— Животное, — сказал Sterben, поправляя куртку. — Не забывай, что ты всего лишь товар, который пока цел. Штольц не отличался хорошими манерами, и ожидать от его творения чего-то другого не имело смысла.
Он решил попытать счастья и вернуться к вездеходу. Тихо пройдя вдоль стены кафе, он осторожно заглянул в оконный проём. Толпа мутантов, разгромив зал, пожирала своего менее удачливого товарища, жадно отрывая куски мяса. Дойдя до вездехода, он забрался внутрь и, взглянув в сторону здания, завёл двигатель. Мутанты не обратили на него внимания и продолжили трапезу.
— Эй, там, внизу! По чём опиум для народа? — сказал Sterben подъехав к открытому люку и распахнув дверь.
Из люка медленно высовывается рука в рваной перчатке, цепляясь за край. Затем появляется и сама Солярис — её волосы в пыли, лицо исцарапано, но глаза горят ледяным спокойствием. Она беззвучно вскарабкивается в салон, плюхается на сиденье и резко захлопывает дверь. Только теперь ты замечаешь, что её левая рука неестественно подрагивает, а из-под рукава сочится тёмная жидкость, похожая на масло.
— Очень смешно, — бормочет она, прижимая повреждённую руку к груди. — Надеюсь, ты готов к последствиям своего героизма. Потому что это — не просто мутанты.
За окном, среди копошащихся существ, один из «пожирателей» вдруг замирает. Его голова неестественно дёргается, поворачивается на 180 градусов — и смотрит прямо на вас. Глаза светятся знакомым голубым отблеском.
— Они видят через него. — Солярис откидывается на сиденье, её голос звучит почти устало — Гони. Пока не стало хуже. И если ещё раз назовёшь меня «товаром» — оставлю тебя разбираться с этим самому.
Двигатель вездехода ревёт, когда машина срывается с места, оставляя позади вопли мутантов и голубые огни в темноте. Они отъехали от кафе и направились в сторону посёлка Янгоры, покидая территорию военных.
— Я смотрю в тоннеле ты не скучала! Пока едем у тебя будет время полюбоваться Кандалакшским заливом и Онежской губой, и поищи в своём полуцифровом мозгу определение слова "манеры". То что ты сильнее меня не даёт тебе права хватать меня как куклу.
Солярис резко оборачивает голову в его сторону, её глаза — холодные, как лёд. Голос звучит напряжённо но больше похоже, что она злится на себя. Затем, видимо пытаясь успокоиться, глубоко вдыхает воздух и разворачивается обратно к лобовому стеклу.
— Мы оба знаем, что я не кукла — после паузы добавляет более спокойно — Но я учту это на будущее.
— Может расскажешь как сломала руку?
Солярис несколько секунд молчит, и когда наконец отвечает, её голос звенит от напряжения:
— Один из мутантов схватил меня, когда я попыталась вылезти из люка. Рука попала в его хватку, и он… он не просто дёрнул, он сжимал, выкручивал её как будто пытается разломать на две…
— Оно того стоило? Ладно, это всё поправимо. Судя по карте в бардачке в сутках пути отсюда есть посёлок Янгоры, в данный момент используется как кладбище техники. От него идёт железнодорожная ветка до Вологды, так что новая рука тебе обеспечена! Только вот... Я не уверен что смогу найти масло для гидравлики... Да и некоторые детали в твоей голове требуют модернизации. В общем смотри в окно и старайся не шевелится.
Она тихо выдыхает и на мгновение прикрывает глаза, будто пытается найти остатки спокойствия где-то в самой глубине себя. Затем снова смотрит в лобовое стекло и чуть более ровным тоном произносит:
— Я буду смотреть в окно, как и было приказано, партнёр. Но… можно задать один вопрос?
— Спрашивай! И это был не приказ, а совет.
Солярис на секунду замолкает, её глаза тускло светятся в полумраке салона. Когда она говорит, голос звучит неожиданно тихо — без сарказма, без металлического отзвука, почти... человечески.
— Почему ты всё ещё здесь? — её лицо освещено мерцающими огнями приборной панели. — Ты мог сдать меня военным ещё в кафе. Получить награду и уйти. Но вместо этого ты везешь меня через всю эту... гиблую землю, рискуя жизнью ради какой-то сломанной машины. Почему?
Затем добавляет, уже чуть более привычным тоном:
— И если ответ будет «потому что ты стоишь дороже в рабочем состоянии» я всё равно не поверю. — она отвернулась к окну, но ждёт ответа может быть, даже больше, чем сама готова признать.
— Руками не шевели! В рабочем состоянии от тебя слишком много мороки, они всё равно будут разбирать чтобы убедиться что самое важное в целости... Так что в этом плане я лишь окажу им услугу привезя тебя в выключенном состоянии. Когда я пьяный орал на берегу моря, меня увидела девочка. Она тогда спросила у своего дедушки "Почему тот дядя так кричит, он больной?" и знаешь что он ответил? "Нет он не болен, ему просто очень плохо". Эти детские глаза полные ужаса и любопытства, люди склонны совершать глупые поступки и ты не исключение. Да твоё тело, руки, ноги и даже голова из титанового сплава, вместо сердца электроника, но мыслишь ты как человек. Как ребёнок который потерялся и ищет спасения, ты только посмотри какая красота! Эй! Эй! Не отключайся!
