— Это ж как так, Галь?! Мы для Ксюши теперь чужие люди? Ты — тетка, я — мать?! Выскочила замуж за богатого, и о нашем существовании забыла. Галь, у них ведь сын родился, а она нам об этом не сказала. Разве ж так можно? Сестричка, где ж мы ее с мужем упустили? Ведь воспитывали правильно…
***
Галина вздохнула, ставя тяжелые сумки на пол.
— Сереж, ты там долго? — крикнула она вглубь квартиры, хотя знала: муж просто курит на балконе, глядя на детскую площадку.
Сергей вышел через минуту, шаркая стоптанными тапками. Взгляд у него был потухший, как у старого пса, которого забыли почесать за ухом.
— Да иду я, Галь. Чего шумишь? Купил я хлеба, купил.
Они прошли на кухню. Обычный вечер. Чайник, бутерброды с сыром, новости по телевизору. Но между ними, прямо посреди стола, незримо висело то, о чем говорить не хотелось, но и молчать уже не было сил.
Все началось семь лет назад. Тогда эта квартира не казалась такой огромной и пустой.
***
— Галочка, родненькая, ну выручай! — голос сестры в трубке дрожал и срывался. — Ксюшка наша поступила! Сама! На бюджет! Ты представляешь?
Галина тогда чуть трубку не выронила от радости.
— Да ты что, Валюха! Умничка какая!
— Только вот... — Валя замялась, и в трубке повисла тяжелая пауза. — Общежитие им не дают пока. Говорят, мест нет, ремонт там какой-то. А снимать... Галь, ты ж знаешь, сколько мы с Колькой получаем. Нам не потянуть столицу. Может, она у вас? Ну хоть первое время? Она тихая, мешать не будет.
Галина посмотрела на мужа. Сергей, услышав обрывки разговора, уже кивал, расплываясь в улыбке. Детей у них не было. Бог не дал, врачи руками развели, а брать из дома малютки они так и не решились — боялись, что не справятся, не полюбят как своего.
— Валь, ты с ума сошла? Какое «первое время»? Пусть живет, сколько надо! Места вагон, комната пустая стоит. Ждем!
Ксюша приехала через неделю. Худенькая, в дешевенькой джинсовой куртке и с глазами испуганного олененка. За ней, тяжело отдуваясь, в квартиру ввалился отец, Коля, таща на плечах необъятные клетчатые сумки.
— Вот! — выдохнул он, сгружая поклажу в коридоре. — Тут картошка, сало свежее, вчера только кабанчика закололи. Банки там с огурцами, варенье... Вы уж, Галя, Сережа, не обессудьте. Чем богаты.
— Да куда ж столько! — всплеснула руками Галина, но Сергей уже деловито потрошил сумки.
— Нормально, Коля, нормально! Студентку кормить надо. Вон она какая прозрачная, ветром сдует.
Ксюша стояла в углу, переминаясь с ноги на ногу, и теребила лямку рюкзака.
— Дядя Сережа, тетя Галя, спасибо вам... Я помогать буду, честно. Я готовить умею, и убирать...
— Раздевайся давай, помощница, — буркнул Сергей, пряча за грубостью растроганность. — Руки мыть и за стол. У тетки пирог стынет.
Так началась их новая жизнь. И, надо сказать, это было счастливое время. Квартира наполнилась новыми звуками: шуршанием конспектов по ночам, шумом фена по утрам, смехом.
Галина и Сергей не просто приютили племянницу — они в нее вросли. Это стало их личным, запоздалым родительством.
***
Как-то осенью, когда ударили первые серьезные морозы, Галина заметила, что Ксюша ходит в легких осенних ботинках.
— Ксюш, ты чего? — спросила она, встречая девочку в прихожей. — На улице минус десять, а ты в этих... тапках.
— Да ничего, теть Галь, я быстро. До метро добежать, а там тепло, — отмахнулась Ксюша, но нос у нее был красный, и пальцы дрожали, когда она расстегивала молнию.
