала ничего. Ни восторга, ни отвращения. Пустоту.
— Да, — сказала она.
Свадьбу сыграли 1 июля 1846 года — в тот же день, когда поженились ее родители. Все говорили, что это хороший знак. Николай I плакал, провожая дочь. Александра Федоровна дала ей медальон с прядью волос.
Ольга уехала в Штутгарт с ровным лицом. Она всегда умела держать лицо.
Жизнь в Вюртемберге оказалась именно такой, какой она ее представляла. Карл был вежлив, корректен и абсолютно безразличен. Он унаследовал трон только через двадцать лет, в 1864 году, и все эти годы посвятил государственным делам. Жене уделял ровно столько внимания, сколько требовал протокол.
При дворе шептались, что король предпочитает мужское общество. Шептались тихо — в те времена такие вещи не обсуждались вслух.
Детей у них не было. Никогда.
Ольга нашла выход в благотворительности. Открывала больницы, приюты, школы для бедных. Раздавала деньги из собственного приданого. Посещала госпитали во время франко-прусской войны, несмотря на риск подхватить инфекцию.
Народ называл ее «доброй русской принцессой». Уважал. Карл тоже уважал — так, как уважают полезного министра.
Она прожила так тридцать лет. Тихо, достойно, без скандалов и драм. Переписывалась с семьей в России. Помогала нуждающимся. Держала лицо.
30 октября 1892 года Ольга Николаевна скончалась в Штутгарте в возрасте семидесяти лет. Карл пережил ее на четыре года и умер, не оставив наследников. Королевство Вюртемберг перешло к дальним родственникам.
В некрологах писали о ее красоте, благотворительности и достоинстве. Никто не написал о том, что она была одинока всю жизнь.
Может быть, проблема была не в красоте. Красота открывает двери, но не удерживает за ними. Фридрих Гессен-Кассельский выбрал Александру, потому что с ней было легко. Адольф Нассауский выбрал Елизавету, потому что она была живой.
Ольга была идеальной. Слишком идеальной.
А мужчины, как оказалось, влюбляются не в идеал. Они влюбляются в того, с кем можно снять маску. С кем не нужно держать лицо. С кем можно быть несовершенным.
Ольга так и не научилась снимать маску. Или, может быть, просто носила ее так долго, что она приросла к лицу.