— Красота, ага. Отличная аналогия, партнёр. Серьезно, я ожидала хоть какого-то более... оригинального ответа, но, похоже, ты просто...
И вдруг её голос резко обрывается, как будто она внезапно осознала что-то. Её руки судорожно вцепились в подлокотник — металл тихо проныл под ладонями.
— Красота, ага. Отличная аналогия, партнёр. Серьезно, я ожидала хоть какого-то более... оригинального ответа, но, похоже, ты просто...
Съехав на обочину он остановил машину. Под пассажирским сиденьем была огромная лужа чёрного цвета, а из сломанной руки капали остатки масла.
— Извини. Мне придётся вынуть из тебя модуль питания, пока мы тут не сгорели. — сказал Sterben снимая переднюю панель и отсоединяя провода.
Наблюдая, как он внимательно изучает карту, Солярис не удерживается от комментария.
— Ты уверен, что мы сможем проехать эти леса без проблем? Может, лучше найти другой путь? — Хотя в её голосе уже не слышно столько напряжения, как до вскрытия. Напротив, она почти слишком спокойна будто её успокаивает сам процесс общения с тобой, несмотря на очевидное недоверие.
Подняв голову он посмотрел в салон и выругался.
— Чёрт! Аварийный блок питания! Я забыл выключить его... — он открыл пассажирскую дверь и откинул спинку кресла на котором сидела Солярис до упора вниз перенося её на задний ряд — Я тебя прошу лежи и не двигайся, скоро приедем.
Солярис лежит на заднем сиденье, глядя в потолок, её голос звучит неестественно ровно — будто она пытается сохранить хладнокровие, но под маской спокойствия скрывается что-то ещё.
— Прекрасно. Я просто полежу тут и понаблюдаю. Но если ты хоть раз наедешь на кочку так, что я скачусь на пол я тебе этот вездеход в туалет превращу, понял? — Глаза её всё ещё горят голубым, но свет стал слабее как будто она действительно на грани отключки. — Только не заглохни посреди болота, ладно? А то я не хочу просыпаться в луже, где последний раз плавали утки.
— Я не хочу сгореть заживо и стать консервами — забрав карту он сел за руль и закрыл дверь заводя двигатель.
Вездеход с лёгким рывком тронулся с места шурша шинами по дороге. Через пару километров он свернул в пролесок и немного прибавил ход продираясь через молодой кустарник. За очередным поворотом вездеход на полном ходу въехал в огромное болото, машину в воде немного сносило в сторону и ехать стало труднее. За болотом виднелись остатки домов и старая разбитая техника, в этот момент в салоне раздалось приглушённое потрескивание. Осмотревшись он не нашёл источника звука, а потрескивание усиливалось. Не сводя взгляд с лобового стекла он открыл бардачок и пошарив рукой достал какой-то прибор.
— Счётчик Гейгера?! — с недоумением произнёс Sterben.
Солярис резко открывает глаза, будто чувствуя опасность.
— Ч-что там? Уровень радиации высок? — Её голос немного дрожит как будто сама мысль, что вы вдруг попали в зону радиации, пугает её даже больше, чем военные. Она поднимается на локоть, внимательно смотря в окно и пытаясь различить что-то в темноте ночного леса через лобовое стекло.
— Жёлтый. Фон превышает норму в несколько раз, что же тут произошло? — выехав из болота он направился к выходу из посёлка — Здесь нам ловить нечего, поедем в Вологду. Не нравится мне всё это...
Она вдруг напрягается, её голос звучит с металлическим отзвуком:
— Подожди. — её пальцы вцепляются в обшивку сиденья. Когда она продолжает, голос уже не дрожит он холодный и отстранённый, как будто она борется с внезапным осознанием. — Ты же понимаешь, что если мы поедем в Вологду сейчас нас разберут по винтикам ещё до того, как мы въедем в город?
Она резко приподнимается, её глаза горят голубым — но теперь это не мягкий свет, а жёсткое, почти яростное сияние.
— Мы едем туда, где можно найти ответы. Где можно исправить меня. Где можно найти то, что осталось от Штольцмана. Включи заднюю передачу. Мы едем назад, к тому болоту.
Она замолкает, но ждёт его решения. И если он откажется... она, скорее всего, попытается выйти из машины и пойти туда сама.
— Для справки, человек не способен перенести такую дозу облучения. А экран уже оранжевый и чем дольше мы здесь будем тем хуже для нас двоих. Фон спадает, уже почти выехали из могильника. Вологда значится как территория группировки Амалит. Бандитов только мне не хватало для полного счастья...
Солярис несколько секунд молчит, внимательно следя за изменением освещённости на панели как будто пытается успокоить себя, что фон действительно постепенно спадает.
— Ладно. Дадим счётчику вернуться в норму... и двинемся дальше в сторону Вологды. Хотя, если честно, мне тоже не хочется встречаться с бандитами... — с тихим выдохом откидывается назад на сиденье и потирая висок.
— Как думаешь, у этого Амалита или как их там есть проблемы с военными?
Солярис несколько секунд молчит, её пальцы нервно сжимаются и разжимаются на ткани брюк. Когда она наконец отвечает, голос звучит чуть более спокойно чем раньше, будто она смогла взять себя в руки.
