Валерий Подмаско
В Новом завете сразу за Четвероевангелием следуют Деяния святых апостолов (Πράξεις των Αγιον Αποστόλων – Праксеис тон Агион Апостолон), написанные автором Евангелия от Луки (третьего Евангелия в каноническом Новом завете) для человека по имени Феофил: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил…» (Деян. 1:1). Евангелие от Луки и Деяния написаны в конце 50-х годов н.э., хотя довольно часто дату их написания относят к 61-63 годам н.э. Кстати, Деяния святых апостолов названы так на VI Вселенском соборе, известном еще как Третий Константинопольский, который проходил в 680-681 гг.
По смыслу Деяния не отделимы от третьего Евангелия и являются продолжением новозаветной истории за пределами земной жизни Иисуса. Они начинаются с описания Вознесения Иисуса, которым заканчивается третье Евангелие. Соответственно, язык, стиль, понятийный и терминологический аппарат, а также богословские взгляды и тематика третьего Евангелия и Деяний едины, и том, что третье Евангелие и Деяния написаны одним человеком, сегодня не сомневается никто.
Автор третьего Евангелия и Деяния бесспорно был талантливым и очень образованным человеком, писателем, историком и, что особенно важно, он был выдающимся христианским богословом – одним из первых богословов Христианской церкви. Ко всему прочему, греческий язык третьего Евангелия и Деяний – самый изысканный и стилистически отточенный литературный греческий язык во всем Новом Завете. Таким образом, третье Евангелие и Деяния являются уникальными произведениями, и я думаю, что их автор заслуживает нашего с вами внимания.
Евангелист Лука
Тексты третьего Евангелия и Деяний не содержат прямого указания на их автора. Как и все канонические Евангелия, интересующие нас книги Нового завета изначально были анонимны. Однако имя «Лука» закрепилось за автором третьего Евангелия и Деяний не случайно. Это имя было установлено в результате скрупулезного процесса идентификации. Вкратце изложу аргументы в пользу того, что автором третьего Евангелия и Деяний был именно Лука.
В Деяниях есть очень интересная особенность: в основном, повествование ведется от третьего лица («они»), но в нескольких эпизодах повествование неожиданно переходит на первое лицо («мы»). Вы можете проверить сказанное мною, прочитав: Деян. 16:10-17 (Путешествие Павла в Македонию), Деян. 20:5-15 (Путешествие Павла из Македонии в Иерусалим), Деян. 21:1-18 (Прибытие Павла в Иерусалим), Деян. 27:1-28:16 (Путешествие Павла в Рим на суд к Кесарю). Эта смена лица может означать только одно: автор был очевидцем и участником событий, описываемых в Деяниях, т.е. он был спутником апостола Павла во время его путешествий в Македонию, Иерусалим и Рим.
Как я уже сказал, Деяния, как и третье Евангелие, написаны на изящном древнегреческом литературном языке. Автор Деяний использует более богатый словарный запас и сложные грамматические конструкции, которые мы не найдем у авторов евангелий от Марка и Матфея. Он использует большое количество уникальных слов, не встречающихся в других новозаветных книгах. Это указывает на широкую эрудицию автора и образованность. Третье Евангелие и Деяния явно написаны человеком, который говорил и думал на древнегреческом языке, а не на семитском арамейском языке – разговорном языке Галилеи и Иудеи своего времени. Он либо грек, либо эллинизированный представитель одного из народов Восточного Средиземноморья. Несмотря на то, что он не еврей, ему хорошо знакомы религия и обычаи евреев, и в своих литературных произведениях он старательно адаптирует повествование об Иисусе, Галилее и Иудее для грекоязычной аудитории, не знакомой с тонкостями Иудаизма. Он пишет для таких, как он сам: для греков или эллинизированных неевреев. Именно такого человека и следовало искать в окружении апостола Павла.
Павел в своих посланиях довольно часто упоминает своих «сотрудников». Так, в послании к Филимону он упоминает Марка, Аристарха, Димаса и Луку (Флм. 1:24), не разделяя их в данном случае на иудеев и «эллинов», хотя он, как правило, особо выделяет «обрезанных», т.е. иудеев (Кол. 4:10-14). Так вот, Лука не упоминается среди «обрезанных». Следовательно, сотрудник Павла по имени Лука – не иудей.