Вечером Галина устроила мужу совет в спальне.
— Сереж, у девки зимней обуви нет. Валька звонила, говорит, крыша в сарае потекла, все деньги туда ушли. Не может она сейчас прислать.
Сергей кряхтя полез в тумбочку, где лежала их «подушка безопасности».
— Собирайся завтра. Купите ей сапоги. Хорошие, кожаные, чтоб не мерзла. И пуховик посмотри, а то ходит в этой куртешке, смотреть больно.
— Неудобно, Сереж. Она ж гордая, отказываться будет.
— А ты так скажи: мол, премия у меня. Или подарок на Новый год заранее. Придумай что-нибудь, ты ж женщина.
На следующий день они пошли в торговый центр. Ксюша сначала упиралась, краснела:
— Тетя Галя, не надо, это же дорого! Я потерплю, мама в следующем месяце пришлет...
— Мерить давай! — скомандовала Галина тоном, не терпящим возражений. — И вот этот шарф еще. И шапку. Смотри, как к глазам подходит.
Когда Ксюша вышла из примерочной в новом теплом пуховике и добротных сапогах, она вдруг разревелась прямо посреди магазина. Обняла Галину, уткнулась носом в плечо:
— Спасибо... Вы лучшие...
Галина гладила ее по голове и чувствовала, как внутри разливается тепло. Словно этот ребенок — ее собственный.
Четыре года пролетели как один день. Ксюша менялась. Из угловатой провинциальной девчонки она превращалась в уверенную столичную барышню. Исчез говор, появились модные словечки, макияж стал сдержанным и дорогим. Галина с Сергеем гордились: наша девочка!
— Ты глянь, Сереж, какая красавица выросла, — шептала Галина, когда Ксюша убегала на свидание.
— Да уж, невеста, — вздыхал муж. — Скоро уведут.
Как в воду глядел. На последнем курсе появился Артем.
Ксюша о нем почти не рассказывала, но по глазам было видно — влюбилась. Артем был из «этих», как говорил Сергей. Упакованный. Машина — иномарка, квартира в центре, родители при должностях.
Первый раз он заехал за ней на огромном черном джипе. Галина выглянула в окно. Артем даже не вышел из машины, просто посигналил.
— Не нравится мне это, — проворчал Сергей, откладывая газету. — Что за барин такой? Мог бы подняться, познакомиться. Чай не чужие люди девчонку воспитывали.
— Ой, ну прекрати, — махнула рукой Галина, хотя самой стало неприятно. — Молодежь сейчас такая. Торопятся вечно.
Ксюша вернулась поздно, счастливая, с огромным букетом роз.
— Тетя Галя, дядя Сережа! Артем мне предложение сделал!
Они, конечно, обрадовались. Накрыли стол, открыли шампанское. Но радость была с привкусом горечи. Артем так и не зашел познакомиться до самой свадьбы. Свадьба была пышная, в дорогом ресторане. Родители Ксюши, Валя с Колей, приехали притихшие, в своих лучших, но все равно скромных нарядах. Они жались друг к другу, словно боялись испачкать своим присутствием этот сияющий праздник.
Галина с Сергеем тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Сваты — вальяжный мужчина в дорогом костюме и его жена с поджатыми губами — смотрели на родственников невесты как на экзотических зверушек. Вежливо, но сквозь зубы.
Ксюша порхала в белоснежном платье, красивая, как кукла с витрины. Она подбегала к ним, чмокала в щеки:
— Угощайтесь! Вам весело? Ой, меня фотограф зовет!
И убегала.
После свадьбы она переехала к мужу. И наступила тишина…
***
Поначалу Галина звонила сама.
— Ксюшенька, привет! Как дела? Как устроились?
— Ой, теть Галь, все супер! Мы сейчас мебель выбираем, я перезвоню, ладно? Тут дизайнер пришел.