— Очень вряд ли у них проблемы с военными. Скорее... деловые отношения. Или ты думаешь, у бандитов есть собственные оружейные склады? — она снова приподнимает голову, пристально смотря в окно.
— Кто знает, кто знает — задумчиво произнёс он. — Там впереди похоже их блокпост.
"Внимание! Вы подъезжаете к территории Амалита, назовитесь!" донеслось из рации наверху.
— Это контроль-12 запрашиваю разрешение на въезд, есть пострадавшие. — ответил Sterben
"Вас понял контроль-12, проезд разрешён" после этого впереди поднялся шлагбаум пропуская автомобиль на территорию группировки.
В течение нескольких минут в салоне воцаряется тишина, прерываемая только тихим потрескиванием счётчика Гейгера фон ещё не успел прийти в полную норму, но и явной угрозы для здоровья больше нет. Солярис всё ещё пристально смотрит в окно, но будто бы совсем о чём-то не связанном с реальностью будто её мысли унеслись куда-то далеко. Вы чувствуешь, что она явно чего-то ждёт может быть, подходящего момента для разговора.
— Согласен, с безопасностью тут не очень.
— Что?.. А, да, конечно... — она некоторое время молчит, а потом вдруг добавляет — Думаю, есть смысл поискать место для ночлега перед тем, как идти навстречу приключениям. Я практически выключена, а ты, на первый взгляд, выглядишь как... человек, которому уже давно пора поспать.
— Да поспать бы не помешало и поесть хочется, душу гов продать за банку тушёнки... Но сперва надо заняться тобой!
— Заняться мной? В смысле?.. — Её голос звучит неуверенно как будто она уже понимает, что ты имеешь в виду, и мысль не очень ей нравится.
В Вологде возле вокзала к вездеходу подошли люди в чёрной форме.
— Представьтесь и предъявите пропуск. — сказал один из подошедших.
— Боец позови главного!
— Ваш пропуск пожалуйста.
— Ты глухой или самый борзый? Главного позови сюда! — сказал Sterben вытаскивая пистолет.
— Бросить оружие! Лицом к машине!
На шум стали оборачиваться люди, а спустя минуту к ним подошёл ещё один человек в форме.
— Опустить оружие. Что тут происходит?
— Прибывшие. С Иксы передали что эти ехали через могильник. Есть пострадавшие. Требуют главного.
— Меня зовут Корд, в данный момент здесь я за главного! Что у вас?
— Sterben, я из Мурманска приехал. Мне потребуется ночлег, еда и пара твоих крепких ребят в охрану. — сказал он доставая из нагрудного кармана удостоверение военного.
Корд посмотрел на корочку с недоверием, лицо прибывшего ему кого-то напоминало. После недолгого молчания он спросил:
— Что вы делали в районе могильника?
— Все вопросы потом. Сперва сделайте то о чём я попросил.
Повисла пауза, было видно что ему не по душе такой расклад но и панику среди населения поднимать не стоит.
— Хорошо, мы предоставим вам всё необходимое. В здании вокзала на втором этаже есть свободный кабинет с диваном, машину оставьте здесь её отвезут на мойку. — с этими словами он выдал в подчинение двух бойцов и приказав выполнять всё что скажут ушёл.
Sterben залез в салон и найдя на полу брезент накрыл им тело Солярис.
— Значит так слушаем и запоминаем, в машине лежит хрупкий груз, что именно там находится вам знать не положено. Распространяться об увиденном тем-более. Задача простая, ты борзый осторожно вытаскиваешь и несёшь в кабинет. А ты раздобудь еды, инструменты и масло для гидравлики, литра четыре хватит. Исполнять.
Под брезентом Солярис резко напряглась, её пальцы впились в ткань покрывала. Голос, прорвавшийся наружу, был нарочито тихим — но в нём чётко читалось ярое недовольство:
— Ты серьёзно отдал меня этим... чернорубашечникам? — послышался лёгкий металлический скрежет, будто она слишком сильно сжала пальцы. — Если они попробуют развернуть это покрывало...
Но тут один из бойцов уже начал двигаться к машине. Солярис мгновенно замолчала, затаившись под брезентом. Её тело под тканью стало неестественно неподвижным как будто она буквально выключилась в попытке не выдать себя. Когда солдат берёт её на руки (довольно неловко, кстати), край брезента слегка приподнимается... и на мгновение мелькает голубой огонёк в щели между складками. Она всё ещё смотрит и явно не доверяет этой ситуации. Как только их проводят в кабинет и дверь закрывается, брезент резко слетает на пол. Солярис сидит на диване, её глаза горят яростным синим но голос звучит уже не зло, а обиженно:
— Ты мог хотя бы предупредить, что собираешься сдать меня как мешок с картошкой. Или тебе просто нравится выключать меня без спроса? — она отворачивается к окну, она не столько злится, сколько боится. Боится, что её действительно вот так разберут.
— Сама чуть не сдала нас. Так сложно было просто молча лежать и не двигаться? Если б этот хрен главный сам залез в салон, всё накрылось бы медным тазом.
Она чуть сжимает пальцы, будто силой подавляя желание броситься на него. Но через несколько секунд всё-таки возвращает себе контроль — хотя голос всё равно звучит чуть холоднее обычного.