Давно отмечено, что автор третьего Евангелия и Деяний демонстрирует знание тогдашней грекоязычной медицинской лексики и особое повышенное внимание к больным и страждущим. При этом Павел называет Луку врачом: «приветствует вас Лука, врач возлюбленный» (Кол. 4:14). Врач – это образованный человек, от которого можно ожидать и богатства греческого языка, и даже изящества литературного стиля.
Таким образом, Лука – это человек из ближнего окружения Павла, на котором «все сходится». Неслучайно апологеты Христианской церкви и ее историки уже в первые века нашей эры сделали вывод о том, что автором третьего Евангелия и Деяний является именно Лука – врач, сотрудник и спутник апостола Павла. Так, в Каноне Муратори (170 году н.э.), этом древнейшем перечне новозаветных книг, третье Евангелие прямо приписывает Луке: «Третья книга Евангелия – та, что от Луки. Лука, известный врач, после Вознесения Христа, когда Павел взял его с собою как спутника… написал его от своего имени…». В Антимаркионовском прологе (анонимном предисловии) к Евангелию от Луки (160-180 годы н.э.) сказано: «Лука... сириец из Антиохии, врач... он служил Господу безраздельно, не был женат, не имел детей и умер в возрасте 84 лет в Вифинии, исполненный Святого Духа». Ориген (185–253 годы н.э.) в своем «Комментарии на Евангелие от Матфея» писал: «Третье – от Луки, Евангелие, восхваленное Павлом, которое было составлено для обращённых из язычников» и т.д.
Следует отметить, что никто и никогда не причислял Луку к апостолам Иисуса и вообще к тем людям, которые лично знали Иисуса. Да и сам Лука, если судить по предисловию к третьему Евангелию («Как уже многие начали составлять повествования…»), однозначно отделяет себя от тех, кто «с самого начала» были «очевидцами и служителями» Иисуса. Он позиционирует себя исключительно как тщательного исследователя, который собрал и систематизировал информацию, полученную от этих самых очевидцев.
Итак, третье Евангелие и Деяния святых апостолов написаны Лукой – эллинизированным сирийцем из Антиохии, врачом, спутником и единомышленником апостола Павла. Лука сопровождал Павла в миссионерских путешествиях. Современные исследователи допускают, что Лука сотрудничал с Павлом, когда был еще молодым человеком, а Евангелие и Деяния написал уже после смерти Павла, когда Лука стал зрелым человеком или даже стариком. То есть, Лука – евангелист, но не апостол.
Евангелие от Матфея о язычниках, самаритянах и мытарях
Прежде чем обратиться к Деяниям святых апостолов, нам необходимо рассмотреть одну очень важную особенность первых четырех книг Нового завета – особое отношение их героев, прежде всего самого Иисуса, к язычникам, самаритянам (сектантам) и мытарям (сборщикам налогов). Должен сразу отметить, что в этом евангелия отличаются друг от друга, но это – детали, к которым мы вернемся чуть позднее. Начнем с Евангелия от Матфея, которое отличается от других евангелий особым радикализмом.
Итак, в Евангелии от Матфея Иисус дает наставление апостолам: «на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5-6). Это принципиальный тезис, отражающий отношение Иисуса к язычникам и самаритянам в трактовке Матфея. Самое жестокое высказывание Матфей приписывает Иисусу в сцене с язычницей-хананеянкой, которая просит его об исцелении бесноватой дочери: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24). На настойчивые мольбы женщины Иисус говорит убийственную фразу: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:26). Женщина-язычница не сдается: «Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15:27). И только после этого Иисус «в тот же час» исцелил ее дочь (Мф. 15:28).