Звонка не было. Потом Галина звонила через неделю:
— Ксюш, мы тут вареников налепили, твоих любимых. Может, заедете с Артемом?
— Теть Галь, ну какие вареники? Мы на диете, да и некогда нам, в фитнес едем. Давай потом?
Это «потом» растянулось на месяцы. Валя звонила из деревни, плакала:
— Галь, она мне даже не пишет толком. «Мам, все ок, жива-здорова». И все. Я ей про отца рассказываю, что спину прихватило, а она: «Ну лечитесь». И денег перевела. Молча. Будто откупилась. Разве ж нам деньги нужны? Нам бы голос ее услышать...
Галина успокаивала сестру, а у самой кошки на душе скребли. Сергей злился.
— Вырастили, называется! На ноги поставили! А теперь мы — пыль под ногами. Стыдно ей, видишь ли. Деревенщина мы для ее принца.
— Сереж, не кипятись. Молодые, своя жизнь...
— Какая жизнь, Галя? Совести у нее нет, вот и вся жизнь!
А потом они узнали, что у Ксюши родился сын. Узнали случайно, от знакомой, которая увидела фото в соцсетях. Ни звонка. Ни сообщения.
Галина проплакала всю ночь. Ей было обидно не за себя — за сестру. Как так? Родная мать не знает, что стала бабушкой?
Как-то она не выдержала, набрала Ксюше.
— Поздравляю, — сказала сухо, глотая ком в горле. — С сыном.
— Ой, спасибо! — голос Ксюши был звонким, без тени смущения. — А вы откуда узнали? Мы особо не афишировали.
— Люди добрые сказали. Маме-то хоть сообщила?
— Да я собиралась... Просто закрутилась, колики, памперсы, сама понимаешь. Сейчас наберу.
С тех пор прошло полгода. Виделись они ровно ноль раз.
***
День начинался обычно. Сергей возил Галину в клинику на другой конец города — нужно было проверить зрение. Клиника находилась как раз в том элитном районе, где жила Ксюша. Новостройки там были красивые — стекло, бетон, закрытые дворы с охраной.
Когда вышли от врача, Сергей вдруг остановился и посмотрел на высотку напротив.
— Галь... Это ж их дом. Вон тот, с синей крышей. Она говорила.
Галина замерла. Сердце предательски екнуло.
— Ну и что? Поехали домой, Сереж.
— Погоди. Мы же рядом. Тут идти пять минут. Давай зайдем? Внука хоть одним глазком... Ну не звери же они. Подарка вот только нет.
Сергей огляделся и увидел детский магазин на первом этаже соседнего дома.
— Пошли! Купим какую-нибудь игруху. Нельзя с пустыми руками.
Галина сопротивлялась вяло. Ей самой безумно хотелось увидеть этого малыша. Частичку Ксюши. Частичку их семьи. Они долго выбирали погремушку. Сергей крутил в больших мозолистых руках яркие пластиковые штуковины, прислушивался к звуку.
— Во, эта звенит хорошо. И мягкая, не ударится. Берем?
— Берем. И костюмчик давай возьмем, вон тот, голубенький.
Вышли из магазина окрыленные. Надежда, глупая и наивная, вдруг расцвела в душе. А вдруг? Вдруг она обрадуется? Вдруг просто ждала первого шага? Подошли к массивным воротам жилого комплекса. Охранник в черной форме смерил их равнодушным взглядом.
— Вам к кому?
— В сто двенадцатую квартиру. К Артему и Ксении.
— Звоните жильцам, пусть пропуск заказывают.
Галина достала телефон. Руки дрожали. Гудки шли долго, бесконечно долго.
— Алло? — голос Ксюши был напряженным, на фоне что-то шумело.
— Ксюшенька, привет. Это тетя Галя. Мы тут с дядей Сережей... В общем, мы рядом. Буквально у подъезда вашего стоим. Решили заскочить на минутку, поздравить, на внучка поглядеть. Мы ненадолго, честно!