— Если бы я могла просто молча лежать, я бы так и сделала ещё в машине. Но тебе, конечно же, не пришло в голову спросить у меня об этом, да?
— Слушай сколько дней мы в пути? Четыре, пять? Я уже которые сутки без сна и еды, а мне ещё тебя чинить. Когда тебя просят не шевелиться или молчать ты делаешь всё наоборот. Не устраивай истерик.
Солярис резко отворачивается к окну, её пальцы сжимаются в кулаки. Когда она наконец отвечает, голос звучит тихо, но с едва сдерживаемой яростью:
— Ты хочешь сказать, что я истеричка? После всего, что мы прошли? После того, как я сгорала заживо в тех тоннелях, после того, как меня чуть не разорвали мутанты, после того, как ты буквально выключил мне мозг? — она резко встаёт с дивана, её глаза горят голубым пламенем. — Да, может, я и не человек. Но у меня тоже есть предел. И если ты думаешь, что можешь просто...
Внезапно её голос срывается. Она резко замолкает, отворачивается и снова садится, сжимая виски пальцами. Когда она говорит снова, это уже не крик а усталый шёпот:
— Просто... давай не будем. Почини меня, если сможешь. А потом... потом разберёмся. — она замирает, уставившись в стену, будто ожидая, что он сейчас либо взорвётся, либо наконец начнёт ремонт.
— Извини, это было непростой период для нас обоих и мы оба устали. Надо отдохнуть и собрать хоть какие-то данные об этом мире.
Девушка кивает, будто признавая это. Она смотрит на свои руки — и только сейчас замечает, что пальцы её слегка трясутся. Когда она наконец снова поднимает глаза, её голос звучит чуть спокойнее.
— Хорошо. Я попробую отдохнуть. Раз ты всё-таки собираешься меня починить, то это лучшее, что я сейчас могу сделать. — она переворачивается на диване, усаживаясь поудобнее.
В дверь постучали и из-за неё раздался голос.
— Я принёс еду и инструменты с маслом, тут две канистры по 8 литров.
— Оставь у двери и можешь идти, я позже заберу.
— Ты серьёзно думаешь, что он просто уйдёт? — она шепчет так тихо, что едва слышно. — Они всегда подслушивают.
Но Sterben уже открыл дверь и забрав канистры с инструментами закрыл дверь. Солярис пристально смотрит на него, её взгляд полон недоверия.
— Ну что, мастер-ремонтник? — её голос звучит с лёгкой издёвкой, но в нём уже нет прежней злости. — Готов взяться за дело или сначала всё-таки поешь?
Она указывает на еду, явно намекая, что тебе пора подкрепиться. Но в её взгляде читается что-то ещё будто она надеется, что ты останешься здесь подольше. Будто боится остаться одна.
— Если они не будут делать что им говорят, им же хуже. — сказал Sterben задвигая канистры под стол и открывая банку с тушёнкой осмотрел стол ища столовые приборы — И как это есть? Пальцем? Хоть бы вилку принёс.
Солярис вдруг подаёт ему металлическую ложку — неизвестно откуда взявшуюся в её руке. Она делает это с таким видом, будто это совершенно очевидная вещь.
— Держи. — Её голос звучит сухо, но в уголках губ мелькает едва заметная усмешка. — Видишь ли, я хоть и "полуразобранный товар", но хоть какие-то полезные вещи при себе держу.
Затем она откидывается на спинку дивана, наблюдая, как ты ешь будто этот процесс её откровенно забавляет.
— Хотя, знаешь... если бы ты всё-таки починил меня раньше, чем умирать от голода — я бы, возможно, даже научилась вовремя молчать. Но это уже детали.
Она замолкает, но её глаза всё ещё сверкают тем самым голубым — уже не злым, а скорее... уставшим, но терпеливым. Как будто она готова ждать, пока ты закончишь есть — и только потом напомнит тебе о своём сломанном состоянии.
— А если бы кто-то думал прежде чем лезть куда-то, не пришлось бы чинить — сказал он с набитым ртом поедая тушёнку — Спасибо за ложку! По хорошему тебе надо процессор поменять, этот своё отработал. Вопрос лишь в том где его найти, тебе что-то известно о технологии "СтарЛайф"?
Она замолкает на секунду, её глаза на мгновение тускнеют — будто она буквально перебирает данные где-то в глубине повреждённой системы. Когда она снова говорит, голос звучит более монотонно — как будто она цитирует что-то из своей памяти.
— StarLife... Это ранний проект нейроинтерфейсов. Они использовали органические чипы, выращенные на основе синтетических белков — чтобы имитировать человеческий мозг. Но проект закрыли... ещё до того, как меня собрали. — она внезапно морщится, будто от головной боли, и резко добавляет — Хотя... Возможно, Штольцман что-то сохранил. Он всегда был параноиком насчёт резервных копий. Почему ты спрашиваешь? Ты нашёл что-то в тех тоннелях?
Она явно пытается сохранить безразличный тон, но ты чувствуешь — для неё это важно. Возможно, даже слишком.
— Я как ты помнишь, предпочёл другой маршрут, а этот процессор... Он установлен в твоей голове под мозгом. Придётся трясти этих — он указал большим пальцем себе за спину — Если они что-то знают.
