1 декабря 1962 года стало одним из самых известных и скандальных дней в истории советского искусства и культуры. В этот день состоялось знаменитое посещение выставки «30 лет МОСХ» (Московского Союза художников) в Центральном выставочном зале «Манеж» партийной делегацией во главе с первым секретарём ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущёвым. Этот визит обернулся настоящим идеологическим погромом, навсегда войдя в историю как «Манежная выставка» или «Погром в Манеже».
К началу 1960-х годов в Советском Союзе наблюдался период так называемой «оттепели» — некоторой либерализации общественной жизни после сталинской эпохи. Это затронуло и искусство: появились новые веяния, художники стали смелее экспериментировать, отходя от строгого канона социалистического реализма. Выставка, приуроченная к 30-летию МОСХ, была призвана продемонстрировать достижения советского искусства, но в одном из залов были представлены работы художников-формалистов и авангардистов, чьё творчество резко отличалось от привычных идеологически выверенных полотен.
Когда группа партийных руководителей во главе с Хрущёвым нагрянула на выставку, увиденное привело генсека в ярость. Работы таких художников, как Эрнст Неизвестный, Элий Белютин, Юрий Соостер, Борис Жутовский и других, были восприняты Хрущёвым как «мазня», «дегенеративное искусство», «антисоветчина» и «ослиный хвост». Он открыто и в крайне грубой форме выражал своё возмущение, угрожая «разобраться со всеми».
Особенно напряжённым был диалог Хрущёва со скульптором Эрнстом Неизвестным, который смело отстаивал своё право на творчество и объяснял свои замыслы, несмотря на крики генсека. Неизвестный, к удивлению многих, не только не отступил, но и сумел парировать некоторые нападки.
«Погром в Манеже» имел незамедлительные и долгосрочные последствия. Он положил конец надеждам на дальнейшую либерализацию в сфере искусства. Последовала волна идеологических гонений на художников-формалистов: их работы были запрещены, многие выставки закрыты, а сами авторы подверглись травле в прессе и лишились возможности публично выставляться. Для многих это обернулось вынужденной работой в «подполье» или даже эмиграцией.
Тем не менее, парадоксально, но этот инцидент также привлёк огромное внимание к неофициальному советскому искусству как внутри страны, так и за рубежом. Он стал символом противостояния между несгибаемой государственной идеологией и стремлением художника к свободе самовыражения, оставив глубокий след в культурной истории СССР.