В трубке повисла тишина. Галина слышала, как Ксюша прикрыла микрофон рукой и что-то быстро сказала кому-то рядом. Потом голос вернулся, но стал каким-то неестественно елейным.
— Ой, теть Галь... Как неожиданно. Вы знаете, нам так неудобно... Мы сейчас не можем.
— Да мы на пять минут, Ксюш. Подарок передать.
— Нет, правда. У нас тут... ребенок приболел. Температура, капризничает, мы только уложили с трудом. Если сейчас звонок, он проснется, крику будет... И врач сказал, никаких контактов пока. Вирус, наверное. Вы уж извините. Давайте в другой раз? Когда поправимся?
Галина почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— А, заболел... — повторила она эхом. — Ну конечно. Раз заболел, то не надо. Лечитесь. Конечно.
— Спасибо за понимание! Я перезвоню, как лучше станет! Пока-пока!
Гудки. Галина опустила руку с телефоном. Сергей смотрел на нее с надеждой, сжимая в руке пакет с голубым костюмчиком.
— Ну что? Какой этаж?
Галина покачала головой, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Не пустят, Сереж. Заболел малый. Температура, говорят. Врач запретил.
Сергей помрачнел. Плечи опустились.
— Заболел... Ну, бывает. Дело житейское. Жалко.
Он посмотрел на пакет, потом на окна высотки.
— Ладно. Поехали тогда. Чего стоять?
Они ехали домой в переполненном автобусе молча. Пакет с подарками лежал у Галины на коленях и жег ноги. Вечером, когда уже попили чаю и Сергей ушел смотреть футбол, Галина села на диван и от нечего делать открыла планшет. Она редко заходила в соцсети, только чтобы посмотреть фото знакомых или рецепты.
Лента пестрела яркими картинками. И вдруг — знакомое лицо. Фото было выложено два часа назад. Геолокация: ТРЦ «Гранд-Плаза». Тот самый, огромный, в центре.
На фото Ксюша, сияющая, с идеальной укладкой, держала под руку Артема. А Артем толкал перед собой стильную коляску.
Подпись: «Наш первый выход в свет! Шопинг с малышом прошел отлично, ведем себя идеально! Счастливая семья».
Галина смотрела на экран, и буквы расплывались. Два часа назад. Это как раз тогда, когда они стояли у ворот. «Ребенок приболел». «Температура». «Только уложили». Галина почувствовала, как к горлу подкатывает горький, едкий ком. Не злость, нет. Злиться сил не было. Было чувство унижения. Острого, жгучего стыда за то, что они навязываются. За то, что они со своими деревенскими гостинцами и дешевыми погремушками не вписываются в эту картинку «счастливой семьи» в торговом центре.
— Галь, ты чего там затихла? — Сергей заглянул в комнату. Увидел ее лицо, подошел ближе. — Случилось чего? Валька звонила?
Галина хотела закрыть планшет, спрятать, соврать, как соврала Ксюша. Чтобы не делать ему больно. Но Сергей уже заглянул через ее плечо. Он долго смотрел на фото. Читал подпись. Смотрел на время публикации.
— В торговом центре, значит... — глухо произнес он. — Гуляют.
Он отошел к окну, засунул руки в карманы домашних брюк. Спина его, обычно прямая, сейчас сгорбилась.
— За что она так с нами, Галь? — спросил он тихо, не оборачиваясь. — Разве мы ее обижали? Разве куском попрекали? Я ж ее... как дочку.
— Не знаю, Сережа. Не знаю.
Галина подошла к нему, обняла со спины, прижалась щекой к старой фланелевой рубашке.
— Может, стесняется она нас, — прошептала Галина. — Муж богатый, друзья крутые. А мы кто? Пенсионеры простые. Одеваемся не так, говорим не так.
— Да плевать мне на их деньги! — вдруг взорвался Сергей, резко повернувшись. В глазах его стояли слезы. — Человеком надо быть! Просто человеком! Сказать: «Дядь Сереж, теть Галь, не приезжайте, мы заняты». Но врать-то зачем? Зачем дураками нас выставлять? Ребенком прикрываться? Это ж грех какой!