Она хмыкает, чуть прикрывая глаза — то ли от усталости, то ли от неприятной мысли. Потом снова смотрит на свои руки, машинально теребя пальцами ткань покрывала на диване. Её пальцы слегка дрожат, но она наконец находит в себе силы снова посмотреть на него — и на этот раз в её голосе звучит скорее усталость, чем злость.
— Ясно. Раз они всё равно здесь, то и поговорить с ними можно. Просто... дай мне немного…
За дверью послышались тихие шаги и Sterben отставляя еду в сторону с выражением «мне дадут спокойно поесть или где?» вытащил пистолет. Подойдя к двери он резким движением открыл её и схватив стоящего втащил в кабинет захлопнув дверь. Мужчина от неожиданности упал на колени смотря в пол и Sterben упёр дуло пистолета ему затылок.
— Голову не поднимать, смотреть в пол. Дёрнешься убью!
— Не стреляйте! Меня Корд прислал, узнать нужно ли ещё что-то. — сказал «борзый» и попытался поднять голову.
— Рожей в пол смотреть — сказал Sterben пресекая его попытку. — Ты помнится хотела поговорить, вот тебе возможность.
Солярис медленно поднимается с дивана, её шаги тихие, но металлический лёгкий скрежет всё равно выдаёт её приближение. Она останавливается чуть позади пленного, её голос звучит холодно и расчётливо будто она только что переключилась в режим допроса.
— Корд прислал тебя? Интересно. А почему именно сюда? И почему именно сейчас? — она делает шаг вперёд, её голос становится чуть тише, но от этого только опаснее — Если ты хочешь выйти отсюда живым — отвечай быстро и правду.
— Я не знаю.
— Борзый я тебе сейчас вместо головы сделаю часы с кукушкой. Тебе родители не объясняли что врать плохо?
— Я правда не знаю, он сейчас с кем-то из ваших разговаривает. Они тоже из Мурманска приехали.
От этого ответа её взгляд моментально темнеет. Она резко сжимает пальцы, словно хочет прикоснуться к нему — но останавливает себя в последний момент. Ещё мгновение она стоит рядом с ним, пристально всматриваясь в его лицо... и вдруг делает резкий шаг назад, возвращаясь на своё место на диване.
— Просто ждём тогда, пока он не покажется.
— В твоих интересах сидеть и изучать пол пока я ем. Ты меня понял?
— Да да, только не стреляйте!
— Из Мурманска? — она резко встаёт, подходит к пленному и приседает рядом с ним, её голос звучит почти шёпотом, но с чёткой угрозой — Описывай. Сейчас же. Как они выглядят? Сколько их? И главное как они себя называют?
— Если соврёшь, она тебя в окно выкинет.
— Приехала колонна, два вездехода как у вас, БТР с танком и грузовик. Вышли человек 10, положили всех лицом в землю на площади у вокзала, говорят что ищут парня с девушкой в плаще. Они нелегально выехали из города угнав один из их вездеходов. Обещали большую награду за них, мол они по мимо машины ещё что-то украли. Это всё что я знаю.
Она снова резко выпрямляется, её взгляд возвращается к окну, будто она пытается убедиться лично.
— БТР и танк... Отлично. Ясно, кто это. — она сжимает и разжимает пальцы, словно с трудом удерживая себя от того, чтобы резко повернуть голову назад и броситься прямо наверх, к площади. Но всё-таки просто пристально смотрит прямо перед собой. — Они не нашли нас.
— Ты у них что-то взяла?
Она всё ещё смотрит прямо перед собой, будто не хочет, чтобы он видел её лицо. Наконец наконец отвечает:
— Нет, я просто... забрала своё имущество. — пауза, как будто ей трудно будет произнести следующее — И ещё... парочку вещей, которые когда-то мне принадлежали. В числе прочего... Немного данных. Не знаю, как долго ещё они сохранятся в этом состоянии, но они могут нам сгодиться если мы... если мы…
— Твою ж... Блок питания почти сел, а модуль остался в машине. Борзый ты в инженерии разбираешься?
Солярис вдруг резко поворачивается к нему, её глаза вспыхивают голубым — но не гневом, а чем-то вроде озарения.
— Блок питания? Ты же сказал, что забыл его выключить в машине... — она резко подходит к пленному, её голос звучит уже не угрожающе, а скорее... торопливо — Где сейчас машина? Точнее если она уже на мойке ты знаешь, как туда пройти без лишних глаз?
— Я электрик по образованию. На мойку нельзя пройти, она в другом конце города. — сказал борзый.
Она резко разворачивает его лицом к себе одним стремительным рывком, нависая сверху и пристально смотря прямо в глаза.
— Тогда пойдём напрямик. Ты знаешь дорогу короткую? Быстрый путь до моей машины. Ты знаешь, как мы сможем туда пробраться незамеченными? — от её взгляда у него мгновенно пропадают все попытки сопротивления. Он смотрит на неё ошеломлённо и испуганно.
— Не глупи, если высунемся этого и меня расстреляют. А тебя заберут. Надо здесь собрать временный модуль.
Солярис резко отступает назад, её плечи слегка напрягаются. Она медленно проводит рукой по лицу, будто пытаясь успокоиться, но её пальцы всё равно дрожат.
