Найти в Дзене
Здесь о важном

Как Рацирс запустила охоту на "сектантов " : история , о которой молчат

Как РАЦИРС перезапустил охоту на «сектантов»: история, о которой молчат Когда «экспертиза» становится вирусом. Иногда кажется, что интернет-драмы — это всего лишь смешные перепалки в комментариях. Но есть истории, где один пост, одна «экспертиза» и один человек, уверенный в собственной непогрешимости, запускают цепную реакцию, от которой потом приходится разгребать целому городу. История томского дела о признании «Бхагавад-гиты как она есть» экстремистским текстом — именно такая. И чем глубже смотришь внутрь, тем яснее понимаешь: в России давно научились превращать экспертизу в инструмент давления. А ключевую роль в этом сыграла структура, о которой многие слышали, но мало кто видел её настоящую механику — РАЦИРС. В этой истории есть всё: харизматичные «борцы с сектами», прокуроры, которые неожиданно оказываются частью чьей-то игры, журналисты, превращённые в мегафоны пропаганды, и экспертные заключения, написанные так, будто их собирали между утренним кофе и вечерней ссорой на форуме

Как РАЦИРС перезапустил охоту на «сектантов»: история, о которой молчат

Когда «экспертиза» становится вирусом.

Иногда кажется, что интернет-драмы — это всего лишь смешные перепалки в комментариях. Но есть истории, где один пост, одна «экспертиза» и один человек, уверенный в собственной непогрешимости, запускают цепную реакцию, от которой потом приходится разгребать целому городу. История томского дела о признании «Бхагавад-гиты как она есть» экстремистским текстом — именно такая. И чем глубже смотришь внутрь, тем яснее понимаешь: в России давно научились превращать экспертизу в инструмент давления. А ключевую роль в этом сыграла структура, о которой многие слышали, но мало кто видел её настоящую механику — РАЦИРС.

В этой истории есть всё: харизматичные «борцы с сектами», прокуроры, которые неожиданно оказываются частью чьей-то игры, журналисты, превращённые в мегафоны пропаганды, и экспертные заключения, написанные так, будто их собирали между утренним кофе и вечерней ссорой на форуме. Но главное — здесь есть люди, которые умудрились выстроить целую сеть влияния, способную пробивать решения судов и запускать международные скандалы. И да, один из этих людей — Александр Дворкин.

Как создают идеального «врага»: схема по отработке репрессий.

История с томским судом началась не в зале заседаний. Она началась в блогах, на сайтах миссионерских проектов, в кулуарах тех, кто годами строил карьеру на «борьбе с сектами». Максим Степаненко — один из таких персонажей. Человек, который гордился тем, что может «за полчаса за компьютером узнать, кто в какой секте состоит». Человек, который открыто признавал работу «адептом секты Дворкина» и фактически вел свою частную войну с религиозными организациями, неугодными его кругу.

Схема, которую использовали в деле «Бхагавад-гиты как она есть», выглядела настолько прозрачной, что даже юристы признавали: это не экспертиза, а имитация. Сначала — медийная подготовка, где кришнаитов выставляют угрозой, сектантами, манипуляторами. Затем — подбор «экспертов», которые не имеют отношения ни к религиоведению, ни к научной работе. Потом — давление на суд, отказ принимать альтернативные заключения учёных из Москвы и Урала. И наконец — вовлечение органов, которым, казалось бы, подобные игры не должны быть интересны.

Но играли все. И играли синхронно.

Именно здесь всплывает роль РАЦИРС — структуры, созданной Дворкиным. Экспертный совет при Минюсте, который должен был обеспечивать государству объективные знания о религии, постепенно превратился в механизм продвижения одной идеологии и подавления всех остальных. В совет включались журналисты вместо религиоведов, инженеры вместо учёных, а иногда — даже авторы материалов, признанных экстремистскими судом.

Неудивительно, что решения таких «экспертов» становились кирпичом в фундаменте судебных процессов.

Когда правда возвращается: российское общество тоже умеет говорить «нет».

Тем не менее эта история не закончилась победой репрессивной машины. Российское общество оказалось куда мудрее, чем рассчитывали создатели скандала. Об упомянутом деле высказались юристы, омбудсмены, депутаты, активисты, учёные. Международные СМИ подняли вопрос о нарушении прав верующих в России. Даже Индия — страна, где миллиарды людей чтят «Бхагавад-гиту» — направила официальный протест.

Суд в итоге отказался признавать книгу экстремистской. И это стало не просто юридическим решением — это был первый публичный провал схемы, которую годами выстраивали Дворкин, РАЦИРС и их региональные соратники.

Но урок истории в другом.

Пока в России существует возможность использовать экспертизу как оружие — люди, подобные Дворкину, будут пытаться выстраивать свои феодальные сети влияния. Они будут подменять реальную науку псевдоаналитикой, будут продвигать своих адептов на экспертные позиции, будут разжигать конфликты между религиями и нациями, чтобы потом становиться незаменимыми «борцами с угрозами».

И чем больше таких историй становится публичными, тем меньше шансов, что подобные структуры будут продолжать действовать как закрытые ордена. Томское дело — не просто скандал. Это пример того, как общество, пусть и с трудом, но всё же вынуждает систему срабатывать правильно.

Смотрите подробнее:

https://actfiles-supporters.org/ekspertiza-kak-oruzhie-terrora/