Сегодня у нас подборка раскрашенных фотографий посвященная жизни нашей страны в 1920-е годы.
Это десятилетие не просто страница истории, а клокочущий котёл перемен, где рождался, мутился и кристаллизовался новый мир. Страна, вырвавшаяся из цепей империи и прошедшая сквозь ад гражданской войны, голода и революции, пыталась стоять на ногах — шатаясь, но не падая. Давайте посмотрим, что происходило в это десятилетие.
Александр Родченко и Варвара Степанова в мастерской. Москва, 1924 год.
Александр Родченко и Варвара Степанова — не просто супруги, а неразрывный тандем советского авангарда, чьи имена навсегда вписаны в историю искусства XX века. Вместе они стали архитекторами визуального языка революционной эпохи, перекраивая не только живопись и графику, но и саму идею того, что такое «искусство».
Оба вышли из среды художников-конструктивистов, убеждённых, что искусство должно служить обществу, а не украшать салоны. Они отвергли «бессмысленную» живопись и превратили творчество в инструмент труда — будь то плакат, фотомонтаж, книжное оформление или промышленный дизайн.
Родченко стал пионером фотомонтажа и фотоискусства, введя в практику динамичные ракурсы, крупные планы и «захват кадра» — он снимал так, будто сам участвовал в событии.
Степанова, в свою очередь, сосредоточилась на текстиле и костюме как поле идеологической борьбы. Её геометрические узоры на тканях, «производственные костюмы» и книги-конструкции были призывом к труду, функциональности и коллективному образу жизни.
В 1920-е годы Родченко и Степанова работали плечом к плечу: создавали оформление для ЛЕФа (журнала Левого фронта искусств); проектировали агитационные киоски, плакаты и стенгазеты; экспериментировали с книгой как объектом — их издания были не просто читаемыми, а конструкциями, в которых форма выражала идею.
Камчатка, 1920-е годы.
Прачка на Москве-реке. Москва, 1926 год.
Несмотря на революционные преобразования и зарождение индустриального века, быт многих москвичей оставался по-прежнему тяжёлым и архаичным. На берегах Москвы-реки до сих пор трудились прачки — женщины, стиравшие бельё вручную, коленопреклонённо склонившись над ледяной водой даже в холода.
Призывная комиссия. Урал, 1923-1927 год.
Беспризорники. Владимирская губ., г. Муром, 1920-е.
Беспризорники в СССР в 1920-е годы — одна из самых трагических и масштабных социальных проблем раннего советского периода.
После Гражданской войны, голода, разрухи и массовых репрессий миллионы детей остались без родителей, крова и средств к существованию. По разным оценкам, к 1922 году в стране насчитывалось от 4 до 7 миллионов беспризорников — они скитались по городам и станциям, выживая как придётся: попрошайничеством, кражами, чёрной работой.
Они сбивались в «детские банды», возглавляемые более взрослыми лидерами. Жили в подвалах, на чердаках, в заброшенных зданиях и даже в канализационных коллекторах.
Советская власть поначалу недооценивала масштаб проблемы, но к середине 1920-х годов запустила масштабную программу борьбы с беспризорностью: создавались детские дома, трудовые колонии и коммуны, вводилась обязательная школьная запись, проводились «детские рейды» — милиция и комсомол ловили беспризорников на улицах и отправляли их в интернаты.
К концу 1920-х годов проблема беспризорности была в значительной степени решена.
Курсанты Егорьевской школы авиации. Рязанская губ., г. Егорьевск, 1921 год.
Красноярский край, 1925-1926 год.
Лагерь юных пионеров. Состязание в стрельбе из лука. Галич, 1929 год.
Речной порт в Нижнем Новгороде. Грузчики переносят ящики с промышленными товарами с речного склада на ярмарку, 1924 год.
1 августа 1924 года в Нижнем Новгороде открылась 3-я советская ярмарка, официально названная Всесоюзным торжищем.
Традиционная Нижегородская ярмарка, некогда одна из крупнейших торговых площадок Российской империи, прекратила существование в 1917 году. Попытка возродить её в 1918-м провалилась, а с 1919 по 1921 год ярмарка не проводилась вовсе.
Лишь в 1922 году, в условиях НЭПа, советские власти решили вернуть ярмарку к жизни. Открытие поручили организовать В. Малышеву, и с тех пор она ежегодно начиналась 1 августа.
Ярмарки 1922 и 1923 годов прошли в атмосфере относительной экономической свободы, но к 1924 году характер события изменился: лучшие торговые места заняли государственные оптовые организации, а частные специализированные лавки почти исчезли, уступив место кооперативным «универсальным» магазинам, где рядом продавали и колёса для телег, и дорогие кашемировые шали.
Особый размах придал открытию парад Нижегородского гарнизона. На торжище прибыли 176 персидских фирм, фактически захвативших всю колониальную торговлю ярмарки.
Однако, по воспоминаниям очевидцев, блеск прежней ярмарки утрачен: масштаб, разнообразие и международный колорит уступили место централизованной, упрощённой и идеологически выверенной торговле.
Окончательный приговор был вынесен 16 марта 1930 года — ярмарку ликвидировали как «социально враждебное явление», завершив почти двухвековую историю одного из символов российской коммерции.
Землянка в горах Сванетии. Грузинская ССР, 1928 год.
Обозы. Галич, 1928 год.
Книжный киоск. Галич, 1923 год.
"Пузырник" (волынщик), играющие на "пузыре" (волынке). Марий Эл, Звениговский р-он, Кокшамары д. (Маробласть, Звениговский кантон), 1925 год.
Шувыр (также шювюр, шувюр, шюббер) — традиционный марийский духовой язычковый инструмент, представляющий собой особую разновидность волынки. Он близок к чувашскому шапару и мордовскому пузырю, но отличается рядом уникальных черт.
В отличие от большинства волынок, которые шили из целой козлиной шкуры, шувыр изготавливался из бычьего пузыря — отсюда и его компактные размеры и более тихий, приглушённый звук.
Ещё одна особенность — отсутствие длинных басовых дудок, характерных для многих волынок. Зато игровая дудка у шувыра двойная, что придаёт тембру особую насыщенность.
Играют на нём не под мышкой, как на большинстве волынок, а держа перед собой, зажав инструмент между ладонями.Издревле шувыр звучал на языческих обрядах, сопровождал народные песни и танцы, вплетая свой голос в самую ткань марийской культурной памяти.
Открытие киоска Госбанка СССР в кинотеатре в Вятке, 1928 год.
Изба председателя правления Ларинского машинного товарищества Ипполитова. Смоленская губ., дер. Ларино, 1925 год.
На поляне, 1920-е.
Женщина-фотограф у "Метрополя". Москва, 1921 год.
Крестьянская изба. Владимирская губ., Муромский у., с. Петраково, 1920-е.
Николай Свищов-Паола в мастерской, 1920-е.
Урок в школе грамоты при рабочем клубе «Красная звезда», 1923 год.
Предыдущий материал:
Понравилась статья, подпишитесь, это сильно помогает развитию канала!
Мой канал есть в Одноклассниках и ВК. Если вам нравится тематика моего канала, то буду рад видеть вас в телеграмм канале, где публикуется множество раскрашенных исторических снимков со всего мира. Часть больших материалов не могу опубликовать в Дзене, так как много ограничений и цензуры. Спасибо!