15 декабря 2024 года танкеры «Волгонефть-212» и «Волгонефть-239», перевозившие в общей сложности 9,2 тыс. тонн мазута, во время шторма потерпели крушение в Керченском проливе.
В результате произошел выброс части нефтепродуктов. На Кубани развернулась беспрецедентная работа по ликвидации ЧС. В ней были задействованы как государственные и муниципальные службы, так и огромное количество волонтеров со всей страны. На сегодняшний день все пляжи очищены, но мониторинг ситуации продолжается, потому что время от времени море продолжает выбрасывать пятна мазута. Сотрудники «КИ» несколько раз разными составами выезжали на уборку пляжей, а в конце января неделю провели в Анапе, собирая материал о ликвидации и ликвидаторах катастрофы. Тогда мы подготовили большой номер «Море, живи», который вышел 6 февраля. О том, как это было, читайте в наших колонках.
«Высокая концентрация доброты и бескорыстия»
Первый зам. главреда Наталья Галацан вспоминает, с каким напряжением, но в то же время надеждой работали все ликвидаторы ЧС в Анапе и Темрюкском районе. И они справились, казалось бы, с непосильной задачей — очистили более 60 км береговой линии от мазута.
Как сейчас помню сообщение из теленовостей о катастрофе в Керченском проливе, но масштабов бедствия тогда никто и представить себе не мог. И наша команда, выехавшая на уборку пляжей Анапы уже 20 декабря, к слову, первая среди краевых СМИ, не совсем понимала, с чем нам предстоит столкнуться. Высокие резиновые сапоги, маски, лопаты, перчатки купили накануне в Краснодаре. Защитные костюмы выдали в местном штабе, где в 10 утра было полно таких же, как мы, волонтеров.
Мы убирали пляж в Джемете. Если вы там бывали, то помните широкую песчаную полосу, наверное, метров в пятьдесят. Так вот, вся она была в толстом слое мазута, припорошенном сверху золотым песком. Копнешь лопатой, и она до самого черенка погружается в черное вязкое месиво. Его-то мы, вместе с уникальным песком, и загружали в мешки.
Работать рекомендовалось не более двух часов — испарения нефтепродуктов быстро сказывались на самочувствии. Мы продержались часа три, очистив всего два-три квадрата участка — работа чрезвычайно тяжелая. Поняв это, я почти пришла в отчаяние: казалось, освободить пляж от мазута было невозможно.
Но это произошло. Через две недели, когда на уборку поехала другая группа моих коллег, пляж выглядел значительно чище. А ровно через месяц после нашего первого посещения, когда мы приехали в недельную командировку, чтобы рассказать о ликвидаторах, круглосуточно работающих в зоне ЧС, даже дышалось легче.
Но, знаете, эта катастрофа всех нас сплотила. Такой работоспособности, упорства, доброты, бескорыстия, любви к природе, своей малой родине и России я ни разу не встречала.
«Горжусь собой и своими коллегами»
Фотограф Эльвира Мясищева несколько раз выезжала на уборку пляжей и участвовала в большом проекте «Море, живи».
Когда мы приехали на пляж, я была в шоке от увиденной картины. Все выглядело так, словно все это происходит не по-настоящему. Очень похоже на кадры из фильмов об апокалипсисе.
На мне были розовые резиновые сапоги, других не оказалось. Шла, смотрела под ноги и думала: «А это все реально?» Розовые сапожки погрязли в мазуте. Да, ужасно. Но если бы я снимала фильм о ЧС, я бы взяла себе этот кадр.
Я восхищалась людьми, которые приехали из разных регионов, у всех была одна цель —
спасти наше Черное море. Даже те, кто ужасался перед масштабом катастрофы, все равно продолжали копать и собирать замазученный песок в черные пакеты, которые потом увозили на специальный полигон.
Позже мы с коллегами ездили в зону ЧС еще много раз. И всегда меня восхищали люди. Трактористы, которые не спали уже сутки на уборке пляжа; повара полевой кухни, не оставившие голодным ни одного человека; волонтеры, беспрерывно тягающие мешки и орудующие лопатами.
В своей финальной поездке, в конце января, я не поверила глазам — пляж выглядел чистым. Почти не пахло нефтью. Осталась самая кропотливая работа — очистить песок от фракции.