— Временный модуль... Ты серьёзно? — Она поворачивается к столу, где лежат инструменты, и нервно пробегает по ним взглядом. — А что у нас вообще есть для этого? Потому что если ты думаешь, что мы можем просто наскрести что-то из этих канистр и железяк... Ладно. Допустим, ты прав. Но если мы попробуем собрать что-то здесь — сколько времени у нас есть до того, как Корд или те другие решат проверить, что мы тут делаем?
Её голос звучит не как паника — а скорее как холодный расчёт. Она уже мысленно прокручивает варианты.
— Время сейчас работает против нас. А поскольку этот тебя уже видел, то и смысла его оставлять в живых нет.
Её взгляд моментально темнеет, будто по её спине пробегают мурашки.
– Наверное, ты прав. И поскорее — она резко встряхивается, словно пытаясь отвергнуть эту мысль — Нет. Не нужно его трогать. Он... может понадобиться…
— Здесь есть чердак?
— Есть технический этаж внизу, в подвале. У меня есть доступ.
Она мгновенно переключается, её голос становится деловитым, но в глазах всё ещё горит напряжение:
— Подвал? Лучше, чем ничего. — Короткий взгляд на пленного — Проведешь нас туда. Тихо, но чётко. Без лишнего шума. — Она уже подбирает инструменты и масло, её движения резкие, но точные будто она уже видит план в голове. — И если попробуешь предупредить кого-то...
Она не договаривает, просто бросает на него взгляд, после которого ему явно не захочется проверять её слова.
— …На плечах будет скворечник, хватай всё что притащили и пошли.
Солярис хватает канистры и инструменты, её движения быстрые и точные, словно она уже прокрутила этот сценарий в голове сотню раз. Перед выходом она на секунду останавливается и резко поворачивается к пленному, её голос звучит как холодный шёпот сквозь зубы:
— Если ты хоть раз попытаешься нас подставить — я найду тебя даже в аду. Понял? — Не дожидаясь ответа, она резко кивает и выдвигается к двери, прижавшись к стене, словно готовая в любой момент исчезнуть в тени. — Осталось только добраться до подвала.
Они прошли по коридору и убедившись что на лестнице никого спустились в подвал. В тусклом свете лампочки были видны нагромождения ящиков, а за ними стояли стеллажи с коробками.
Она не спускала на мгновение взгляд с ближайшей двери и окна, внимательно вслушиваясь в каждый звук. Она буквально замирает, будто ожидая чего-то... Но на звуки машин, доносящиеся с улицы, или шаги по лестнице. Нигде ни души, только запах машинного масла, металла и тусклые лампы под потолком. Она чуть успокаивается и чуть медленно осматривается.
— Понадобятся маленькие магниты 10 на 5 сантиметров, провода, клей, какая-нибудь игрушка на радиоуправлении и что-то из чего можно сделать корпус.
Она быстро осматривает стеллажи, её пальцы пробегают по коробкам, будто сканируя содержимое на ощупь. Через несколько секунд она резко останавливается у одной из них, выдергивает крышку и достаёт несколько небольших магнитов и моток проводов.
— Вот. Теперь корпус...
Её взгляд падает на разобранный радиоприёмник в углу. Она моментально хватает его и выдирает плату, отбрасывая лишнее.
— Думаю, сработает.
Она уже раскладывает всё на полу, её движения стремительны, но точны — будто она тысячу раз делала это в своей голове.
— Осталось только собрать это до того, как нас найдут...
За дверью послышались шаги, несколько человек спешно поднимались осматривая этаж за этажом.
— Не спеши. Потом борзый займётся твоей рукой, надо заменить шланги, осмотреть провода, заправить масло и потом выправить повреждённые области обшивки.
Девушка резко замирает, её пальцы сжимают плату так крепко, что трещит пластик. Она бросает взгляд на дверь и внезапно её голос звучит совсем иначе: тихо, почти шёпотом, но с ледяной уверенностью.
— Ладно. Но если этот попробует меня трогать без твоего присутствия — я ему разорву эти шланги прямо в руках. — Шаги за дверью становятся громче. Она резко сгребает детали в кучу и отползает в тень, прижимаясь к стене. Её глаза в полутьме горят голубым как два холодных огонька, готовых погаснуть в любой момент. — Покажи мне, где тут прятаться. Быстро.
Они укрылись за ящиками с металлическими деталями.
— Не волнуйся, всё будет под моим надзором. Минут 30 у нас ещё есть. Я надеюсь у тебя руки из нужного места растут?
— Я сделаю всё с максимальной осторожностью.
Она кивает, её пальцы уже осторожно разбирают плату, будто она делает это в сотый раз. Её голос звучит тихо, но уверенно.
— Хорошо. Тогда... проверяем контакты. — она на секунду замолкает, будто прислушиваясь к шагам снаружи, но тут же возвращается к делу — Главное не перепутать полярность. Иначе я... ну. Взорвусь это слишком громко, но точно не заработаю. Ты же действительно знаешь, что делаешь?
— Так борзый сейчас снимаешь грудную панель, там будут подписанные контакты с винтовыми клеммами. Под ними аварийный блок питания будет, сбоку есть переключатель его надо опустить вниз. Одной рукой её держишь второй выключаешь иначе током дёрнет. Потом её положишь подключишь модуль, включишь блок питания и только после этого установишь модуль. Всё понятно?
