1872 года. Москва кипит: в районе нынешнего Парка Горького развернута грандиозная Политехническая выставка. Именно здесь, среди павильонов с трофеями недавней Крымской войны, у лучших умов эпохи – историка Ивана Забелина и генерала Александра Зеленого – родилась мысль, назревшая в обществе: России необходим национальный исторический музей, значение которого гораздо масштабнее - это не просто культурный проект, а государственный акт утверждения национального самосознания. Как точно заметил в своих записках Забелин: «Увидев собранные воедино реликвии русской старины, мы осознали, сколь разрозненно и бесследно исчезает материальная память о нашем прошлом». Идею поддержали граф Алексей Уваров, страстный археолог, и его супруга Прасковья, ставшая душой этого предприятия. Уваров сформулировал главную задачу: «Музей должен не только собирать и хранить, но и просвещать все слои населения, быть публичным и общедоступным».
Для музея, призванного олицетворять историю нации, требовалось и соответствующее здание. Место выбрали символическое – Васильевский спуск, музей расположился прямо напротив Покровского собора, который многим известен как Собор Василия Блаженного, в самом сердце Москвы, у стен Кремля. Архитектор Владимир Шервуд и инженер Анатолий Семёнов создали проект в «русском стиле», который вызвал бурные дискуссии. Критики называли его «гигантской ларем», но в этой идее был глубокий смысл. Шервуд писал, что хотел создать «энциклопедию русской архитектуры», где каждый элемент – башни, наличники, ширинки – отсылал бы к определенной эпохе допетровской Руси. Это была архитектурная декларация независимости, зримое утверждение нашего культурного суверенитета.
Строительство растянулось на десять долгих лет и стало делом поистине всенародным. Торжественная закладка здания состоялась 20 августа 1875 года, а его стены росли как на дрожжах – но не за счет казны, а на частные пожертвования. Особый вклад внесло московское купечество, понимавшее важность сохранения национальной истории. Пока здание росло, формировалась и коллекция. Первым вкладом в фонды стала коллекция памятников Отечественной войны 1812 года от участника тех событий. Прасковья Уварова, возглавившая музей после смерти мужа, объездила всю страну, лично участвуя в археологических экспедициях. Благодаря ее усилиям, а также дарам от аристократических семей, купечества, ученых обществ, фонды музея росли с невероятной скоростью.
Страна требовала установления культурной самоидентичности.
Особой гордостью стали «государевы дары». Император Александр III, глубоко чтивший историю, передал в музей уникальные реликвии. Среди них – так называемый «Кубок Цезаря», драгоценный сосуд из горного хрусталя, по преданию, принадлежавший самому Юлию Цезарю, а затем хранившийся в сокровищнице московских государей. Другим невероятным экспонатом стал «Готский альбом» – собрание портретов всех русских монархов и выдающихся деятелей, созданное по приказу Екатерины II. Но, пожалуй, самым трогательным даром стала скромная на вид икона «Богоматерь Одигитрия» XIV века – одна из немногих, уцелевших после страшного пожара в Успенском соборе Московского Кремля. Каждый такой предмет был кирпичиком в здании национальной субъектности, доказательством непрерывности нашей государственной традиции. На данный момент, Фонды Государственного исторического музея насчитывают более 5 миллионов экспонатов и 14 миллионов листов документальных материалов. Просто вдумайтесь в эти цифры - отражение памяти русского государства, коллективного национального бессознательного.
Интерьеры музея – сокровище. Над ними трудились лучшие художники эпохи: Виктор Васнецов, Иван Айвазовский, Валентин Серов. Васнецов расписал главный вход – Парадные сени, создав генеалогическое древо русских государей. Айвазовский написал для музея картину «Взятие русскими войсками аула Ахульго», запечатлев эпизод Кавказской войны. Каждый зал оформлялся в стиле той исторической периода, которому был посвящен.
Войдя в зал, посвященный Киевской Руси, посетитель оказывался под сводами, напоминающими о Софийском соборе, а в помещениях, рассказывающих о XVII веке, видел изразцовые печи и сундуки, точно такие же, как в палатах бояр Романовых.