Горжусь собой и коллегами: мы не остались в стороне, нас не принуждали, но мы выбрали быть причастными к спасению нашего моря, так же, как и сотни человек, спасающих птиц, ныряющих в море или тянущих сети с песком, чтобы отфильтровать мазут.
Да, работы по уборке мазута до сих продолжаются, но море живет!
«Чужая беда бывает общей»
Корреспонденту «КИ» Александре Садовниковой сегодня те события в Анапе кажутся чем-то нереальным — будто долгим, спутанным сном, который со временем стирается из памяти.
Но он был. И был слишком реальным. Я до сих пор помню резкий запах мазута, которым дышало море, помню птиц со склеенными черными крыльями, которые не могли взлететь, и тысячи волонтеров в одноразовых масках, работавших на берегу день и ночь просто так, потому что иначе нельзя.
В свой первый приезд я встретилась с водолазами. Они ныряли в ледяную зимнюю воду, чтобы буквально отскребать мазут от пирса и вытаскивать его со дна. Это было зрелище, которое невозможно забыть. Каждый их всплыв мы встречали с комом в горле — слишком опасно, слишком тяжело, слишком холодно. Но ни один из них не выдал даже тени сомнения, ни одной жалобы. Они знали, ради чего ныряют, и выполняли свою работу так честно, как умеют только люди настоящего дела.
Позже мы поехали в Благовещенскую. На пляже, среди мешков с отходами и людей в защитных костюмах, дымила полевая кухня. Трое казаков, один из них — атаман, готовили горячую еду для волонтеров. С утра до вечера. Каждый день. Их маленькая кухня была единственным теплым местом среди всей этой черной мазутной пустыни. Они поддерживали настроение, разливали чай, улыбались — без единого слова жалоб, без попытки уйти, даже когда ветер с моря пробирал до костей.
Та трагедия проявила в людях то, что не всегда увидишь сразу. Она напомнила, что чужая беда бывает общей и что человеческое сердце иногда сильнее любой стихии.
«В одной руке камера, в другой — лопата»
Фотограф Варвара Вострокнутова впервые на замазученном пляже Анапы оказалась всего через несколько дней после трагедии.
Тогда там были только волонтеры, включая коллектив нашей редакции. Никакой техники, организованной операции. Я стояла среди людей в белых защитных комбинезонах, держа в одной руке лопату, а в другой — камеру. Порой забывала, где заканчивается работа фотографа и начинается просто человеческая обязанность — очистка берега от тяжелого и липкого мазута.
Позже, когда я вернулась сюда спустя несколько недель, ситуация изменилась. Появились водолазы — спокойные, уверенные, с той особой отвагой, которая видна только тем, кто наблюдал, как они выходят из холодной воды.
Еще я выходила на лодке в море вместе с учеными, которые запускали дроны в поисках темных пятен на дне. Там, в открытой воде, становилось особенно ясно, насколько много еще остается невидимым.
А затем — танкер. Когда меня впервые пустили на него, я замерла. Он стоял, огромный и почти величественный, несмотря на повреждения.
Но каким бы большим ни был танкер, каким бы сложным ни было оборудование, какими бы отважными ни были водолазы и ученые — в памяти больше всего живет тот самый первый выезд. Пляж, мазут, волонтеры. И море, которое так в нас нуждалось.
Благодаря общим усилиям неравнодушных людей
Корреспондент Ульяна Кузнецова была дважды в зоне ликвидации ЧС, и каждый раз ее удивляло одно: сплоченность, терпение и работа с полной отдачей сил тех, кто спасал Черное море.
«Впервые после произошедшей экологической катастрофы я приехала в Анапу в последние дни декабря. Тогда меня поразила невероятная сплоченность ликвидаторов ЧС перед лицом общей беды. Каждый из них — независимо от возраста, профессии или места проживания — протягивал руку помощи Черноморскому побережью. Конечно, каждый делал столько, сколько мог, однако любая помощь, даже самая небольшая, приносила свои результаты.
Когда я вновь отправилась в Анапу в середине января, передо мной открылась совершенно иная картина. На пляжах вместо некогда сплошных черных полотен остались лишь небольшие фракции мазута. В стационарах стало значительно меньше пернатых пациентов, а некоторых выздоровевших птиц уже выпустили на волю.
Но особенно поразило то, что я увидела у танкера «Волгонефть-239», оставшегося на мели у мыса Панагия. Как стало известно, менее чем за трое суток к судну проложили дорогу. И все это — благодаря общим усилиям неравнодушных людей».