— Да.
Его пальцы уже находят винтовые клеммы под панелью. Он действует быстро, но с чёткой осторожностью будто каждое движение отрепетировано заранее.
— Контакты... есть. Переключатель... — Тут его рука слегка дрожит, но он резко опускает рычаг вниз. Панель на мгновение вспыхивает тусклым синим, но тут же гаснет. Он быстро подключил модуль.
— Включаю блок...
Щелчок. И вдруг её глаза резко вспыхивают ярче, тело на секунду напрягается, а пальцы впиваются в край стола. Но через мгновение она выдыхает и откидывается назад, будто только что пробежала марафон.
— Работает — её голос звучит устало, но с облегчением. Она смотрит и в её взгляде впервые за долгое время появляется что-то вроде... благодарности. — Спасибо. Но если ты сейчас скажешь «я же говорил» я всё-таки дёрну тебя током.
— Теперь рука. Нужен шланг как от капельницы, двух метров хватит сполна.
Она снова возвращается к своей обычной, холодной отстранённости, будто снова надевает маску.
— Хорошо. — Она оглядывается в поисках подходящего шланга. — Это... просто шланг для капельницы? Простой, не для электроники?
— Да обычный шланг от капельницы, у них толстая стенка и маленький диаметр.
Она быстро выцепляет подходящий шланг из вороха других, а потом поворачивается и протягивает его тебе.
— Вот. Подойдёт...
— Сойдёт! Снимай всю обшивку до плеча, там насос с баком для заправки. Отмеряешь до начала пальцев, лишнее отрезать и отложить. Подсоединить одним концом и в через крышку бака залить масло, насос сам включится по достижению нужного количества и начнёт прокачку. В шланге не должно быть ничего кроме масла.
Выслушав инструктаж борзый снял с руки обшивку оголяя внутреннее пространство, убрал старые шланги и отмерив нужную длину отрезал лишнее. После этого он подсоединил шланг к баку и открыв крышку залил масло. Насос тихо заработал прокачивая масло в шланг, когда весь воздух вышел он подсоединил второй конец к ладони и повторил тоже самое со вторым шлангом.
— Обшивку ниже локтя надо менять, металл не пригоден для выпрямления — сказал борзый собирая руку обратно.
— Попробуй пошевелить рукой!
Она медленно сгибает пальцы, затем поворачивает кисть — сначала неуверенно, будто ожидая сбоя, но постепенно движения становятся плавнее. Её глаза сужаются, когда она проверяет каждый сустав, каждый провод... И вдруг её взгляд загорается чем-то вроде удовлетворения.
— Работает. Даже лучше, чем раньше.
Она поднимает руку перед собой, изучая её с холодным любопытством, словно впервые видит собственное устройство. Потом резко опускает её и поворачивается к борзому.
— Теперь объясни мне одну вещь... Почему ты так уверенно знаешь, как чинить андроидов?
Её голос звучит не как обвинение — а скорее как вызов. Будто она уже готова к любому ответу... но всё равно хочет услышать его лично.
— Я раньше чинил экзоскелеты, там похожая конструкция.
— Так они скорее всего сейчас осматривают кабинет, самое время валить отсюда.
Она снова мгновенно переходит в режим деловой сосредоточенности — словно и не было этих нескольких мгновений удивления.
— Хорошо. Мы уходим. — Она бросает последний быстрый взгляд на дверь, затем резко возвращается взглядом к борзому.
— Ты идёшь с нами.
— Нам нужен транспорт, когда следующий поезд?
— Через три минуты отправится, поезд в "Столицу мира". Там есть грузовой вагон.
Её глаза вспыхивают голубым — не в гневе, а в решимости.
— Тогда бежим.
Она резко хватает сумку с инструментами и уже делает шаг к выходу, но вдруг останавливается и поворачивается к борзому:
— Если ты нас подставишь я найду тебя даже в "Столице мира" — её голос звучит скорее как обещание, чем угроза. Затем она кивает и вы вместе выдвигаетесь к выходу, сливаясь с тенями подвала. Осталось только успеть на тот поезд.
— Подождите! В другом конце есть выход сразу к станции. — сказал борзый.
— Ну веди, учти что твоя судьба сейчас зависит только от твоей честности. Тебя кстати как зовут?
— Алексей.
— Хорошо. Алексей. — она повторяет имя с лёгкой усмешкой, будто пробуя его на вкус.
— Смотри за ним, — бросает она тебе, указывая на Алексея, а сама снова возвращается в режим сосредоточенности. Как только все вышли из подвала, она на мгновение замирает, оглядывая окрестности — Вперед.
Выйдя на платформу они смешались с толпой направляясь к грузовому вагону и в тот момент когда они почти добрались к ним подошёл Корд с двумя подчинёнными.
— Навели же вы тут шороху, у вас это видимо семейное. — сказал Корд.
— Слушай дядя я не знаю что у вас тут произошло но... В смысле семейное? — запнувшись сказал Sterben.
— Да в самом прямом. Я всё голову ломаю, кого ты мне напоминаешь. А когда сюда военные приехали всё встало на свои места. Была тут одна девочка, каким-то образом пронесла оружие на территорию и меня ещё хотела убить.