Но почему же так жестоко? При поиске ответа на этот вопрос необходимо учитывать, что Иисус не был врачом и не лечил больных и одержимых бесами. Он прощал грехи, давая людям возможность войти в Царство Божие и спастись. С точки зрения иудеев и самого Иисуса (иудея из дома Давидова) многие, если не все иудеи, грешны в той или иной мере, но язычники даже не грешны – они порочны, причем безмерно и неисправимо, настолько, что само общение с язычниками оскверняет иудея. Лишь некоторые из иудеев порочны, как язычники – это самаритяне (инородцы, принявшие Иудаизм в искаженной форме) и мытари – сборщики налогов, которые собирают налоги (мыт) для язычников-римлян, являясь их слугами и наживаясь на сборе дани с собратьев по крови и вере. Убежденность иудеев в этом демонстрируют и апостолы Иисуса, и сам Иисус в повествовании всех четырех евангелистов. Например, излагая порядок обличения согрешившего члена Церкви, Иисус говорит: «…а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:17).
На мой взгляд, все объясняет обличительная речь Иисуса против фарисеев и книжников в 23 главе Евангелия от Матфея. Это очень объемная речь (Мф. 23:1-39). В ней Иисус «гвоздит» фарисеев и книжников за все их прегрешения, за все их лицемерие и гордыню. В этой речи Иисус семь раз произносит «Горе вам книжники и фарисеи...», предваряя очередное обвинение. Нас с вами интересует третье обвинение: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф. 23:15). Эти очень важные слова Спасителя требуют пояснения: Иудаизм – это религия Закона. Всякий иудей уже во времена Иисуса был обязан соблюдать 613 заповедей, 248 из которых имеют предписывающий (обязывающий) характер, и 365 – запретительный. Уже это громадье запретов и предписаний делает невозможным единомоментное принятие Иудаизма. Иудеем нужно родиться и впитывать заповеди иудаизма всю жизнь. Иудеем нельзя стать по произволу. Нужен длительный труд ума и сердца. Фарисеи и книжники – эти сторонники формального Иудаизма и формальной праведности, во времена Иисуса прилагали огромные усилия для привлечения в Ветхозаветную церковь прозелитов (гр. προσήλυτος, т.е. обращенный) из числа язычников. Фарисеи и книжники гордились своими достижениями на ниве прозелитизма, но Иисус осуждает не сам факт обращения язычников в Иудаизм, он видит в прозелитизме зло, потому что из прозелита просто невозможно сделать безгрешного правоверного иудея. В силу своей непогруженности в Иудаизм и еврейскую культуру, новообращенный гарантировано будет грешить уже только по незнанию многочисленных предписаний и запретов. Поэтому привлекая язычников в Иудаизм, фарисеи и книжники не приближали их к спасению, а толкали в «Геенну огненную».
Вот оно – объяснение той жесткости, с которой Иисус, его ученики и вообще все здравомыслящие евреи относились к язычникам и самаритянам, а также к их обращению в Иудаизм (применительно к самаритянам – ортодоксальный Иудаизм). Их не спасти, ибо спасение возможно только через скрупулезное исполнение Закона Божьего, что буквально физически невозможно для неиудея, даже если он решил влиться в Ветхозаветную церковь. Евангелие от Матфея написано иудеем для иудеев, и его автору незачем скрывать проблемы прозелитизма, ибо они хорошо известны и ему самому, и его аудитории. Он не может позволить себе умалчивать о них, и он не может отказаться от Иудаизма вместе с его неразрешимыми проблемами.
Евангелие от Марка о язычниках, самаритянах
В Евангелии от Марка мы находим сцену обращения язычницы к Иисусу с мольбой об излечении ее дочери с той лишь разницей, что Марк называет женщину-язычницу не «хананеянкой», как Матфей, а «сирофиникиянкой», что по большому счету то же самое, что и «хананеянка» (Мк. 7:25-26). Иисус отвечает на мольбы женщины фразой: «Дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мк. 7:27). На жестокие слова Иисуса женщина отвечает: «И псы под столом едят крохи у детей». После этого следует краткая фраза Иисуса: «Пойди; бес вышел из твоей дочери» (Мк. 7:29). Разница между Матфеем и Марком в том, что у Матфея Иисус вообще не собирается кормить «псов», а у Марка он хочет дать «прежде насытиться детям» Израиля, а затем уже бросить остатки и объедки «псам». По большому счету, в любом случае – «жесть»!