Смена эпох в 1917 году стала для музея временем суровых испытаний. Новое правительство объявило все культурное достояние народным, и музей был переименован в «Государственный Российский исторический музей». Но его сотрудники, оставшиеся верными своему делу, совершили настоящий подвиг. Под предлогом «упорядочивания фондов» они спасали от уничтожения иконы, церковную утварь, дворянские портреты. Они прятали их в запасниках, меняли описи, рискуя собственной свободой и даже жизнью. Один из хранителей, Николай Тронин, вспоминал, как им приходилось ночами перепрятывать ценности, когда в здании музея разместился штаб анархистов. Это была тихая, но отчаянная война за суверенитет национальной памяти, душу русского Отечества.
В 1930-е годы над музеем нависла реальная угроза закрытия. Его обвиняли в «пропаганде царизма и империализма». Ходили слухи, что в его стенах планируют разместить филиал Библиотеки имени Ленина или даже Наркомат тяжелой промышленности. Спас музей, сталинский курс на патриотизм. В 1937 году, к 100-летию со дня смерти Пушкина, в его стенах была организована грандиозная юбилейная выставка. Это вернуло музею официальное признание.
Великая Отечественная война стала отдельной героической страницей. Самые ценные экспонаты были эвакуированы в Казахстан, а в пустующих залах, несмотря на бомбежки, продолжали работать выставки, поддерживающие дух москвичей. На ступенях музея, как вспоминали старожилы, стояли зенитные установки, защищавшие небо над Кремлем. В эти страшные годы культурный и государственный суверенитет слились воедино: музей защищал и свою коллекцию, и самое сердце страны.
После войны музей постепенно возвращался к жизни, но его подлинное возрождение началось в канун Олимпиады-80. Была запущена масштабная реставрация, целью которой было возвращение музею его первоначального, «шервудовского» облика. Реставраторы, счищая слои краски и штукатурки, с изумлением обнаруживали под ними великолепные росписи, считавшиеся утраченными. Особенно потрясающей стала находка в Парадных сенях: под грубым слоем побелки оказались прекрасно сохранившиеся фрески Васнецова.
Новый, поистине эпохальный этап в жизни ГИМа наступил в конце 90-х годов XX века. Началась активная научная и выставочная деятельность, были возвращены из архивов многие уникальные предметы. Особой вехой стала масштабная реконструкция 2000-х годов. Музей не просто отреставрировали – его оснастили по последнему слову технического прогресса, сохранив при этом дух и атмосферу старины. Вновь открылись для посетителей знаменитые парадные сени с росписью «Древо российских государей».
Сегодня Государственный исторический музей – это не просто здание на Красной площади. Это гигантский комплекс, включающий в себя собор Василия Блаженного, Музей Отечественной войны 1812 года и другие филиалы. Его фонды насчитывают около 5 миллионов единиц хранения и десятки миллионов листов документальных материалов. Но его главная ценность не только в цифрах. Это место, где время обретает плоть. Пройдя по его залам, можно буквально прикоснуться к истории: увидеть Изборник Святослава 1073 года, подержанный руками древних книжников; постоять перед парадным кафтаном Петра I, в котором он верстал новую Россию; взглянуть на походную кухню Наполеона, оставшуюся на русских полях, и много другое. Можно прикоснуться к культуре нашего общего прошлого. Стать частью памяти поколений.
Музей, рожденный как проект просвещенной элиты, переживший революции и войны, сегодня остается тем, чем и задумывался его основателями более 140 лет назад, – главным хранителем национальной памяти и суверенитета. Он не дает окончательных ответов, но задает важные вопросы, заставляя каждого посетителя задуматься о связи времен и своей собственной роли в великой и непрерывной летописи под названием «История России», о судьбе русской цивилизации.
Это крепость нашего духа, стоящая на страже наследия предков для будущих поколений.
Автор Никита Парфенов.