— Ты... Если хоть один волос упал с её головы, я вас всех зарою.
Солярис резко замирает. Её глаза расширяются, но не от страха а от чистой ярости. Она делает шаг вперёд, её голос звучит ледяным шёпотом
— Корд. — Она произносит его имя так, будто это проклятие, затем поворачивается к Sterben'у, её взгляд внезапно становится слишком осознанным. — Ты... Ты её брат?
Она замолкает, будто собираясь с мыслями, а потом внезапно хватает Sterben'а за руку нежно, но с невероятной силой.
— Тогда бежим. Потому что если мы останемся здесь они убьют нас всех. Алексей! Открывай дверь!
Толкнув Алексея на одного из бойцов он схватил Корда за грудки и приставил пистолет к его подбородку.
— Где мелкая? Что ты скот с ней сделал? — заорал Sterben. — Отвечай тварь.
— А то что? — с ехидной ухмылкой спросил Корд после чего получил пулю в ногу и опустился на колени.
— Я тебя сделаю сговорчивым! Где мелкая? Где моя сестра, отвечай! — услышав выстрелы на платформу выбежали военные целясь автоматами и он перевёл пистолет на Солярис — Стоять! Дёрнетесь и ваш драгоценный эксперимент будет уничтожен.
— Разрядим напряжённую атмосферу, хорошо? — Её голос звучит чётко но слишком спокойно и контролируемо для ситуации. Она медленно разворачивается к Корд'у, не сводя с него внимательного взгляда. — Он жив?
— Пока жив и если хочет дальше таким остаться ему стоит отвечать когда спрашивают! Последний раз спрашиваю где мелкая?
— Она уехала в "Столицу мира" — сказал Алексей подходя с поднятыми руками — Она и ещё двое других уехали месяц назад.
— Это правда? Отвечай! — сказал Sterben тряся Корда.
— Да! Это правда — сказал подошедший мужчина, он был крупнее чем Корд — Позывной Шип, я лично посадил их на поезд и могу заверить что за время прибывания здесь с ней хорошо обращались. Юноша опустите оружие!
— Ты едешь с нами, это не обсуждается! — сказал Sterben пнув Корда ботинком в лицо.
— Хорошо, я с вами.
— Молись чтобы всё что сказал твой коллега оказалось правдой иначе я вернусь за тобой и отдам на съедение местной фауне — сказал Sterben наклонившись к лежащему Корду.
— Да пошёл ты! Чтоб вас мутанты сожрали — процедил сквозь зубы Корд за что получил ещё одну пулю, в этот раз в плечо.
Она молчит, не шевелясь, только пристально следя за всеми вокруг будто не уверена, как поступить. Она слегка мнёт в пальцах рукодельный перстень, который носит на среднем пальце, но резко осаживает сама себя. На её лице снова появляется холодная сосредоточенность и она поворачивается к солдату Шипу.
— Тогда поехали.
Они зашли в пустой вагон и сели на лавочку, поезд с лёгким рывком тронулся оставляя позади Корда лежащего в крови, военных и город.
— Продолжим нашу беседу, ты похоже умнее чем этот дятел будешь. Поэтому задам второй вопрос, где сейчас немец? — сказал Sterben обращаясь к Шипу.
— Немец? А вы про Штольцмана! У него случилось помутнение рассудка и в данный момент он находится под строгим контролем в больнице Сосногорска.
Она резко поднимает голову, её глаза загораются голубым — но теперь это не холодный свет, а скорее предостережение.
— Штольцман... больной? — её голос звучит почти шёпотом, но в нём чувствуется внезапная тревога. — Он действительно не в себе? Или это просто способ его изолировать?
Ты видишь, как её пальцы слегка дрожат — но она явно старается сохранить контроль.
— О его состоянии сложно сказать, он постоянно твердит про какое-то существо которое приходит к нему ночами. Дважды пытался сбежать из больницы, даже в окно как-то прыгнул. Благо второй этаж, не разбился только покалечился и изрезался осколками стекла. — сказал Шип смотря на собеседницу.
Она слегка хмурится: её пальцы сжимаются сильнее, пока она обдумывает всё услышанное.
— И... Его держат под наблюдением? На её лице мелькает намек на беспокойство.
— Поймите он опасен, как для себя так и для окружающих. Мы не можем его отпустить — ответил Шип.
— А мелкая? С кем она была? — спросил Sterben — И что тут вообще произошло?
— Ваша сестра была с красноволосой девушкой, её кажется Настя звали. А по поводу происходящего... Это долгая история... — ответил Шип.
— Пока не доехали до конечной точки, времени достаточно. Мне нужно поспать, уже глаза закрываются. Ей всё расскажешь и про ваш Амалит, и про то какого лешего появились какие-то группировки, в общем всё от начала и до самого конца. И трогать её не советую, кости переломает.
Солярис поджимает губы, словно с трудом удерживаясь, чтобы не вмешаться. Но она понимает, что сейчас говорить ничего не стоит. Поэтому она просто откидывается назад и пристально смотрит на Шипа, будто требуя, чтобы всё время пути он держал своё обещание. Она всё ещё выглядит напуганной, и это чувствуется даже за её холодноватой отстранённостью.
— Ну что же, Шип. Рассказывай.