Вообще, Марк больше не приводит прямых высказываний Иисуса, выражающих негативное отношение или презрение к язычникам, самаритянам или мытарям как к особым социальным группам. Однако в тексте его Евангелия присутствуют косвенные свидетельства, отражающие общее отношение иудейской среды того времени к язычникам, самаритянам и мытарям. Например, когда Иисус был в гостях у мытаря Левия Алфеева и «возлежал в доме его, многие мытари и грешники возлежали вместе с Ним и учениками Его... И книжники, и фарисеи, увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Его: как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками?» (Мк. 2:15-16). В целом, Марк очень сдержан в высказываниях про язычников, ведь его Евангелие написано для язычников Рима, и прямое презрение к язычникам вызвало бы у римлян неприятие христианской проповеди.
Евангелие от Иоанна о язычниках и самаритянах
Иоанн в своем Евангелии не приводит историю о «псах». В его Евангелии нет жесткого неприятия язычников и самаритян. В нем вообще нет негативных упоминаний мытарей как особой презираемой группы. В Евангелие от Иоанна есть лишь несколько косвенных упоминаний тех иудейских религиозных предрассудков, которые служат контрастным фоном для миссии Иисуса. Например, Иоанн описывает, как Иисус, двигаясь по Самарии, сел отдохнуть у колодца, к которому подошла за водой самаритянка. Иисус говорит ей (грубо): «дай Мне пить» (Ин. 4:5-7). В ответ он слышит от самаритянки слова крайнего удивления: «Как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Ин. 4:8). Когда иудеи, настроенные против Иисуса, хотят уязвить его, говорят: «Не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе?» (Ин. 8:48). Как видите, тут все: и «самаритянин», и «бес в Тебе». У Иоанна в Евангелии иудеев приводит в ужас сама мысль о том, что Иисус может учить эллинов, т.е. язычников: «…Неужели Он хочет идти в эллинское рассеяние и учить эллинов?» (Ин. 7:35). Но все это – не убеждения самого Иоанна, а всего лишь отражение им господствующих в иудейском обществе отношений к язычникам и самаритянам.
Между тем, у Иоанна Иисус вообще не делает негативных высказываний об эллинах (язычниках). Наоборот, их появление Иисус и сам Иоанн всякий раз преподносят как знаковое событие. Так Иоанн сообщает, что в Иерусалим на Пасху пришли на поклонение «некоторые эллины... Они подошли к Филиппу... и просили его, говоря: господин! нам хочется видеть Иисуса... Иисус же сказал им в ответ: пришел час прославиться Сыну Человеческому» (Ин. 12:20-23). Что означает эта реакция Иисуса? Она означает, что Иисус видит в самом появлении в Иерусалиме язычников, ищущих Бога, свидетельство о наступлении решающего момента его миссии, целью которой является спасение не только и не столько иудеев, сколько вообще всех народов. В Евангелии от Иоанна есть и другие фрагменты, в которых Иисус прямо указывает на всеобщность своей миссии. Вот фрагмент проповеди Исуса: «Я есмь пастырь добрый… и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести... и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10:14-16). История про встречу Иисуса с самаритянкой у колодца закончилась тем, что в Христа уверовала и самаритянка, и многие жители города (Сихарь), в котором она жила (Ин. 4:5-42). Все они, как вы понимаете, тоже были самаритянами. Этим рассказом Иоанн указывал на то, что самаритяне способны к истинной вере, и Благая Весть должна быть обращено не только к иудеям, но и к самаритянам.
В целом, Евангелие от Иоанна в отличие от синоптических евангелий больше сосредоточено на богословии, чем на описании иудейского общества при жизни Иисуса со всеми его предубеждениями. Но как же проблема прозелитизма, спросите вы? Что Иоанн думал о проблеме, которую столь эмоционально сформулировал Иисус в Евангелие от Матфея (Мф. 23:15)? Дело в том, что Иоанна мало интересует противостояние иудеев и язычников. Для него актуален только конфликт веры и неверия иудеев и эллинов в Иисуса Сына Божьего. Иоанн убежден в том, что на этом фоне теряют всякую остроту и значимость не только проблемы иудейского прозелитизма, но и вообще все проблемы, связанные с Иудаизмом (проблемы соблюдения Закона, проблемы интерпретации Священного предания, проблемы взаимоотношения с язычниками и самаритянами и т.д.). Все они – багаж уходящего мира. Для Иоанна Иудаизм в его исторической форме – это лишь этап в развитии Истинной веры, а истинная вера – это вера в воплощённое Слово, т.е. в Иисуса Христа. В нём, т.е. в Иисусе, все проблемы и все вопросы находят своё разрешение или просто перестают быть актуальными.