Он махнул рукой, не в силах договорить, и вышел на балкон. Слышно было, как чиркнула зажигалка. Галина села обратно на диван. Взгляд упал на пакет с детским костюмчиком, лежащий в серванте и сердце снова защемило.
На следующий день приехала Валя. Она часто моталась в город продавать творог и сметану на рынке, а потом заскакивала к ним. Она сразу поняла, что что-то не так. Слишком тихо было в доме, слишком подчеркнуто вежливо вел себя Сергей, быстро допил чай и ушел в гараж.
— Рассказывайте, — потребовала Валя, садясь напротив сестры.
Галина не хотела говорить, но разве от сестры скроешь? Рассказала все. И про поездку, и про звонок, и про фото. Валя слушала молча. Лицо ее, обветренное, в мелких морщинках, серело на глазах. Она сидела, сгорбившись, и крутила в руках носовой платок, затягивая его в тугие узлы.
— Это я виновата, — сказала она наконец тихо.
— Ты-то тут при чем? — удивилась Галина.
— Я. Мы с Колей. Все хотели, чтоб у нее жизнь была лучше, чем у нас. Чтоб не в навозе ковырялась, а как человек жила. Вот, вымолили... Вдолбили ей, что главное — это выбиться, зацепиться. А душу... Душу, видно, упустили.
Валя вдруг заплакала.
— Она же добрая была, Галь! Помнишь, как котенка того больного выхаживала? Как мне с огородом помогала, когда у меня радикулит был? Куда все делось? Неужто деньги так людей портят?
Галина гладила сестру по руке, по жестким, натруженным пальцам.
— Не деньги, Валь. Страх это. Боится она показаться не такой успешной, не такой крутой. Боится, что прошлое ее потянет назад. Глупая еще. Может, поймет когда-нибудь.
— Когда? — всхлипнула Валя. — Когда мы помрем?
Вечером, когда Валя уехала, Сергей вернулся из гаража. Он был спокоен, только лицо осунулось.
— Я вот что думаю, мать, — сказал он, садясь ужинать. — Костюмчик этот... Отдай ты его соседке, Ленке. У нее внук на прошлой неделе родился. Пусть носит. Чего вещи лежать?
— Отдам, Сереж. Завтра же отдам.
— А насчет Ксюши... — он помолчал, ковыряя вилкой картошку. — Не жди ты от нее ничего. Не звони. Не навязывайся. Умерла так умерла.
— Типун тебе на язык! — испугалась Галина. — Живая же!
— Для нас — отрезанный ломоть. Сама так решила. Насильно мил не будешь. У нее теперь своя семья, «счастливая», как там написано? Вот пусть и счастливится.
Он говорил жестко, но Галина видела, как дрожат у него руки. Он пытался построить стену, чтобы не было так больно.
— Знаешь, Сереж, — сказала она тихо, накрывая его ладонь своей. — А давай в санаторий поедем? Осенью? Ты давно хотел желудок подлечить. Денег подкопили, Ксюше теперь помогать не надо... Поживем для себя. В парк будем ходить, белок кормить.
Сергей поднял на нее глаза. В них впервые за два дня промелькнуло что-то теплое.
— А давай. К лешему все. В Кисловодск махнем. Или в Ессентуки.
***
Больше о племяннице ни Галина, ни Сергей не вспоминали. И навязываться ей перестали. Пусть живет, как живет, богачка. А они… Они как-нибудь сами.
Уважаемые читатели, на канале проводится конкурс. Оставьте лайк и комментарий к прочитанному рассказу и станьте участником конкурса. Оглашение результатов конкурса в конце каждой недели. Приз - бесплатная подписка на Премиум-рассказы на месяц.
Победители конкурса.
«Секретики» канала.
Самые лучшие и обсуждаемые рассказы.