Евангелие от Луки о язычниках и самаритянах
В Евангелии от Луки есть фрагменты, в которых как в капле воды отражается неприятие иудеями язычников и самаритян. Во время путешествия в Иерусалим через Самарию в одном из самаритянских селений Иисуса не приняли. Тогда Иаков и Иоанн обратились к нему: «Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их…?» (Лк. 9:51-56). Вот так! Раз не приняли Иисуса – горите синим пламенем! Это единственное резкое высказывание в отношении самаритян в Евангелии от Луки.
Лука не повторяет резкое высказывание Иисуса «на путь к язычникам не ходите» (Мф. 10:5-6), хотя и приводит подробные инструкции Иисуса апостолам, касающиеся их поведения во время миссий (Лк. 9:1-6). Лука не приводит историю о самаритянке (сирофиникиянке), просящей об излечении своей дочери, и не повторяет жесткое высказывание о «псах» (Мф. 15:22-28; Мк. 7:25-29). Лука вообще не ограничивает значение Иисуса спасением сынов Израиля, и даже родословную Иисуса Лука возводит не к Аврааму, как Матфей, а к Адаму, подчёркивая этим связь Иисуса со всем человечеством, а не только с Израилем (Лк. 3:23-38).
Лука начинает свое Евангелие с пророчества Симеона о младенце Иисусе, согласно которому он есть «свет к просвещению язычников» и «слава народа Твоего Израиля» (Лк. 2:32). Рассказывая об Иоанне Крестителе, Лука более полно цитирует слова пророка Исайи, вкладывая их в уста Иоанна: «и узрит всякая плоть спасение Божие» (Лк. 3:6, ср. Ис. 40:5). Лука рассказывает историю о римском сотнике (центурионе) из Капернаума, который просит Иисуса вылечить его больного слугу, продемонстрировав при этом веру, которая удивила Иисуса, и он «обратившись, сказал идущему за Ним народу: сказываю вам, что и в Израиле не нашел Я такой веры» (Лк. 7:2-10). В Евангелии от Луки самаритяне – благодарные люди: из десяти прокажённых, которых исцелил Иисус, возвращается только один, и тот – самаритянин. Это вызывает у Иисуса крайнее изумление: «Не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» (Лк. 17:11-19). Спаситель верит в самаритян и намеренно идёт через Самарию, хотя знает о возможном неприятии, отвергая предложение учеников наказать самарян огнём с неба (Лк. 9:51-56).
У Луки Иисус в ответ на вопрос законника: «А кто мой ближний?», рассказывает знаменитую притчу о добром самарянине, который спасает иудея, которого на дороге из Иерусалима в Иерехон ограбили, избили и изранили разбойники, бросили умирать на дороге. Священник (коэн) и левит прошли мимо раненного и не помогли ему, и только самаритянин поднял его, посадил на осла и довез до гостиницы, а на другой день, уезжая, дал два динария хозяину гостиницы, попросил его позаботиться о нем, обещав заплатить, если потребуется, по возвращении. Рассказав притчу, Иисус спросил книжника: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» (Лк. 10:25-37). Мы с вами можем ответить за книжника-иудея: «Ближним оказался презираемый иудеями самаритянин!
Лука поведал миру и другу известную всем притчу – притчу о блудном сыне, которая на самом деле о язычниках и иудеях, и в ней старший брат символизирует «праведных» израильтян, возмущённых милостью к отпавшему от отца и семьи младшему брату, который символизирует язычников. Лука вместе с Иисусом и отцом блудного сына восклицает, обращаясь к старшему брату, а в его лице и ко всем иудеям: «Сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк. 15:11-32). У Луки Иисус не отворачивается и от мытарей: он утверждает, что смиренный перед Богом мытарь, часто сотрудничавший с язычниками, будет оправдан, а гордый собой фарисей – нет (Лк. 18:9-14).
Таким образом, для Луки Иисус уже с рождения был предназначен для всех народов мира, а не только для иудеев. В описании Луки Иисус постоянно и намеренно переходил этнические и религиозные границы, идя навстречу «инородцам», ищущим Бога и Истины. Для Иисуса Луки праведность заключается не в достоянии крови и этнической принадлежности, а в смиренной вере и милосердии, которые доступны абсолютно каждому человеку. Мы вправе назвать Евангелие от Луки не просто «самым грекоязычным», но и самым «проэллинским» Евангелием Нового Завета. Его главное предназначение – подготовка читателя к ознакомлению с Деяниями, книгой, посвященной истории обращения эллинов в Истинную веру и историю рождения Всемирной Христианской церкви.
Деяния святых апостолов
Если Евангелие от Луки заслужило названия «Евангелием для эллинов», то Деяния заслуживают названия «Истории ранней Церкви для эллинов». Итак, Деяния – это история ранней Христианской церкви, написанная в понятном для греко-римского мира жанре историографии с речами и апологией. Главная цель Деяний – показать, как весть об Иисусе, провозглашенная в Четвероевангелии, преодолевает сопротивление иудеев, этнические и географические границы, проходит через суды римских наместников, переживает бури и кораблекрушения, чтобы достичь центра тогдашнего цивилизованного мира – Рима, исполнив повеление Иисуса Христа: «...будете Мне свидетелями... до края земли» (Деян. 1:8). Причем главной аудиторией Деяний являются «эллины», т.е. неевреи и неиудеи. Деяния условно делятся на две части, которые можно назвать: (1) «Деяния апостола Петра» (гл. 1-12) и (2) «Деяния апостола Павла» (гл. 13-28).
Деяния начинаются с описания последней встречи Иисуса перед вознесением на небо на горе Елеон возле Иерусалима, во время которой он указывает апостолам не отлучаться из Иерусалима, ибо «через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым» (Деян. 1:5). В день Пятидесятницы апостолы собрались все вместе, на них действительно сошел Дух Святой, и они заговорили на «иных языках» и начали пророчествовать (Деян. 2:1-4). Петр произносит перед собравшимися свою первую мощную проповедь, после чего крестится около 3 тысяч человек (Деян. 2:14-41), и в Иерусалиме начинает формироваться первая коммунистическая община верующих в Иисуса Христа: «Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2:44).
Однако, уже в первый период жизни Иерусалимской церкви внутри нее на бытовой почве возник конфликт между «эллинистами» и «евреями», причем и те, и другие – евреи, только первые – из диаспоры, а вторые – местные. Апостолы находят выход в избрании семи диаконов, «исполненных Святаго Духа и мудрости» (Деян. 6:1-3), которые, судя по всему, успешно разрешали внутренние бытовые проблемы, создававшие поводы для внутрицерковных этнических раздоров. Что интересно, в числе избранных был некто Николай Антиохиец – «обращенный из язычников» (Деян. 6:5). Наиболее известен другой диакон – Стефан, еврей из диаспоры, который был исполнен «веры и силы» и совершал «великие чудеса и знамения в народе». Противники Христа обвиняют Стефана в богохульстве, хватают его и приводят в Синедрион – верховной орган политической и религиозной власти в Иудее (Деян. 6:5-15). Стефан произносит перед Синедрионом пламенную речь, обвиняя иудеев в противлении Богу. Синедрион приговаривает его к смерти. Стефана выводят из Иерусалима и побивают камнями. Так он становится первым христианским мучеником (Деян. 7). После казни Стефана в Иерусалиме началось первое «великое гонение» на Церковь, и «все, кроме Апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии» (Деян. 8:1). Свидетелем убийства Стефана был молодой фарисей Савл (будущий Павел), который одобрял преступление «обрезанных» (Деян. 7:59, 8:1). В ходе гонений на Церковь, Савл был очень активен: он «терзал Церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян. 8:3). Бежавшие из Иерусалима от гонений члены церкви проповедывали по всей Иудее и Самарии. Диакон Филипп отправился в Самарию и крестил самаритян (Деян. 8:4-8), которые в массе откликались на Благую весть. Миссия Филиппа легко и просто развеивает все опасения, касающиеся самаритян – инославных инородцев.
В это самое время уже упомянутый нами Савл, «дыша угрозами и убийством на учеников Господа», выпрашивает у первосвященника поручение идти в Дамаск, чтобы отлавливать там верующих в Иисуса и отправлять их в Иерусалим на казнь (Деян. 9:1). Однако по дороге в Дамаск гонитель Савл чудесным образом встретил воскресшего Христа и ослеп. Савла за руки приводят в Дамаск его спутники. В Дамаске некто Анания по поручению Господа возлагает руку на Савла, и тот прозревает и «тотчас» начинает проповедовать в синагогах об Иисусе. Это приводит всех в изумление, ведь еще недавно Савл преследовал верующих в Иисуса Христа. Савла пытаются убить «эллинисты», и он бежит из Дамаска в Иерусалим, к апостолам, которые поначалу не верят ему. За Савла заступается апостол Варнава. Он рассказывает о благовествовании Савлом в Дамаске. Понимая, что Савл в опасности, апостолы переправляют его вместе с Варнавой в город Тарс в Киликии (Малая Азия) (Деян. 9:30).
Лука описывает яркие обращения язычников. Филипп, возвращаясь из Самарии, по дороге крестит очень странного вельможу эфиопской царицы Кандакии – «хранителя всех сокровищ ее», да еще и евнуха, который возвращался из Иерусалима после поклонения и, сидя на своей колеснице, читал пророка Исаию (Деян. 8:26-39). Возможно, евнух был прозелитом. Затем апостол Петр в Кесарии Палестинской – резиденции римских префектов Иудеи и Самарии, крестил римского сотника (центуриона) Корнилия, который конечно же был язычником, и заодно и всех его домочадцев. Общаясь с Корнилием, Петр сказал программную фразу: «Вы знаете, что иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым». Вот так начиналось апостольская миссия среди язычников (Деян.10).
Апостол Варнава по поручению церкви прибывает в Антиохию, затем едет в Тарс и приводит в Антиохию Савла (Деян. 11:22-25). Целый год Варнава и Савл проповедовали в Антиохии, и их учеников впервые стали называть «христианами» (Деян. 11:26). Затем была поездка в Иерусалим (Деян. 11:29; 12:25), а по возвращении в Антиохию апостол Варнава с Савлом отправились на Кипр. Там Савл обличает волхва Елиму, который слепнет по его слову, а проконсул острова Сергий Павел под впечатлением от увиденного обращен в Христианство (Деян. 13:2-12). Кстати, с рассказа о противоборстве Савла с волхвом Елимой, Лука начинает называть Савла «Павлом». После поездки на Кипр Варнава и теперь уже Павел отправляются в Антиохию Писидийскую в Малой Азии, где клеймят иудеев, отвергающих Иисуса (Деян. 13:14-25), говоря им: «Вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам. Ибо так заповедал нам Господь: «Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли»» (Деян. 13:46-47). Ревностные иудеи изгоняют Варнаву и Павла из города (Деян. 13:50).
Затем Варнава и Павел посещают многие города Малой Азии – Иконию, Листру и Дервию, снова Антиохию Писидийскую, Атталию (Деян. 14:1-24). Вернувшись в Антиохию, они собрали Церковь и рассказали, «что Бог сотворил с ними и как Он отверз дверь веры язычникам» (Деян. 14:27). В это время в Антиохию начали приходить иудеи, утверждающие, что язычники, чтобы спастись, должны обрезаться и соблюдать Закон Моисеев, т.е. сначала стать правоверными иудеями. Это вызвало острейшие споры, и Павел с Варнавой отправляются к апостолам и пресвитерам в Иерусалим для уяснения возникших разногласий. По дороге в Иерусалим через Финикию и Самарию они, естественно, благовествовали. В Иерусалиме их встретили апостолы и пресвитеры Иерусалимской церкви и выслушали их (Деян. 15:1-4). «Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев» (Деян. 15:4), и апостолам и пресвитерам пришлось собраться для рассмотрения «сего дела» (Деян. 15:5). После дискуссий апостол Иаков (брат Иисуса) сформулировал общее решение: «…не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе». Это решение становится поворотным пунктом, открывающим путь для свободной проповеди среди язычников (Деян. 15:6-19). Вот так тысячелетний Иудаизм с его неисчислимыми требованиями был отброшен, как старая изношенная одежда.